Кровавый след - Деон Мейер

Снова зазвонил телефон. Филандер посмотрел на него, потом на открытую дверь. Телефон умолк.

— Извини, Невилл, извини, милый…

— Так вот, — продолжал Филандер, — наша компания называется ААК, а мы в шутку расшифровываем ее Абсолютно абсурдная компания. Уверяю вас, у нас настоящая психушка. Те, кто у нас остаются, очень любят свою работу. Вот сейчас мне очень не хватает одного регионального менеджера, но начальство запрещает брать кого-то на место Дани — вдруг он найдется. Что еще я могу вам сказать?

— По словам его жены, в прошлом году у вас была забастовка?

— Йа, это совсем другая история, забастовка продолжалась две недели, во всей компании…

— Чего хотели забастовщики? Повышения зарплаты?

— Нет, они высказывали недовольство нашей программой по управлению водительскими рисками. Но Дани там был ни при чем, программу ввели мистер Экхардт и его команда.

— Кто такой мистер Экхардт?

— Мистер Франсуа Экхардт — наш директор-распорядитель. Естественно, забастовка плохо сказалась на прибылях, но никакого конфликта не было, мы просто сидели и ждали — день за днем.

— Как вел себя Дани перед тем, как пропал? Вы не заметили ничего… ненормального?

— Сначала объясните, что значит «нормальное», здесь такого не увидишь, вы и сами видите, какая тут у нас обстановочка. А вообще — трудно сказать. Региональные менеджеры почти весь рабочий день проводят на трассе, особенно по утрам и во второй половине дня: они инспектируют маршруты. Остальное время они сидят здесь, работают с документами, времени пообщаться нет, поэтому я бы так и так ничего не заметил. И не замечал. Старина Дани всегда улыбался, работал старательно, очень энергичный. Я всегда говорил ему: не успею оглянуться, как ты уже сядешь в мое кресло.

— Значит, у региональных менеджеров рабочий график всегда примерно одинаковый?

— Да, точный, определенный. С утра выезжают на маршрут, возвращаются к одиннадцати, проверяют электронную почту, заполняют журнал регистрации УВР, ведомости рабочего времени, решают вопросы с персоналом, и вот пора снова ехать на маршрут…

— Такой же график был у него в октябре и ноябре?

— Да, насколько мне известно…

— Невилл! — позвал женский голос из коридора.

— Что?

— Головной офис на линии!

— Ясно. Соединяй! — И, повернувшись к Яуберту: — Когда вызывает головной офис, обычно ничего хорошего не жди. Вы уж меня извините.

Яуберт встал.

— Его семейная жизнь?..

Зазвонил телефон.

— Откуда мне знать? — Филандер пожал Яуберту руку.

— Невилл, ты подойдешь или как?

— Вот видите… — вздохнул Невилл, хватая трубку.

— А если неофициально?

Филандер кивнул.

— Его Таня… она такая… немножко ниссен…

— Невилл!

Яуберт не успел спросить, что такое «ниссен». Филандер схватил трубку.

Он поплелся по расплавленному асфальту к машине, открыл дверцы «хонды», чтобы немного проветрить салон. Единственный недостаток черной машины — в ней жарче, чем в машинах других цветов. Зато у его «хонды» много других преимуществ. Как-то больше года назад Маргарет оторвала голову от своих счетов и сказала:

— Пора тебе купить новую машину.

Его «опелю-корса» тогда исполнилось уже шесть лет, на счетчике было больше двухсот тысяч километров. На полу гаража после его машины оставалось зловещее масляное пятно. Яуберта не пришлось долго убеждать. Тогда их финансовое положение выглядело достаточно неплохо. Маргарет очень удачно продала очередной дом, а Джереми, ее старший, как раз закончил учиться и собирался провести «год передышки» в Америке. Поэтому Яуберт приступил к поискам новой машины — как всегда, не спеша. Он навел справки, набрал разных каталогов, сравнивал цены — и вот как-то раз он случайно забрел в автосалон в Бёйтенграхте, где продавалась «Хонда-Сивик-Тайп-Р». Стойло ему увидеть логотип на красном фоне и черный обтекаемый кузов, и он влюбился. Вернувшись домой, он сказал Маргарет по-английски со своим неистребимым акцентом:

— Должно быть, во мне заговорил Гудвуд.

Она улыбнулась, когда он в шутку упомянул предместье Кейптауна, в котором родился и вырос, и, крепко обняв его, прошептала:

— Ну, и еще немножко сказывается кризис среднего возраста…

Возможно, ее предположение оказалось ближе к истине, потому что за последние несколько лет он начал страстно мечтать о «Датсуне-SSS», модном в те годы, когда ему было чуть за двадцать. Потом Маргарет сказала:

— Иди и купи ту машину. Ты ее заслужил.

Покупка доставила ему чистую, беспримесную радость. Допустим, у его «хонды» подвеска жестковата, да и сиденья не самые удобные на свете, зато какая она послушная! А мощная…

Он достал мобильник и позвонил суперинтенденту Джонни Октябрю, бывшему сослуживцу, теперь возглавляющему уголовный розыск в районе Митчеллз-Плейн.

— Начальник! — обрадовался Октябрь. — Какой приятный сюрприз!

— Джонни, я тебе больше не начальник.

— Вы всегда будете для меня начальником. Ну, как делишки в частном секторе?

— Пока рано судить. А у тебя?

— Хуже некуда. Птичку-Невеличку упустили, он теперь за границей… В самом разгаре борьба за власть.

— Могу себе представить. — Четыре месяца назад главарь «Неугомонных воронов» по кличке Птичка-Невеличка покинул страну после того, как был выписан ордер на его арест. Теперь его территория и сфера влияния стали предметом грызни как внутри самих «Воронов», так и между другими криминальными группировками в Кейп-Флэтс.

— На прошлой неделе четыре убийства, причем три из них совершены гастролерами… Не хочу жалеть о добром старом времени, начальник, но времена изменились.

— Верно, Джонни. Ну, не буду тебе докучать, только кое о чем быстренько спрошу. Когда кто-то называет женщину «ниссен», что это значит?

Октябрь хихикнул:

— Йа, начальник, на самом деле всех женщин можно сравнить с «ниссанами»…

— Ах, с «ниссанами»?!

— Ну, понимаете, они как машины «ниссан». Помните их старый слоган: «Сама безупречность»? Если женщину называют «ниссаном», значит, она любит доводить все до совершенства…

— А-а-а…

— Говорят, лучше уж жениться на «тойоте».

— «Управляй мечтой»?

— Вот именно, начальник. Вот именно!

Попав в Вудсток, на Альберт-стрит, Яуберт очутился в настоящем муравейнике: большие грузовики, пикапы, микроавтобусы, легковушки, люди… Передвигаться пришлось с черепашьей скоростью.