Арабская кровь - Таня Валько

Двоюродный брат Ашраф проводил Марысю из дома, и улицу залило громкое пение захарид[94].

На девушке был традиционный свадебный наряд с золотисто-пурпурным поясом и необыкновенной красоты украшение – фантастически сделанное колье из золота, достающее ей до пояса. На голове шпильками крепились золотая диадема и венок из маленьких разноцветных цветочков. Лицо девушки напоминало маску – такое большое количество макияжа было на нем, но двоюродная сестра Лейла этим очень гордилась. Мужчины из семьи молодой помогли ей сесть на украшенного ослика, с кистями около ушей и богато отделанным тканым седлом в красно-черных тонах.

Ашраф, как опекун молодой, вручил Хамиду вожжи, что символизировало факт передачи ему Марыси как жены. В этот момент поднялся невиданный шум от труб, бубенцов, захарид, воплей и криков. Молодые, отдавая дань традиции, дошли так до Баб аль-Йемен. Позднее, путаясь в длинной одежде, они сели в белый «мерседес», украшенный воздушными шариками, цветами и большой куклой на переднем стекле. Водитель, сигналя клаксоном, сорвался с места, чтобы уже через минуту оказаться в пробке. Направлялись они в сторону Вади Дахр, где был приготовлен свадебный пир. Когда они доехали до места по новехонькой асфальтированной дороге, то разошлись по большим, рассчитанным на несколько десятков человек палаткам: одна – для женщин, другая – для мужчин. Детям всюду вход свободный, и было их бесчисленное множество. Во время пиршества мужчины по сто раз исполняли свой танец с ножами, при этом непрестанно жуя кат. Девушки посматривали на них и визжали от радости. Старые женщины, сидя в палатке на матрасах, брошенных на землю, сплетничали обо всем и обо всех. Еды было немыслимое количество, так что праздник мог длиться до исчерпания запасов и сил. Под утро из палатки молодых выставили окровавленную простыню, что встречалось уже одиночными захаридами…

От прекрасных воспоминаний Марысю отрывают шум мотора, пыль и песок, попадающие через приоткрытое окно, подпрыгивание машины, а затем внезапный удар о что-то спереди. От ужаса она вытаращивает глаза и видит перед собой только полосу освещенной скалы.

– Пожалуй, действительно более умно было бы идти пешком, – язвит она, а Рашид с посеревшим от усталости лицом игнорирует ее слова.

Марыся открывает дверь и решает использовать перерыв в езде, чтобы размять ноги. Она отходит на некоторое расстояние от машины и видит, что они попали передним колесом в глубокую выбоину и остановились просто перед большой скалой. «Может, Рашид уснул», – думает она, и ей становится жаль его. Но когда она смотрит на насупленное и взбешенное лицо мужчины, это чувство проходит. Марыся садится за машиной, чтобы пописать. После такой длительной езды ее мочевой пузырь едва не лопается. Когда она сидит на корточках, то мельком осматривает почву под ногами и в какой-то момент замечает странный цилиндр, торчащий из земли. Она задерживает дыхание и смотрит по сторонам, обращая особенное внимание на то, на чем стоит. Медленно выпрямившись, Марыся подтягивает брюки, но по-прежнему не может выдавить из себя ни слова.

– Рашид! – верещит она спустя минуту, видя мужчину, топчущегося вокруг машины. – Мины-ы-ы! Здесь мины!

Она опускает голову и начинает тихонько плакать. Ее товарищ замирает на месте без движения. Кажется, он перестал дышать.

– Сейчас же садись. Смотри, куда ставишь ноги, – говорит он шепотом. – Снова мины. Я, наверное, от этого погибну… – Он расстроенно качает головой. – Это, должно быть, какой-то знак, чертово предзнаменование.

Молодые люди одновременно вскакивают в машину, закрывают двери и сидят как парализованные.

– В таком случае нужно будет здесь переспать, а утром как-то вытащить машину и вернуться по своим следам. Sza Allah переживем, а если нет, то нет. Это уже не в наших руках.

– Какой ты примитивный! – Молодая женщина смотрит на него с презрением. – Как Аллах даст – это самая лучшая отговорка. Лучше завяжи себе глаза и положись на Бога. Неужели ты думаешь, что ему больше нечего делать, как беречь твою задницу?

– Ты мне казалась совсем другой… – грустно говорит мужчина.

– Ты мне тоже, – отвечает Марыся со злостью и тяжело вздыхает. – Я завтра буду смотреть под ноги. А если нужно будет шаркать или скакать с камешка на камешек, то так и сделаю. Свою судьбу люблю держать в собственных руках, – заявляет она. – Если бы еще можно было кому-то позвонить… В этот раз, может, и есть связь, но, конечно же, нет покрытия. Как я ненавижу пустыни!

Марысе хочется топать от злости, но вместо этого она укладывается на заднем сиденье и старается успокоиться. Она засыпает чутким сном, в котором ее мучат привидения прошлого и посещают все умершие. Они не пугают ее, но ведут себя так, как будто пришли в гости. Она просыпается с хорошей мыслью о том, что любящие души присматривают за ней и не дадут пропасть.

Наступившее утро холодное, а воздух кристально прозрачен. «Будет хорошо видно смертоносные устройства. – Марыся, протирая глаза, в первую очередь думает о том, чтобы уцелеть. – Я с ним не поеду, это ливийский камикадзе или какой-то смертник, играющий в русскую рулетку. Я пойду в некотором отдалении по следам от колес». После того как Марыся приняла твердое решение, она осторожно высаживается из автомобиля и делает два шага к своему вчерашнему псевдотуалету. «Тут только одна мина, – замечает она, тщательно осматривая почву. – Хорошо, что я на нее не попала, – улыбается она. – Интересно, взрывается ли она от этого?» – появляется у нее в голове глупая мысль.

– Смотри под ноги! – Рашид уже сидит на капоте и осматривает землю под машиной. – Я дам задний ход: на удивление чистая территория. Может, только один неразорвавшийся снаряд, который ты вчера нашла. Твое несчастье!

– Ты едь, я буду идти за машиной.

– Как хочешь, но в таком случае ты должна будешь чуток отойти, потому что будет пыльно.

Им повезло, и машина действительно с легкостью выезжает из впадины. Мужчина съехал с утрамбованной гравийной дороги только метра на три, поэтому они довольно быстро возвращаются на трассу. Рашиду хочется позабавиться над женщиной и сделать вид, будто он уезжает. Но он отбрасывает эту глупую идею и терпеливо стоит на дороге, наблюдая за ее неловкими шагами. Она идет на цыпочках, расставив руки в стороны, надеясь, что это хоть как-то поможет. Рашид знает, что даже самое легкое прикосновение к предохранителю спровоцирует взрыв. Не хотел бы он увидеть ее после такого взрыва. Еще не так давно он не представлял своей жизни без этой чудесной блондинки. Теперь все переменилось. В течение двух дней любовь улетела с ветром. Он и сам не знает почему. Нет к ней ни на грош доверия и почтения. «Может, муж бросил ее, потому что она была легкого поведения и отдавалась каждому встречному? Может, она пытается связать меня ребенком, а сама приехала сюда уже беременной от какого-то саудовского любовника? Почему она оставила семью? Почему не хотела к ней возвращаться?» Тысячи вопросов вертятся у него на языке, но он не произносит ни слова. Не хочет слышать от Марыси никаких объяснений. «Женщины врут и не краснеют. Им это удается лучше всего», – подытоживает он, опираясь на свой опыт.