Объятые пламенем - Anne Dar

Самоуверенная речь Дариана меня откровенно подмыла, но я решила держаться до последнего.

– То есть, наш изначальный договор – это детство? – решила уточнить я.

– Именно.

– А наш контракт, согласно купли-продажи моей воли – это сложный подростковый период?

– Верно.

– Тогда что же ты имеешь для меня в виду, говоря о взрослой жизни?

– Как что? Разве ты не понимаешь? – врезался в меня вопросительным взглядом Риордан, после чего непростительно невозмутимым тоном произнёс. – Мы поженимся.

В одном Дариан Риордан точно оказался прав – истерика у меня всё же случилась. Схватив со столешницы справа от себя стопку журналов и газет, я буквально закидала ими самоуверенного придурка (правда я окатила его более неприглядным словосочетанием), после чего, к ещё большему удовольствию и без того удовлетворённого моей реакцией противника, буквально вытолкала его за пределы своего дома.

Неделя прошла беспокойно.

Договора с Дарианом у нас действительно больше не было, вместо него появился контракт. Я целовала его при встрече и прежде чем покинуть его дом, целовала когда он просил или когда требовал жестом, позволяла ему целовать себя в любой из моментов, когда он того желал и, в итоге, я не заметила, как перестала придавать значение этим поцелуям, так что на этом фронте мне полегчало.

В общем, какой контракт, такое и сотрудничество. Чистый бизнес.

В самом начале Дариан пообещал не обнародовать наши отношения, пока я сама того не захочу, и он уверенно сдерживал своё слово. Ирма даже не догадывалась о том, что у её брата “кто-то есть”. Впрочем, держать её в неведении никогда не было сложно, а теперь и вовсе стало просто. Из-за организованного Ирмой на высочайшем уровне буккроссинга (моей идеи на ресурсы её брата), девчонка внезапно, благодаря всего паре громких статей в СМИ, вдруг обрела нешуточную популярность. В сутки на её инстаграм подписывались сотни людей, желающие высказать ей благодарность от читательских клубов, форумов и просто отдельных людей, однако столь резко возникшая популярность радовала Ирму недолго. Уже к концу недели выяснилось, что количество завистников и просто озлобленных людей в интернет-паутине не меньше, чем её фанатов. Начались проблемы и в школе. Проект Ирмы оказался намного успешнее проекта её соперницы Хизер Додсон и их приспешников, из-за чего Ирме стало ещё сложнее общаться со своими ровесниками. Кличка “королева папирусов” твёрдо закрепилась за ней, однако Ирме подобная коронация также быстро надоела, как и понравилась. Плюс ко всему у неё снова напряглись нервы из-за ПМС, так что ладить с ней снова было крайне сложно, особенно в конце дня, после изматывающих её занятий на корте или изнуряющего нас обеих французского, который всё ещё отказывался ей покоряться.

В итоге на протяжении всей недели Ирма пеняла на меня за свалившиеся на неё проблемы из-за моей идеи с буккроссингом, трижды угрожала меня уволить и один раз даже обратилась к Дариану с просьбой отпустить меня “в свободное плавание”. Знала бы она, как я была ей благодарна за её старания отделаться от меня! Но как бы сильно девчонка не старалась, у неё не было ни малейшего шанса избавиться от моей персоны. По крайней мере до тех пор, пока я сама не придумаю, как надоесть её брату. Я знала это наверняка, и отсутствие идей на этот счёт всерьёз омрачало мои мысли.

Однако помимо Риорданов в моей жизни, к счастью или несчастью, были и другие проблемные люди.

Мишу выписали во вторник, в среду вечером она напилась и попала в руки шерифу, заменяющего ушедшего в отпуск мистера Идена. В итоге Мише всё же удалось отделаться лёгким испугом, но в изоляторе она всё равно провела трое суток. За всё время её госпитализации и последующего отпуска в местном участковом пункте, я ни разу её не посетила. Я давно охладела к её судьбе, до сих пор не в силах простить её за тот нож в спину, который она мне воткнула своим предательством. Она кинула меня захлёбываться болью, решив пойти более простым путём – единолично утопиться в опиуме, совершенно забыв обо мне. Она собственноручно вычеркнула меня из списка нужных ей людей, а сама вписать себя обратно в этот злосчастный список я не могла. Я точно не Пандора и даже не Генри. Миша меня бросила тонуть, и я утонула. Едва ли теперь меня хоть что-нибудь сможет откачать. Даже если завтра окажется, что Миша всё-таки сумела с тысячной попытки добиться для себя летального исхода через отравление алкоголем или наркотиком, я не смогу её простить. Наоборот, возненавижу ещё больше. И всё равно я медленно и громко подарю ей свои короткие аплодисменты. За настойчивость. У всех свои цели, и то, с какой настойчивостью Миша прорывается к своей, заставляет меня верить в то, что я могу не хуже… И ведь всякий раз я действительно могу: поступление в колледж, устройство на работу, получение диплома, увольнение, новое устройство на работу, преждевременная операция для Мии, близость с Дарианом – это не полный список того, с чем я справилась за последние годы своей конвульсивной жизни.

…Скрепя зубы, но ведь справилась…

На сей раз я решила не недооценивать своего противника. Намеченная мной цель виделась мне не менее сложной, чем нахождение пятисот тысяч долларов. Освободиться из-под ига Дариана Риордана – всё равно что откопать из-под земли килограммовый слиток чистого золота. Однако мне повезло, что я была не менее целеустремленная, чем моя сестра. В моих руках уже была лопата. Я только начинала копать, однако уже знала, что достигну дна, но заставлю Дариана Риордана вычеркнуть меня из его жизни. Я не буду нарушать контракта – он спас жизнь Мии и я ему должна даже больше, чем он может себе представить – однако я уверена в том, что мой долг можно покрыть. Выход должен быть. Выход есть всегда. Мне просто нужно немного больше времени, ведь у меня нет экскаватора – только лопата.

В пятницу, после верховой езды, мы с Крисом передали Ирму матери её подруги. Насколько я поняла из слов девчонки, её подруга живёт на два дома, два города и два континента. Её родители развелись и теперь она кочует из Торонто в Лондон, от отца к матери и обратно, живя с каждым из родителей по полгода. “В честь возвращения подруги”, Дариан позволил Ирме ночёвку вне дома, предварительно пообщавшись с матерью этой самой подруги. Так что из Лондона мы с Крисом возвращались вдвоём, что подняло настроение нам обоим. Кристофер рассказывал мне о своём досрочном погашении кредита на недвижимость, об успехах Маверика в футбольном клубе, о престарелых родителях, решившихся завести щенка мальтийской болонки по кличке Винсон, о планах съездить грядущей весной куда-нибудь в Центральную или Восточную Европу и планируемой реставрации родительского загородного дома. Мне всегда нравилась роль слушателя, поэтому я ни разу не перебила Криса, с редким для меня интересом слушая о его жизни. Наверное мне просто надоело нытьё Ирмы о том, что она хочет отдохнуть – словно её жизнь была сплошным напряжением! – отчего сейчас мне было бы приятно слушать всех и вся, только бы не слышать голоса своей подопечной, демонстрирующей мне сломанный ноготь или очередную фотографию из инстаграма своей полуголой одноклассницы. Подростковый возраст – чистое зло.