Арабская кровь - Таня Валько

Хамид с интересом оглядывает двор убогого хозяйства, мимо которого проезжает, где цветасто одетые женщины и девушки, беззаботно смеющиеся, играют с маленькими детьми. Фермеры, сидящие на пороге и курящие кальян, что-то им рассказывают и, видимо, проводят время в свое удовольствие. Никому не мешает, что у невест открыты лица и волосы, что они носят майки с короткими рукавами и леггинсы и заигрывают с мужчинами. Никого они этим не обижают, не оскорбляют Аллаха, в которого верят. Хамид видит разительное отличие между своей страной и той, в которой сейчас находится. Религиозные менторы постоянно вбивают в головы саудовцев, что только прогнившая Европа и Америка допускают в одежде женщин такое. Египет и Тунис также считаются развратными регионами, в которых царит шайтан. Но существует ведь еще множество арабских мусульманских стран, таких, как эта, где закон идет в ногу с прогрессом, который необязательно должен приводить к греху, а потом и к падению и катастрофе. «Даже у меня все смешалось в голове, когда я вернулся из Йемена в Саудовскую Аравию и начал склоняться к строгому соблюдению шариата и постоянному самоистязанию, – признается в душе Хамид. – Во всем, что приятно и забавно, я искал грех и искусителя-шайтана. Может, поэтому испортились отношения между мной и Мириам? – наконец озарила его мысль. – Я стал больше саудовцем, чем сами саудовцы! Боже мой, только когда меня бросила жена и я выехал из страны с рискованной миссией, я смог понять, где кроется ошибка и на ком из нас лежит вина за случившееся! Какой же я глупый!»

Задумавшись, мужчина массирует лоб и проезжает поворот влево, о чем GPS информирует его настойчивым голосом, а находящийся рядом ливиец взрывается искренним горловым смехом.

– Головастая баба, – говорит он уже довольно, – но я знаю дорогу лучше и короче. К тому же уверен, что там мы не наткнемся ни на один пост.

– О’кей, старик. – Хамид согласно кивает своему провожатому и выключает волшебную коробочку с картами. Атмосфера сразу становится более теплой, и они едут уже как хорошие приятели.

– Ты уверен? – Саудовец, съехав на твердую гравийную дорогу в безлюдье, внезапно останавливается. Большой транспортный грузовик за ним тормозит буквально в десяти сантиметрах от его бампера.

– Что-то мне здесь не нравится, – говорит Хамид и внимательно смотрит на провожатого.

Перед ними простирается большая полоса земли, настоящий пустырь. Только на горизонте вырисовываются силуэты небольших одноэтажных бараков из волнистой жести, два здания побольше из пустотелого кирпича и пять больших ангаров, которые выглядят как военные. «Это, должно быть, одна из тайных баз Каддафи. Кто в этой бедной стране сможет построить что-нибудь подобное и кому бы это разрешили сделать? Это, по всей вероятности, склады оружия, амуниции и военного оборудования. В эти здания спокойно вошли бы вертолеты или небольшие боевые самолеты», – приходит саудовец к резонному выводу, обильно при этом потея. «Я нарвался на засаду. А ведь со мной должен был поехать Хасан, впрочем, сейчас уже слишком поздно для таких выводов». Посланник не знает, что делать, и только крепко сжимает руль.

– Эй, приятель, что ты встал как вкопанный! – На лице ливийца искреннее удивление. – Наш вождь настроил таких объектов тысячи, – говорит он. – Этот точно ставила польская фирма в девяностых годах. Им сказали, что они возводят магазины для продажи продовольствия и домашней утвари, поэтому они и подписали контракт. Я знаю об этом, потому что в молодости у них работал. Мы прекрасно понимали, что это ложь, но каждый приехал только за тем, чтобы заработать. Тогда никого не интересовало, для чего, зачем и для кого это строится. Я на этой работе тоже неплохо нажился и натешился от души. Поляки – замечательный народ, а какую водку делают, парень! Ты должен когда-нибудь попробовать.

Он похлопывает приятеля по спине.

– Мы что, должны остановиться в казармах или складах Каддафи?

– Да они перешли в наши ручки. – Ливиец забавно крутит кистями, словно регулирует кран. – Да еще с каким оборудованием, хо-хо! Если ты в конце концов поедешь, богатырь трусоватый, я на месте покажу тебе наше богатство. Мы добыли два танка Т-72, три Т-55, пять бронированных автомобилей и два грузовика. Молодцы мы?! Умеем бороться, а не только коз пасти? А если еще получим деньги от нефти и газа, которые принадлежат народу, дадим образование нашим детям и построим современную инфраструктуру, то тогда переплюнем и саудовцев, и катарцев, и каких-нибудь эмиров кувейтских, – говорит он гордо. – Дайте нам пять, максимум десять лет.

– Хорошо, хорошо, – соглашается Хамид от имени богатых народов Ближнего Востока. – Для этого мы вам, в конце концов, помогаем, или нет?

Они подъезжают к одному из одноэтажных жилых домов, перед которым их ждет уже целая делегация. Все мужчины с оружием, а некоторые даже с заткнутыми за пояс ножами. «Дружеское приветствие, – думает приезжий, улыбаясь себе под нос. – Но, в конце концов, что тут такого: страна в состоянии войны. Эти люди уже никому не доверяют».

– Salamu alejkum, ja sadiki[95]. – Мужчина, стоящий в середине группы, делает пару шагов вперед и протягивает Хамиду руку.

– Alejkum as-Salam, – отвечает приезжий вежливо и вместе с тем достаточно строго.

Хозяин обнимает его и целует в обе щеки. После него подходят остальные, чтобы дружески похлопать его по спине или пожать руку.

– Помогаешь нашей бедной Мисурате выйти из затруднительного положения, – говорит руководитель. – Спасибо тебе за это. Человек, живущий в далекой богатой стране, вступает в нашу борьбу и рискует из-за нас собственной жизнью. Это достойно уважения и подражания.

– Спасибо. – Саудовец не знает, что ответить на такие похвалы. Не скажет же он им, что прежде всего рассчитывает найти жену, которая от него ушла, а потому и находится среди них.

– Я – Рахман Тантуш, а это мои самые верные парни. – Мужчина начинает представлять своих соплеменников.

– Я катарец, меня зовут Юсуф ибн-Мохамед, – говорит Хамид.

– Приветствуем тебя, сын Мохамеда, на нашей ливийской земле. Окажи нам честь – раздели с нами скромный обед. А когда подкрепимся и немного отдохнем, обговорим твой дальнейший путь. Отправляешься только со своим автобусом и единственным грузовиком, да?

– Да, другой – это «скорая помощь», предназначенная, по всей видимости, вам и больнице в Мисурате. В обеих машинах находится то же самое, поэтому выбирайте какую хотите, – поясняет Хамид. – Можете приступать к разгрузке. Ме́ста, куда поставить, у вас даже слишком много. – И он смеется, кивая в сторону ангаров.

– Нам удалось добыть эти склады при совсем небольших потерях, – довольно усмехаясь, признается Рахман. – Мои побратимы из племени с каждым днем воюют все лучше, хотя перед войной трудились в основном на земле. Даже в пахаре может таиться борец и богатырь.

После скромного мясного перекуса, который состоял из цыпленка гриль и хлеба, оливок и салата из помидоров, партизаны расходятся по своим помещениям или отправляются на службу. Их руководитель приглашает гостя на чай и кальян. Они удобно усаживаются на матрасах, вынесенных на небольшую терраску перед одноэтажным домом, и начинают разговаривать обо всем и ни о чем. В основном ливиец рассказывает о войне и ее ужасах, а измученный переживаниями и бессонной ночью Хамид только слушает.