Спящий дракон - Александр Мазин

– С ними был юноша. Он не контрабандист, хотя и конгай. Он приглянулся мне. Можешь взять его дляменя?

– Конечно, могу! Скажи, как его зовут, и через два часа он будет с тобой! – Ронзангтондамени понимающе улыбнулась.– Он красив, да?

– И у него чудесный голос! Тебе понравится!.. Надеюсь, не настолько, чтобы ты захотела оставить его себе, сестра?

– Этайа, сестра! Разве у меня мало мужей? Разве я могу огорчить тебя из-за мужчины?

– Благодарю, Генани, сестра!

– Не за что! Кстати, ты не хочешь переодеться?

– Мои вещи остались вместе с пардами.

– Я пошлю слуг за ними!

– Но как они узнают, где мое? Я не хочу, чтобы мужчины рылись в моих вещах!

– Разумеется! Велю принести все тюки. И ты сама найдешь свои. Как зовут твоего юношу?

– Санти!

«Пятеро правят Мирами по воле Неизъяснимого: Повелитель Судеб, Тур Быкоглавый, Потрясатель Тверди, Морская богиня и Кала – Богиня Смерти. Существует также множество иных божеств, почитаемых народами Мира. Есть, впрочем, и народы, кои не признают вообще никаких богов, кроме Неизъяснимого. А есть и такие, что возносят молитвы демонам».

Готар Глорианский. Божественное и человеческое

С противным скрипом тяжелые двери растворились.

– Выходить! – велел по-конгайски гнусавый голос.

Все пространство перед тюрьмой было запружено солдатами в рыжих плащах. К ним прибавились еще и другие, в желто-коричневых полосатых хитонах, как у того всадника, что распоряжался вчера. На сей раз северян не заставили идти пешком, а посадили в возок, запряженный низкорослыми упряжными псами. Возок заперли, и он тронулся. Сквозь крупные щели в досках воины могли видеть размеренно бегущих рядом солдат и приземистые дома селения Гнон. Возок немилосердно трясло. Они выехали из селения и покатили по тропе, которую язык не поворачивался назвать дорогой. Железные колеса возка подпрыгивали, оглушительно дребезжа.

К счастью, путешествие было недолгим. Возок въехал в некие ворота, прокатился по относительно ровному двору и остановился.

Дверца открылась, и северяне выбрались наружу.

Они оказались на обширной площади, огражденной высокой стеной с трех сторон. С четвертой почти отвесно поднимался склон горы. А из склона выпирал прямоугольный фасад мрачного здания, поддерживаемый несколькими толстыми колоннами. Между колоннами, как огромные зловещие рты, чернели проходы, уводящие внутрь горы.

Огороженная площадь была полна солдат и желто-коричневых. Причем последних даже больше, чем солдат.

– Если это храм,– Нил глядел на сросшееся с горой строение,– не завидую его жрецам! Радостью здесь не пахнет!

– Зато здесь пахнет Тьмой! – пробормотал себе под нос Биорк, рассматривая голые, цвета запекшейся крови скалы, нависающие над людьми.

Солдаты в бурых плащах задвигались, обступили воинов с трех сторон. С четвертой же к ним двигался вчерашний знакомец с медным факелом на обруче. Но когда желто-коричневый подошел поближе, то оказалось, что обруч не медный, а из настоящего червонного золота. Красные сандалии с толстыми деревянными подошвами громко ударяли о камень.

– Подлежащим власти Хаора Могучего, Доброго и Великого над богами возвещаю о счастье! Я, недостойный хвалы жрец Хаора Могучего, Доброго и Великого, говорю о счастье: скоро Владыка примет вас!

– Пожалуй, я откажусь! – негромко сказал Нил.

Но жрец уже повернулся к ним спиной:

– О, Колесница Дарования!

Из темного зева Храма раздался грохот, и полминуты спустя оттуда выкатилось громоздкое сооружение на шести деревянных колесах, своеобразный помост с железными столбами. Волокли его жрецы. Шум колесница производила невообразимый. Объехав кругом немаленький двор, колесница остановилась в центре.

Кунг указал на Эрда. Несколько солдат крепко взяли его за руки и плечи и потащили на помост. Светлорожденный оглянулся на Нила, но тот качнул головой: не сопротивляйся. У него появилась идея.

К железным столбам были прикреплены цепи, в которые и заковали Эрда. Теперь он стоял на платформе, разведя в стороны руки. Цепи не давали ему опустить их.

Настала очередь вагара. Тут возникла трудность: руки маленького воина оказались слишком коротки – длины цепей не хватало. В конце концов вторую руку привязали простой веревкой.

Пока жрецы возились с Биорком, идея, пришедшая в голову Нилу, оформилась окончательно. Он легко стряхнул с себя солдат и сам поднялся на помост.

– Хаор! – заревел он так, что у стоявших вблизи заложило уши.– Хаор! – И сам защелкнул браслеты на ногах и на левой руке. Четвертый пришлось застегнуть одному из жрецов. Сделав это, жрец спрыгнул с колесницы, которую уже покинули другие. Поведение Нила, похоже, не удивило никого.

Колесница тронулась. Когда она проехала около входа в Храм, Нил увидел, что между колоннами из земли торчат вкопанные в землю черепа в остроконечных ржавых шлемах точно такой же формы, что были на урнгурских солдатах. Грохоча и лязгая, колесница завершила круг и остановилась.

На помост взобрался Кунг. В руке у него был здоровенный нож из черного обсидиана.

– Иди ко мне, червь! – гаркнул Нил на языке Империи.

Жрец вздрогнул от неожиданности. Но к Нилу не подошел, а остановился перед Эрдом. Светлорожденный с вызовом глядел на жреца. Но Кунг смотрел на склон горы над головой Эрда.

– Тебе, Хаор! – вскричал он и взмахнул ножом.

Толпа завыла. Алая полоса пересекла лоб Эрда. Кровь залила лицо. Но светлорожденный был жив. Каменное лезвие всего лишь рассекло кожу.

А жрец уже стоял перед Биорком.

– Тебе, Хаор! – И черный нож рассек ему лоб.

Третьим был Нил. Кунг поднял нож, но его третий возглас утонул в раскате хохота великана. И тем не менее жрец нанес удар.

Толпа, уже дважды разражавшаяся воплями, на сей раз безмолвствовала. Кунг с удивлением уставился на неповрежденный лоб Нила. Гигант глядел на него сверху вниз, сощурив насмешливые глаза. Жрец облизнул пересохшие губы. Сотни раз он помечал жертву. И давно уже не промахивался. Что ж, бывает!

– Тебе, Хаор! – возгласил он на этот раз в полной тишине.

Черное лезвие рассекло воздух… И только воздух! На белой коже Нилова лба не было ничего, кроме упавшей пряди волос.

Жрец, посерев, замахнулся в третий раз… И в четвертый…

Нил напряг плечи, и удерживающие его цепи лопнули с оглушительным звоном. Жрец тупо смотрел на великана.

Нил отобрал у него нож и переломил широкое лезвие об колено, как деревянную палочку.

– Хаор-р! – зарычал он так, что Кунг попятился. Огромный кулак с обрывком цепи ударил в широкую грудь.