История Консульства и Империи. Книга II. Империя. Том 3 - Луи Адольф Тьер

к тому же убежден, как и все, что Наполеон снова выйдет из войны победителем, прусский король объявлял себя его союзником, поскольку не имел никакой возможности соблюдать нейтралитет. Его политика в ту минуту состояла в том, чтобы дать Наполеону как можно более сильный контингент, раз уж необходимо его предоставить, дабы по заключении мира получить и наибольшую награду в виде возвращения крепостей, сокращения военных контрибуций и увеличения территорий. Фридрих-Вильгельм предлагал сто тысяч отличных солдат под командованием почтенного генерала Граверта, готовых служить, увидев в альянсе с французами путь к восстановлению их родины. За такую помощь король Пруссии просил вернуть ему одну из крепостей на Одере, к примеру, крепость Глогау, находившуюся в стороне от пути армий и не много значившую для Франции; освободить от уплаты 50–60 миллионов, которые прусская казна еще оставалась должна французской казне; и наконец, по заключении мира, передать ему новые территории, соразмерные услугам, оказанным прусской армией. Кроме того, для себя и своего двора Фридрих-Вильгельм просил объявить нейтральной Силезию, куда он мог бы удалиться подальше от бряцания оружия, ибо Берлину, расположенному на пути всех европейских армий Европы, предстояло превратиться в военный город.

Однако Наполеон не намеревался ни уничтожать Пруссию, ни восстанавливать ее. Ему было довольно находить ее покорной и разоруженной, и он не настолько рассчитывал на прусских солдат, чтобы позволить ей ставить под ружье огромную армию. Он не сомневался в достоинствах пруссаков и лояльности Пруссии, но не без основания полагал, что в случае его неудачи их могут охватить патриотические чувства. Поэтому Наполеон не хотел, чтобы у Пруссии было больше солдат, чем предусматривал существующий договор (42 тысячи), чтобы она пускалась в чрезмерные расходы и нашла в них предлог не выполнить денежные обязательства перед Францией. По этим причинам он наотрез отказался от ее предложений, сказав, что ему хватит 20 тысяч пруссаков и что для победы над Россией ему нужны не солдаты, а продовольствие и лошади для его транспортировки. Он отказался сократить контрибуции, но согласился списать с долга Пруссии стоимость лошадей, быков и зерна, которые она ему поставит. Отказался вернуть и Глогау, ибо эта крепость находилась, по его словам, на линии операций, и к тому же после заключения союза у Пруссии всё становилось общим с Францией и королю нечего было жалеть о каких-то крепостях. Наполеон был готов предоставить Силезии нейтралитет, но не без оснований полагал, что для его гарантий необходимо также согласие России. Что до целостности нынешней территории Пруссии и расширения ее границ после заключения мира, он с легкостью обещал и то и другое.

В той ситуации, в которую попала Пруссия, ей не следовало вступать в пререкания, вследствие чего 24 февраля был подписан договор на следующих условиях: Пруссия предоставляла 20 тысяч солдат под непосредственным командованием прусского генерала, обязанного подчиняться командующему французского армейского корпуса. Оставшиеся в Пруссии 22 тысячи солдат распределялись следующим образом: 4000 в Кольберге, 3000 в Грауденце, 2000 в Потсдаме для охраны королевской резиденции, остальные – в Силезии. За исключением Кольберга и Грауденца, в открытых и закрытых городах могли находиться только городские ополчения. Сумма, которую Пруссия осталась должна Франции, определялась в 48 миллионов, 26 миллионов из которых оплачивались уже зачтенными залоговыми свидетельствами, 14 миллионов – поставками, а 8 миллионов – деньгами по окончании предстоящей войны. На 14 миллионов Пруссия обязывалась поставить 15 тысяч лошадей, 44 тысячи быков, а также ячменя, овса и фуража. На таких условиях Наполеон гарантировал ей целостность нынешней территории, а в случае победы над Россией обещал расширение границ в возмещение прошлых потерь.

С Австрией позиция Наполеона была совсем иной. Австрия не опасалась за свое существование и не нуждалась в альянсе с Наполеоном, ибо не находилась, подобно Пруссии, под пятой у четырехсот тысяч французов. Она бы предпочла уклониться от союза с Францией, остаться сторонним наблюдателем конфликта и потом что-нибудь приобрести у победителя за счет побежденного. Австрия была склонна верить, что победит Наполеон, и с ним получить можно будет больше, чем с императором Александром, но для надежности предпочла бы не брать обязательств ни перед кем и избавить себя от необходимости делать неприятное признание в том, что она присоединяется к Франции против России. Но ускользнуть от железной руки Наполеона было невозможно. Следовало определить свою позицию по отношению к нему и, поскольку его победа была более вероятна, чем победа Александра, выступать на его стороне в надежде вернуть Триест, о потере которого Австрия не переставала сожалеть. К тому же после заключения брачного альянса с Наполеоном военный альянс становился делом естественным и легко объяснимым.

Поэтому венский двор согласился на союз с Францией, но потребовал соблюдения тайны и обнародования договора в последнюю минуту, ибо, по словам Меттерниха, только он и император являются сторонниками такового в Австрии, и если о переговорах станет известно раньше времени, они могут столкнуться с непреодолимыми трудностями. К тому же лучше было застать Россию врасплох, неожиданно выставив против нее армейский корпус в Волыни. Этот корпус уже собирался в Галиции, где должен был стоять в полной готовности, под предлогом размещения наблюдательных войск на границе. Наполеон согласился, ибо ему хватало и того, что он может положиться на Австрию, и ему было всё равно, в какое время станет известно о его союзе с ней. Он даже разделял желание держать альянс в тайне, дабы как можно дольше не доводить русских до крайних мер.

Подписанный 14 марта союзный договор отмечал, что Франция и Австрия гарантируют друг другу целостность настоящих территорий; что Австрия предоставляет Франции для предстоящей войны корпус в 30 тысяч человек, который будет отправлен в Лемберг к 15 мая при условии, что наступательные действия французской армии действительно привлекут к ней русские силы; что корпус под командованием австрийского генерала (князя Шварценберга) будет подчиняться непосредственно Наполеону;

что в случае восстановления Польского королевства Франция возвратит Австрии Иллирию, а в случае окончательной победы отнесется к императору Францу при новом разделе территорий как к другу и близкому родственнику.

Договор, как мы видим, обязывал Австрию лишь к небольшому содействию и позволял ей с легкостью сказать в Санкт-Петербурге, что она сделалась только формальной союзницей Франции, дабы избежать войны с ней, к которой не готова.

Заключив союзные договоры, Наполеон предписал войскам очередное выдвижение. Он уже предписывал Итальянской армии сосредоточиться у подножия Альп, а маршалу Даву – быть наготове и передвинуться на Вислу, если русские, против всякого вероятия, первыми перейдут через Неман. Поскольку всё было готово, он приказал приступать к первым маршам, но так, чтобы подойти к