Подкидыш - Джорджетт Хейер

– Вы и в самом деле готовы были меня убить? – спросил он.

– Если бы, – заявил Ливерседж, – я стал искать укрытия во лжи, вы, ваша светлость, мне не поверили бы, а я совершенно бесцельно опустился бы до столь низменных проявлений. Не стану вводить вас в заблуждение: за пятьдесят тысяч фунтов я бы заставил умолкнуть свой внутренний голос, ежели не для того, чтобы исполнить сей акт собственноручно, то, во всяком случае, для того, чтобы отдать соответствующий приказ. Не отрицаю, это стоило бы мне внутренней борьбы, потому что от природы я не приемлю насилие. Но склонен считать, что искушение превозмогло бы голос совести. Столь богатый человек, как вы, не должен подвергать себя риску и становиться жертвой тех, кто родился в менее счастливых обстоятельствах. Вы ведь не станете отрицать, что именно это и сделали. Необдуманный и очень неблагоразумный поступок. Но довольно об этом. Ваша светлость совсем еще молоды, и когда вы инкогнито попали в орбиту моего влияния, то, позвольте, я скажу прямо, как есть, вы показались мне невообразимо зеленым мальцом! Льщу себя надеждой, что благодаря моим усилиям вы обрели недостающий вам опыт и больше не станете совершать ошибок подобного рода.

– Кажется, его надо наградить! – подсказал Гидеон.

Сарказм капитана нисколько не смутил Ливерседжа.

– Вряд ли капитан Уэйр руководствовался теплыми чувствами в мой адрес, но он коснулся сути вопроса, – произнес Ливерседж. – Ну посудите сами, ваша светлость! Если мы сравним наши счета, то кто остался в выигрыше?

– У меня возникло ощущение, что ты полагаешь, будто я твой должник, – с едва заметной улыбкой заметил герцог.

– Разумеется, – слегка наклонив голову, отозвался Ливерседж. – Неужели это у кого-то вызывает сомнения? Насколько я понял, вы искали приключений. Я их вам предоставил. Вы были неопытным мальчишкой. Благодаря мне превратились в мужчину. Давайте на мгновение обратим внимание на вторую колонку нашего гроссбуха! Вы отняли у меня письма от вашего юного кузена. Вы похитили у меня средство, с помощью которого я мог получить еще много подобных посланий. Я говорю о своей приемной племяннице. Вы сожгли жалкую хижину, служившую мне единственным приютом в мире, а несчастного, которому этот приют принадлежал и который является моим ближайшим родственником, вынудили скрываться бегством. Вышеперечисленными действиями – полагаю, вы совершили их непреднамеренно, что не делает их последствия менее болезненными, – вы обрекли меня на нужду, не позволяющую мне покинуть этот дом.

– Если бы я создал условия, позволяющие вам покинуть этот дом, какие бы у вас были планы? – поинтересовался герцог.

– О боже, дай мне терпения! – простонал Гидеон.

– Итак, Ливерседж? – произнес герцог, не обращая внимания на кузена.

– Все будет зависеть от щедрости вашей светлости, – откликнулся Ливерседж. – Я всегда мечтал владеть изящным заведением, где люди, склонные к азартным играм, могли бы провести время в изысканном обществе и элегантной обстановке. Я уже пытался организовать нечто подобное в этой стране, но столкнулся с множеством трудностей, связанных с предосторожностями, которые приходится принимать, чтобы оградить себя от противозаконного вмешательства в работу заведения. Все это бьет по карману, лишая средств, необходимых для развития бизнеса. Если бы я располагал необходимой суммой, я бы удалился в Страсбург, город, где мои таланты расцвели бы буйным цветом. Более того, в этом городе я располагаю знакомыми, которые сочли бы за счастье заручиться моей поддержкой в управлении их собственными заведениями. Такое начало может показаться вам очень скромным, но я не сомневаюсь, что мой рост будет весьма стремительным.

– Страсбург, – задумчиво произнес герцог. – Этот город мне ужасно не понравился. Еще нигде мне не было так скучно! Моя месть Страсбургу, Ливерседж, будет состоять в том, что я отправлю туда вас – наживаться за счет его жителей. Но если в ваше поле зрения попадет еще какой-нибудь пэр Англии, не стоит его похищать, потому что, знаете ли, я могу об этом прослышать и решить, что с вами пора покончить.

Продолжая говорить, герцог встал и подошел к столу, расположенному у окна.

– Сэр, – ответил Ливерседж, – я не из тех людей, кто не способен учиться на своих ошибках. А я совершил крупную ошибку, оставив бизнес, к которому имею наибольшую склонность. Похищение людей – это чересчур грубое занятие для тех, кто обладает вкусом и чувствительностью.

– Мудрое решение, – кивнул герцог. – Если даже такой зеленый юнец, как я…

– Осторожно, Джилли! – прошептал Гидеон, глядя на дверь. – Боюсь, кто-то влип!

Герцог повернул голову. Входя в библиотеку, мистер Ливерседж не позаботился о том, чтобы плотно прикрыть дверь, и теперь она была распахнута настежь. На пороге, застыв как изваяние, стоял лорд Лайонел со смешанным выражением изумления и ярости на лице. Одного взгляда на него было довольно, чтобы надежды на то, что он услышал недостаточно для точных выводов, бесследно растаяли.

– Итак! – угрожающе произнес его светлость. – Наконец-то я знаю правду! Я бы не поверил собственным ушам, Сэйл, если бы у меня не было веских оснований полагать, что вы окончательно распрощались с рассудком. Я вас искал, чтобы вы объяснили мне… Но это может обождать! Дайте простой ответ – да или нет! Это и есть тот самый мерзавец, который пытался получить за вас выкуп?

– Вы знаете, что это он, сэр, – ответил герцог.

Его светлость шумно вздохнул.

– Если вы и не солгали мне прямо, сэр, вы тем не менее обманули меня самым чудовищным образом! – сказал лорд. – Я бы ни за что не поверил, будто вы на это способны, потому что, несмотря на все ваши недостатки…

– Что, если мы перенесем обсуждение моих недостатков на более удобное время, сэр? – перебил его герцог.

Лорд Лайонел был справедливым человеком. Уже намереваясь сделать замечание племяннику, он вдруг осознал, что упрек заслуженный, и закрыл рот. С большим трудом взяв себя в руки, Лайонел произнес:

– Вы правы! Тем не менее можете не рассчитывать, будто я безропотно смирюсь с вашими чудовищными планами! Даже не пытайтесь меня ни в чем разубеждать, Сэйл! Я пришел вовремя, чтобы услышать более чем достаточно! И слава богу, поскольку вам уже явно удалось склонить на свою сторону Гидеона, а, исходя из того, чему я стал свидетелем, он потворствует вашим причудам самым недопустимым…

– Объясните мне, во имя всего святого, какое отношение к Гидеону имеют мои дела? – возмутился герцог. – Какое они вообще имеют отношение к кому-либо, кроме меня самого? Я не ребенок, сэр!

– Вы… – его светлость опомнился и замолчал. Резким движением закрыв дверь, лорд прошел на середину комнаты. – Довольно глупостей! – заявил он. – Если ты не понимаешь, как надлежит действовать в этой ситуации, то я понимаю! Этого злодея необходимо передать людям, знающим, что с ним делать! Если ты не отдашь распоряжение привезти из Бата констебля, который его арестует, это сделаю я!

Герцог подошел к столу, сел на стул и пододвинул к себе лист бумаги.