Соло - Джил Мансел

— Боюсь, его сейчас здесь нет, — ответила Грейс и, отодвинув телефонный аппарат, потянулась за блокнотом и ручкой. — Я бы могла записать ваш номер и попросить его перезвонить вам позже, если хотите. Или я могу соединить вас с Максом Монаганом, если вы звоните по делу. Я думаю, он сможет вам помочь.

Уже не в первый раз Грейс пыталась избавить Росса от таких звонков. После исчезновения Тессы количество женщин, которые звонят, чтобы пригласить Росса на ужин или на вечеринку, постепенно росло. Хотя на этот раз звонила не Кларисса Фокс, — а из всей компании этих женщин она была самой настойчивой, — Грейс подозревала, что и эта звонившая — еще одна из длинной череды нагло напирающих женщин, в которых Росс все равно ни в малейшей степени не был заинтересован.

«Черт», — выругалась про себя Сэйди, которая хотела сама выпалить новость Россу. Но через час ей нужно было быть на первой из пресловутых буйных рождественских вечеринок. Сейчас или никогда — или, по крайней мере, придется отложить. «Может быть, действительно можно поговорить и с Максом», — думала она, барабаня пальцами по подлокотнику кресла. Если что, он скажет ей, что она не права. Ведь вполне может случиться и так, что Росс по какой-то неизвестной ей причине может и не хотеть знать, где находится Тесса.

— Прекрасно, — сказала она быстро. — Соедините меня с Максом.

— Пожалуйста, — тихо проговорила Грейс.

…………………………………………..

Когда через пятнадцать минут Грейс зашла в кабинет, она застала Макса в задумчивости. Он сидел, откинувшись на спинку кресла и положив ноги на стол.

— Прошу прощения, что беспокою, — сказала Грейс и положила стоику бумаг перед ним, — но Росса нет. Не можешь ли ты разобрать и подписать эти бумаги, тогда я отошлю их уже сегодня после обеда.

Переведя на нее свой задумчивый взгляд, он проворчал:

— А где Росс?

— Он уехал час назад. — Грейс было явно неловко. — Он поехал навестить друга.

— Хочешь сказать, твою мать. — Раздраженно вздохнув, Макс протянул руку за ручкой и накарябал подпись на первом бланке. — Что происходит, у них там что, роман, что ли?

— Естественно, нет! — заявила оскорбленная Грейс. — Ты же знаешь прекрасно, что нет! Росс любит Тессу, а мама знает, как он переживает, вот и все.

— М-м.

Нагнувшись вперед, волнуясь, что ручка, на которую Макс нажимал с такой силой, может вот-вот проткнуть всю стопку документов, Грейс случайно взглянула на надпись на клочке бумаги, лежавшем у его локтя. Она тут же схватила записку со стола.

— Просто не могу поверить! Это там сейчас Тесса? Не хочешь ли ты сказать, что все это время знал, где она находится, и не сказал Россу?..

Грейс побелела от гнева. Первой реакцией Макса было выхватить бумажку назад. Затем он понял, что это уже ни к чему. Грейс узнала, что у него есть адрес. И она все-таки действительно дочь Росса. Ну, по крайней мере, теперь не одного его будет мучить эта дилемма, он поделился проблемой с кем-то еще.

— Естественно, я не знал, где Тесса, все это время, — сказал Макс усталым голосом и кивком пригласил Грейс сесть. — Этот звонок, который ты на меня только что перевела, был аж от Сэйди Лабелл. Она, судя по всему, на той неделе во время отпуска случайно натолкнулась на Тессу. По какой-то причине она явно изменила свое отношение к Тессе и вот дала мне адрес.

— Но это же превосходно! — воскликнула Грейс, у нее чесались руки схватить трубку телефона, стоявшего на столе перед ней. — Послушай, почему бы нам прямо сейчас ему не позвонить? Я дам тебе телефон мамы.

— Грейс, успокойся. Я уже это обдумал.

— Да ну? — Она вызывающе на него посмотрела, и в этот момент впервые Макс заметил легкое, но безошибочное сходство с Россом: когда Росс был юношей, именно так он выглядел каждый раз, когда кто-то говорил ему, что что-то невозможно. Он неизменно принимался доказывать, что все совсем не так, что нет ничего невозможного.

— Да, — твердо ответил Макс. — Посмотри, завтра сочельник, отель никогда не был так заполнен… мы все будем завалены работой до самого Нового года… совершенно невозможно, чтобы Росс сейчас улетел разбираться с Тессой.

— Но…

— Я собираюсь подойти к этому трезво и логично, — продолжал Макс серьезным тоном. — Не перебивай. Я прекрасно понимаю, что Росс скучает без нее, но уже прошло почти два месяца, и он уже, по крайней мере, привык скучать. Если Росс позвонит Тессе — сегодня или завтра — и они поругаются, то этим они только испортят Рождество друг другу. Так что я говорю следующее, — заключил он, — это мы должны пока сохранить в тайне. Сохранить status quo, так сказать. А как только Рождество и Новый год пройдут, мы дадим Россу этот адрес. И тогда он может делать все, что хочет.

Во взгляде Грейс читалось непонимание, смешанное с жалостью.

— Макс, — сказала она наконец голосом, очень напоминающим голос разочарованной школьной учительницы. — Ты написал много книг, так что я знаю, что ты наверняка умный. Но для умного человека это самая глупая мысль.

— Не самая глупая, а глупейшая. — Поправить ее грамматическую ошибку — это единственное, что он мог.

— Вот именно, вот ты и согласился, — победоносно заявила Грейс.

Понимая, что его подловили, переспорили, — вот стерва, он попался на ее уловку! — Макс откинулся на спинку кресла и рассмеялся.

Грейс ответила осторожной улыбкой.

— Так что, ты думаешь, мы должны сделать? — спросил он наконец и внутренне невольно восхитился этой бледной, решительной девушкой, которая сидела перед ним. Может быть, его племянница Грейс не так уж и глупа.

— Я тебе объясню, — ответила она совершенно спокойным тоном. — Это очень просто.

…………………………………………..

«Это Рождество будет не самым счастливым, — думала Холли, — но, по крайней мере, мы с Тессой проведем его вместе».

У Альгарве сейчас такой нерождественский вид, но этому можно только радоваться. Достаточно было солнца, песка и крема «Амбр Солер», чтобы обмануть типичный английский ум, и даже Эдам оказался неспособен добыть рождественскую елку. «И это, может быть, хорошо», — решила Холли мрачно, когда надевала старую выцветшую джинсовую рубашку и небрежно запихивала ее полы за пояс еще более старых, почти развалившихся джинсов. Если им завтра удастся сделать вид, что ничего не происходит, что завтра, двадцать пятого декабря, просто обычный день, то, может, это и не будет так уж непереносимо.

Эдам и Тесса вместе с Жозе, Луизой и Анной уже собрались у стойки бара, когда Холли присоединилась к ним десять минут спустя. Период праздничных обедов закончился, и ресторан сейчас был закрыт до дня, когда раздают подарки, и все либо праздновали и радовались, либо очень убедительно делали вид, что радуются. Эдам открывал уже третью бутылку шампанского, а Анна принесла с кухни большую миску паэльи с морепродуктами. Оливия, удобно устроившись на обширных бедрах Луизы, катала оливки, по стойке бара и верещала от восторга каждый раз, когда Эдам отбивал их ей назад. Но вот когда одна из оливок приземлилась в превосходную ложбинку между грудей Луизы, Холли заметила, как обменялись тайной улыбкой Луиза и Эдам, и поняла, что та химия, которая так и не возникла между ней и Эдамом, сейчас проявляла явные признаки жизни.