Кровавый след - Деон Мейер

Ни о чем таком она не знает.

Может, конфликты на работе?

Нет, ничего такого, что выходило бы за рамки обычного. Работа у него напряженная, иногда в тяжелых условиях…

Какого рода бывают тяжелые условия?

В прошлом году водители устроили забастовку. Они часто выражают недовольство. Иногда водители не выходят на работу, иногда опаздывают, иногда совершают аварии. Бывали случаи, когда Дани приходилось кого-то увольнять.

Не говорил ли он о происшествиях, которые служили причиной конфликтов?

Дани почти никогда не говорил дома о работе. Он уставал, но со стрессом справлялся, всегда был бодр и весел… Нет, она не может вспомнить, чтобы он что-нибудь такое упоминал.

Яуберт заговорил негромко и мягко:

— Прошу, поймите меня правильно, мне придется задать вам вопросы, на которые вам нужно будет ответить, даже если покажется, что отвечать трудно…

Таня Флинт кивнула; судя по глазам, она догадывалась, что ее ждет.

— Вы были счастливы?

— Да! — Она впервые с начала разговора оживилась. Яуберту показалось, что она пытается в чем-то убедить саму себя. Она расправила плечи: — Конечно, и у нас случались размолвки, как в любой семье. Все как у всех, но мы как-то обо всем договаривались. Всегда! У нас было правило: никогда не ложиться спать, не помирившись.

— Все как у всех?

— Ну, знаете… мне хотелось купить мягкую мебель в гостиную, а ему — встроенный бар. Ему хотелось сыграть в крикет в Ньюландсе, а мне — пойти в кино…

— И он никогда не приходил домой поздно?

— При его работе — да, иногда приходил. Но всегда предупреждал меня заранее, звонил по два, по три раза. Он был очень деликатен.

— Вы сказали, что искали его в «Кубане» и «Спортивном пабе». Он часто там бывал?

— В прошлом году… в июле и августе мне нужно было наладить работу своей фирмы. Я часто задерживалась, звонила ему и говорила, что вернусь поздно. Он отвечал: «Не волнуйся, детка, перехвачу чего-нибудь в пабе с ребятами». Я заезжала за ним в паб; мы вместе выпивали по паре бокалов. Он никогда не ходил туда, не предупредив меня. Он был самым деликатным, тактичным мужем…

— Не начал ли он необычно вести себя за месяц-два до исчезновения?

— Нет-нет, что вы. Дани есть Дани. Он всегда одинаковый. Я… все время гадаю, не упустила ли я чего-нибудь? В первые три недели после того, как он пропал… я не могла спать, все время рылась в его вещах, в карманах куртки и брюк, просматривала его платяной шкаф, прикроватную тумбочку, его машину, все квитанции и документы, но ничего не нашла. Абсолютно ничего.

— Каким было ваше финансовое положение?

— Моя фирма… Мы понимали, что нам придется трудно, но верили, что когда-нибудь дела пойдут на лад. Последний год нам пришлось туговато, но мы всегда все обсуждали и никогда, никогда не ссорились из-за денег, он всегда говорил одно и то же: «Детка, мы все преодолеем, вот увидишь». Но теперь… Не знаю, долго ли фирма ААК будет продолжать выплачивать ему зарплату…

— У него есть компьютер?

— Есть — на работе. Дома у нас общий ноутбук, даже личные письма мы получаем на один общий адрес.

— У вас есть распечатка его звонков?

— Да, есть, но она ничего не дает. В последний раз он звонил по своему телефону двадцать пятого, в начале четвертого. Звонил своему другу Хенни Марксу. Хенни сказал, что Дани перезванивал ему — они обсуждали планы на выходные. Мы собирались вместе с ним и его женой сходить в японский ресторан, поесть суши…

— Вы подали заявление на его мобильник?

— Что, простите?

— Вы заявили о краже или пропаже его телефона?

— Нет, я… мне хотелось узнать, что произошло.

— Ничего, ничего, — утешил Яуберт. — Пожалуйста, продиктуйте мне его номер телефона и номер IMEI…

— Что такое ай-ми-ай?

— Международный идентификатор телефонного аппарата. У каждого телефона свой номер; обычно он указан на упаковке и в гарантийном талоне. Он обязательно передается в эфир при авторизации в сети. Так легче всего проверить, не попал ли телефон в серый или черный список.

Он встретил ее непонимающий взгляд.

— Когда телефон крадут, владелец может заявить о краже, и тогда трубку вносят в серый или черный список. Телефоном, который находится в сером списке, теоретически еще могут воспользоваться, поэтому его можно засечь. Черный список означает, что номер аннулирован и позвонить с такого телефона невозможно.

— А-а-а… Что значит засечь?

— Можно выяснить, где находится телефон в радиусе плюс-минус восемьдесят метров.

— Как? — с надеждой спросила она.

— Через провайдера мобильной связи. Если телефон ваш собственный, вы можете подать запрос. Если он зарегистрирован на другого человека, вам потребуется разрешение на основании двести пятой статьи… Есть и другие варианты, например прибегнуть к помощи независимых специалистов.

— Значит, его еще можно найти?

— Когда вы в последний раз звонили на телефон Дани?

— Я звоню ему каждый день.

— И что?

— Автомат отвечает: «Вызываемый абонент недоступен».

За стандартной формулой кроются самые разные варианты.

Яуберт сказал:

— Если в телефоне по-прежнему сим-карта Дани… Поймите, пожалуйста. Если телефон выключен, мы не сумеем его засечь. Но можно выяснить, звонят по нему или нет.

— Так давайте попробуем!

— Для этого понадобится номер IMEI.

Она встала:

— Я его поищу.

— Таня… Должен вас предупредить, что поиск телефона повлечет за собой дополнительные расходы… Судебное разрешение… Привлечение независимых специалистов…

Она медленно села.

— Сколько?

— Точно не знаю. В полиции нам не приходилось ни за что платить. Придется посмотреть расценки.

Плечи у нее снова опустились.

— А как же тридцать тысяч? — в отчаянии спросила она. — Мистер Яуберт, больше у меня нет. Я сняла с карты все, что было, превысила свой лимит, больше мне не дадут…

— Матт, — поправил он. — Все называют меня Матт.

Она кивнула.

— Таня, — произнес он, вложив в слова всю нежность, которую он к ней испытывал, — понимаете, прошло уже три месяца…

— Я понимаю, — прошептала она. — Мне просто… нужна… уверенность.

— Мистер Белл, сколько для вас стоит справедливость? Вы способны назвать цену? — Джек Фишер говорил по-английски с сильным акцентом. Не прекращая телефонного разговора, он махнул Яуберту рукой, приглашая заходить и садиться.