Последний пророк - Барбара Вуд

Но он понимал, что этого недостаточно для такой девушки, как Моргана, чья жажда знаний сродни естественной жажды воды. Хотя он и мучился от своих чувств и желаний, но хотел, чтобы Моргана была свободна, чтобы она ехала учиться и занималась тем, что считает нужным. А он мог ей предложить только обручальное кольцо и детей.

Но он не собирался оставлять все, как есть, он никак не мог забыть выражения лица Морганы, когда, опустив глаза, она рассматривала свои новые брюки. Сэнди обязан по крайней мере извиниться, ведь она должна знать, что он всегда будет с любовью вспоминать ее и желать ей всего самого хорошего.

Сэнди решил, что завтра утром, когда вернется с экскурсии по пустыне на своем красном автобусе, он поговорит с ней.

Собирая полевые цветы для обеденного стола, Моргана решила уехать завтра утром. Уехать раньше, чем Сэнди на своем красном автобусе приедет в гостиницу за туристами.

Теперь, когда она свободна, нет смысла терять время. Элизабет и Гидеон отправятся в Колорадо с первыми лучами солнца. Она доберется с ними до Лос-Анджелеса и пока остановится в отеле. Потом поедет в университет и начнет готовиться к поступлению.

Ее решение уехать так скоропалительно не было связано со страстным желанием поскорее начать обучение, а с острым осознанием того, что мечты о Сэнди Кэндлуэлле навсегда останутся только мечтами.

Ему не понравилось, что она надела брюки. Это очевидно. А у них с Аделлой было свидание, на которое им не терпелось поскорее отправиться. Моргана все это видела.

«Не думай о том, что могло бы быть!» — убеждала она себя, собирая дикие мохавские астры — бледно-лиловые лепестки вокруг ярко-желтого центра — и желто-оранжевые марипозы, а также ярко-красные и фиолетовые кактусовые цветы и голубые кентерберийские колокольчики. Для главной вазы, которую поставят в центре стола, она нарвала букет из белых цветов дурмана священного, добавив в него стеблей окотийо, покрытых сочными листьями.

Обычно Моргана получала громадное удовольствие от вечернего сбора цветов. Она наслаждалась свободой. Только здесь можно было помечтать, но в этот вечер она думала лишь о Сэнди, о том, что скоро они расстанутся. Раньше ей казалось, что, если тетя Беттина разрешит ей изучать индейцев, она будет на седьмом небе от счастья, но сейчас она чувствовала лишь необъяснимую пустоту. Где-то в глубине души она надеялась, что теперь, с ее независимостью, Сэнди будет смотреть на нее по-другому, может, он даже напишет ей или навестит в университете. Или даже будет ждать ее.

Но Моргана будет жить почти в двухстах милях отсюда. Пять часов езды при хорошей погоде. Разве можно надеяться, что их отношения сохранятся на таком расстоянии друг от друга? Ведь столько молодых девушек, не только Аделла Картрайт, имеют виды на Сэнди.

Значит, Моргана, как и ее отец, посвятит свою жизнь науке, а если любовь придет к ней, она отдастся ей, как это сделала Элизабет…

— Привет, Моргана!

Она резко повернулась, и громадный букет, который она нарвала, чуть не выпал из ее рук.

— Сэнди?!

Он робко улыбнулся, не зная, что сказать. Сэнди не понимал, как он здесь оказался. Он решил поговорить с Морганой на следующее утро. Но наперекор своим желаниям принял душ, переоделся и отправился во «Дворец-Хайтауэр», где, как он знал, в поле, за гостиницей, она будет собирать цветы.

Он подумал, что она выглядит как невеста. Если бы только не брюки… Он убедил себя в том, что именно из-за брюк он сюда приехал извиниться и сказать ей, что в них она выглядит потрясающе. Он хотел сказать ей, что станет скучать, пока она будет учиться в школе медсестер, но он надеется, что она отлично проведет время с новыми людьми и все же хоть иногда вспомнит о людях из Твентинайн-Палмс.

Но когда он стоял и рассматривал ее на фоне звездного неба, он понял, что оказался здесь совсем по другой причине.

Моргана ждала. Даже на расстоянии нескольких ярдов она почувствовала запах лосьона после бритья и душистого мыла, заметила, что русые волосы Сэнди все еще влажные. Он побрился и привел себя в порядок, даже надел парадную белую рубашку, правда, был без галстука.

— Да? — удивилась она, у нее перехватило дыхание. Вдалеке от гостиничных построек и других заведений и поместий, пятнами отбрасывающих свет по темному пейзажу вокруг, как будто с неба упали звездочки, она вдруг почувствовала, что они с Сэнди абсолютно одни на свете, словно все земное население куда-то исчезло.

— Я пришел сказать тебе… — Он сделал шаг ближе, вдохнул цветочный аромат, исходящий от ее букета, который она прижимала к груди.

— Да? — снова повторила она, не совсем понимая, что происходит, но интуитивно догадываясь — что-то важное. Она никогда не видела Сэнди в таком состоянии.

Он откашлялся:

— Я, хм, просто слушал радио, и в новостях сообщили, что президент Рузвельт объявил Мертвую долину национальным памятником.

— О, Сэнди! — воскликнула она, выдавив из себя улыбку, желая скрыть свое разочарование. — Какая чудесная новость!

— Миссис Хойт и Международная лига по охране пустынь собираются встретиться с самим Рузвельтом, чтобы убедить его в том, что леса джошуа тоже должны быть превращены в национальные парки. Моргана, это лишь вопрос времени. Скоро все это будет под охраной. Я подумал, — он ударил носком ботинка по камню, — тебе будет интересно это знать.

— У меня тоже есть новости, — проговорила она, наблюдая за тем, как теплый ветерок ерошит волосы Сэнди. Он не уложил их бриолином, как обычно, когда одевался. Ей больше нравилось, когда волосы были естественными, и ей даже захотелось их потрогать, чтобы узнать, какие они на ощупь. — Я наконец решилась и объявила тете Беттине, что не хочу учиться в школе медсестер. Но она не вспылила! Сказала мне, что я могу делать все, что сделает меня счастливой.

— Серьезно?! — спросил он. Он был потрясен. Все в долине знали, что Беттина Хайтауэр волевая женщина, которая всегда добивается того, чего хочет. Интересно, размышлял Сэнди, почему на этот раз она уступила? Но теперь это уже было не важно. Моргана не уедет!

— Тетя Беттина и с остальным согласилась, — добавила она быстро, подбодренная очевидным восторгом Сэнди. — Возможно, она даже поможет мне материально.

— Материально? — Он наморщил лоб.

— Я собираюсь поступать в Калифорнийский университет! Доктор Делафилд знает там кое-кого. Она напишет рекомендательное письмо. Я уезжаю утром.

— Калифорнийский университет? — повторил он за ней следом. — Тот, что в Лос-Анджелесе?

— Новое здание в Вествуде, что за Лос-Анджелесом, по дороге к океану. Это далеко, но это первоклассное заведение.

Он наблюдал за ее оживленным лицом в сумерках, которые сгущались за ее спиной. В бледной кремовой блузке и брюках, посреди кактусов и полевых цветов, Моргана выглядела как какое-то неземное создание. И она по-прежнему держала в руках этот невероятный букет.