История Консульства и Империи. Книга II. Империя. Том 3 - Луи Адольф Тьер

экипажами и месячным запасом продовольствия на повозках. Однако это были еще не все силы, подготовленные Наполеоном к войне, после которой, как он не без основания полагал, он станет либо подлинным властелином мира, либо величайшим из побежденных всех времен. Отдавая себе отчет в озлобленности населения, буквально обступавшей его со всех сторон на пути от Рейна к Неману, он оставил в тылу мощную резервную армию.

Используя офицеров, не желавших служить в Испании, Наполеон поручил маршалу Виктору (герцогу Беллунскому), генерал-губернаторство в Берлине, после того как действующая армия минует эту столицу. Он подготовил для него 12-ю французскую дивизию, состоявшую из двух легких полков и нескольких четвертых батальонов под началом генерала Партуно, войска Берга и Бадена, еще одну польскую дивизию и некоторые сборные пункты маршалов Даву и Удино, предназначавшиеся для охраны Магдебурга. Общая численность 9-го корпуса, которому назначалось охранять Германию до Эльбы до Одера, составляла 38–39 тысяч человек.

Еще около десятка тысяч числилось в отдельных подразделениях в крепостях Штеттин, Кюстрин, Глогау и Эрфурт. В Ганновере располагался главный сборный пункт кавалерии, где снаряжались германскими лошадьми 9 тысяч конников, подходивших из Франции пешим ходом. Четвертые батальоны, привлеченные из Испании, и некоторые шестые батальоны Наполеон решил объединить в резервный корпус в 37 тысяч человек и вверить его Ожеро. Со сборных пунктов уже выдвинулись во временных батальонах 15–18 тысяч новобранцев, которым назначалось восполнять потери в первых маршах и, как в предыдущих войнах, пополнять корпуса. Наконец, оставались дивизия мелких германских государей, численностью 5 тысяч человек, и датская дивизия в 10 тысяч человек, которую Дания обязалась предоставить в том случае, если принц Бернадотт осуществит свой план высадки в тылы французской армии. Датская дивизия была собрана на границе Гольдштейна.

Резервные корпуса представляли дополнительные 130 тысяч человек, предназначенных для непрерывного пополнения действующей армии и способных по первому сигналу предоставить 50–60 тысяч человек хорошо подготовленных солдат, чтобы противостоять либо англичанам, если они сдержат данное союзникам слово, либо шведам, если их новый принц исполнит свои угрозы.

Прибавив к 423 тысячам действующих войск и 130 тысячам резервных еще несколько подразделений, разбросанных по расположениям, общей численностью 12 тысяч человек, и больных, численность которых доходила в то время до 40 тысяч, мы получим гигантскую армию в 600 с лишним тысяч человек, включая 85 тысяч снаряженных кавалеристов, 40 тысяч артиллеристов, 20 тысяч возчиков и 145 тысяч верховых и тягловых лошадей.

Главной заботой Наполеона было привести эти бесчисленные толпы из Испании, Италии, Франции и Южной Германии к границам Польши, передвигать их упорядоченно и бережно, чтобы не утомить и не усеять дороги заболевшими и отставшими, а главное, не спугнуть русских, чтобы они не вторглись преждевременно в Польшу и Старую Пруссию.

Мы уже говорили о плане Наполеона производить движение под эгидой маршала Даву, поскольку тому, находившемуся между Эльбой и Одером, требовалось сделать лишь восемь – десять маршей, чтобы передвинуться к Висле с внушительной массой в 150 тысяч человек. За его спиной должны были постепенно продвигаться к Висле остальные корпуса. Наполеон уже отправил необходимые приказы Итальянской армии, которая собиралась преодолеть самое большое расстояние, чтобы присоединиться к войскам в Германии. После того как в конце февраля станет явным первое движение этой армии, Наполеон намеревался в начале марта передвинуть Даву на Одер, а саксонцев – на Калиш, дабы они могли быстро воссоединиться с поляками, и в то же время выдвинуть вторую линию: Удино – на Берлин, Жерома – на Глогау, Нея – на Эрфурт, после чего скомандовать остановку до конца марта, дабы все корпуса подтянули отставших и бесчисленные обозы. Не позднее 1 апреля Наполеон хотел вновь привести войска в движение и передвинуть Даву к Висле меж Торном и Мариенбургом, саксонцев соединить с поляками у Варшавы, а вестфальцев Жерома подвинуть к Познани. На второй линии Удино выдвигался в Штеттин, Ней – во Франкфурт, принц Евгений с итальянцами и баварцами – в Глогау. Гвардия и парки формировали третью линию между Дрезденом и Берлином. По прибытии во все эти пункты армия должна была остановиться до 15 апреля, а затем вновь двинуться вперед. Даву назначалось лично остаться в Данциге и завершить подготовку снаряжения, а вторая и третья линии выдвигались к Висле и занимали следующие расположения: авангард пруссаков – между Эльбингом, Пиллау и Кенигсбергом (что не могло вызвать нареканий со стороны русских, ибо пруссаки были у себя дома), войска Даву – между Мариенбургом и Мариенвердером, войска Удино – в Данциге, войска Нея – в Торне, а Евгения – в Плоцке, поляки, саксонцы и вестфальцы – в Варшаве, наконец, гвардия – в Познани. Наполеон хотел, чтобы войска оставались на этих позициях почти весь май, подтягивали отставших и снаряжение, перебрасывали мосты через рукава Вислы, организовывали навигацию в Фриш-Гафе, запрягали лошадей и быков в свои многочисленные повозки, пополняли склады продовольствием и завершали пополнение кавалерии. В начале июня армии предстояло выдвинуться между Кенигсбергом и Гродно и до 20 июня перейти через Неман.

Покончив с приказами о движении войск, Наполеон захотел к военным мерам присоединить меры дипломатические, чтобы помешать русским проявить инициативу. Своей холодностью и нарочитым замалчиванием он уже избавил себя от миссии Нессельроде. Он даже опасался, что слишком в этом преуспел, ибо не хотел, придав императору Александру уверенности в неизбежности войны, вывести его из состояния ожидания. Дабы предотвратить такую опасность, Наполеон с надежным курьером послал Лористону подробную и секретную депешу, в которой полностью открыл ему свой план. Он с величайшей точностью описал движения принца Евгения, маршала Даву и остальных французских корпусов и объявил целью этих движений расположение на Висле у Эльбинга и Кенигсберга ради спасения от русских богатых житниц Польши и Старой Пруссии. Он указал, что для успеха нужно любой ценой выиграть время и помешать русским разорить края, ресурсами которых он намеревался воспользоваться; для этого Лористон должен полностью отрицать движение Итальянской армии, когда о нем станет известно, признавая только передвижение некоторого количества тосканских и пьемонтских новобранцев за Альпы в их германские корпуса. Затем, когда отрицать движение войск станет невозможно, следовало признать сосредоточение французской армии на Одере, но добавить, что оно подразумевает войну не более, чем сосредоточение русских войск на Двине и Днепре; что французская армия, выдвинувшись к Одеру, еще не заняла позиций, равноценных выдвижению русской армии; что достоинство императора Наполеона повелевает ему не отставать от императора Александра;

что даже если французская армия продвинется чуть дальше Одера, она просто займет позиции, точно соответствующие позициям русской армии; что Наполеон по-прежнему намерен вступить в переговоры,