Время умирать - Уилбур Смит

Ночной воздух был прохладным. Клодия глубоко вздохнула и сказала с благодарностью:

— Не знаю, что было более удушающим: спертый воздух или разговор. — Она снова глубоко вздохнула. — Никогда не ожидала, что Африка окажется именно такой. Такой странной, нелогичной, противоречивой. Все, что я считала правдой, перевернуто с ног на голову.

— Но это интересно, да? — спросил Шон.

— Интересно, как может быть интересен ночной кошмар. Пойдем спать. По крайней мере, это то, во что я верю.

Они пошли к своему убежищу, но внезапно их остановил голос Чайны.

— Неужели вы покидаете нас так скоро? — Из темноты появилась его высокая гибкая фигура, направлявшаяся к ним. — Боюсь, у меня для вас плохие известия.

—Ты не отпускаешь нас. Ты нарушаешь условия сделки, — прямо сказал Шон. — Я знал, что все так и будет.

— Обстоятельства оказались выше меня, — успокаивающе произнес Чайна. — Я только что разговаривал по радио с сержантом Альфонсо. Как вы знаете, я ожидал, что он вернется сегодня вечером и его люди проводят вас и мисс Монтерро до границы, однако…

— Ну, давай же, услышим это от тебя, Чайна, — сердито прорычал Шон. — Что за историю ты состряпал?

Генерал Чайна проигнорировал и обвинение, и тон, каким оно было высказано.

— Сержант Альфонсо сообщает, что на западе от нас располагаются большие силы противника. Кажется, набравшись храбрости под прикрытием вертолетов, ФРЕЛИМО, при поддержке регулярных войск Зимбабве, готовятся начать полномасштабное наступление. Вероятно, мы уже полностью отрезаны от границы с Зимбабве. Территория, которую мы контролировали, наверняка кишит силами противника. В течение нескольких часов начнется сражение. Сержант Альфонсо пробивается к нам с боями, у него уже есть жертвы. Боюсь, что вы останетесь с нами на некоторое время, полковник. Это самоубийство — пытаться сейчас пересечь границу. Вы должны остаться под моей личной защитой.

— Какого черта, что тебе от нас нужно? — потребовал Шон. — Ты что-то задумал. Я чувствую запах твоих грязных мыслей. Что тебе надо?

— Такое недоверие угнетает, — холодно улыбнулся Чайна. — Однако чем скорее будут уничтожены «хайнды», тем скорее будет прекращено наступление ФРЕЛИМО и тем скорее ты и мисс Монтерро вернетесь в цивилизованный мир.

— Ближе к делу, — сказал Шон.

— Вы с капитаном Джобом единственные, кто умеет обращаться со «стингерами». И тут наши интересы совпадают. Я хочу, чтобы вы обучили моих людей обращаться с ракетами.

— И это все, что ты хочешь? — Шон пристально посмотрел ему в лицо. — Мы научим твоих людей, и ты позволишь нам уйти?

— Именно.

— Какие гарантии, что ты не заставишь меня делать еще что-нибудь?

— Такое недоверие просто причиняет мне боль.

— Жаль, не такую сильную, как хотелось бы.

— Значит, решено. Вы обучаете моих людей. В обмен я даю вам группу сопровождения, которая при первой же возможности сопроводит вас до границы.

— У нас есть выбор?

— Я рад, что ты разумный человек. Это намного упрощает наши отношения. — Он вдруг заговорил совершенно иным тоном: сухо и деловито. — Мы должны приступить немедленно.

— Вначале дайте вашим людям время немного протрезветь, — заметил Шон. — Я начну завтра. Буду тренировать шанганов с помощью Альфонсо и Фердинанда, если Альфонсо доберется целым и невредимым.

— Сколько понадобится времени? — поинтересовался Чайна. — Сейчас на счету каждый час.

— Они умные и толковые парни, мы сообразим что-нибудь через неделю.

— У нас нет столько времени.

— Я приведу «стингеры» в рабочее состояние так быстро, как только смогу, — раздраженно ответил Шон. — Поверь мне, Чайна, я не хочу торчать здесь ни минуты дольше, чем это необходимо. А теперь мы пожелаем вам спокойной ночи. — Он взял Клодию под руку.

— О, Шон, — прошептала она. — У меня ужасное предчувствие, что мы попали в ловушку, из которой никогда не выберемся. — Шон слегка сжал ее руку, чтобы заставить замолчать.

— Посмотри туда, — мягко приказал он, и она послушно подняла глаза.

— Звезды? — спросила она. — Ты хочешь, чтобы я посмотрела на звезды?

— Да, на звезды.

Они сверкали на небе как гигантские светлячки, которых пришпилили к небесному своду.

— Они успокаивают душу, — мягко объяснил Шон. Она глубоко и тихо вздохнула.

— Ты прав, мой дорогой. Сегодня у нас есть любовь, давай наслаждаться ею сполна, а завтрашний день позаботится о себе сам.

Под шатром из камуфляжной сетки она чувствовала себя в безопасности. Комкастый травяной матрас уже принял формы их тел, и она даже не заметила шершавого прикосновения парусины к коже.

— Даже если бы мы занимались любовью десять тысяч раз, я бы так же отчаянно нуждалась в тебе, — прошептала Клодия, засыпая.

Она проснулась, внезапно почувствовав, как напряглось тело Шона. Он тут же прикоснулся пальцем к ее губам, призывая к молчанию. Она замерла в темноте, не смея дышать и шевелиться, и вдруг услышала. Тихое шуршание у входа, когда отодвинулась занавеска и появилось какое-то животное.

Сердце Клодии бешено стучало, и она прикусила губу, сдерживая готовый вырваться крик, когда услышала, что нечто, пересекая комнату, направляется к кровати. Оно ступало почти бесшумно, только песок еле слышно поскрипывал под лапами. Затем она почувствовала его запах, запах дикого хищника, и ей снова захотелось закричать.

Рядом с ней вдруг вскочил Шон — стремительно, как нападающая гадюка. Он нанес удар через москитную сетку. Последовали короткая борьба, приглушенные крики. Клодия попыталась укрыться, спрятаться за его спиной.

— Попался, негодный пигмей, — проворчал Шон. — Ты не проведешь меня на этот раз. Это тебе не сойдет с рук так просто. Повтори-ка теперь, что я старею, и я сверну тебе шею!

— Ты навсегда останешься молодым и прекрасным, мой бвана, — хихикнул Матату и изогнулся как щенок, которого держат за шиворот.

— Где ты был, Матату? — строго спросил Шон. — Что задержало тебя так долго? Неужели ты встретил на своем пути красивую девушку?

Матату снова хихикнул. Ему нравилось, когда Шон говорил о любовных победах и флирте.

— Я нашел место, где ночуют хеншо, — похвастался он. — Так же, как я бы нашел, где пчелы построили свой улей. Я наблюдал их полет против солнца и проследил за ними до их секретного места.

Шон придвинул его ближе к кровати и пожал руку.

— Рассказывай, — приказал он.

Матату присел на корточки, подоткнул набедренную повязку и важно откашлялся, прочищая горло.

— Там есть круглый холм, круглый, как голова лысого человека, — начал Матату. — с одной стороны проходит инсимби, железная дорога, а с другой — дорога.