Машина Судного дня. Откровения разработчика плана ядерной войны - Дэниел Эллсберг

Через 10 дней после инаугурации президента Трампа{250} в 2017 г. «Правды» процитировала его заявления о том, что «Соединенные Штаты должны укреплять и расширять свой ядерный потенциал» и что «пусть это означает гонку вооружений», а затем сообщила, что «не так давно Российская Федерация провела учения по отражению ядерной атаки на Москву и нанесению ответного термоядерного удара по противнику. В ходе этих учений Россия испытала систему “Периметр”, известную как “Оружие Судного дня”, или “Мертвая рука”. Система оценивает ситуацию в стране и автоматически дает команду по нанесению ответного удара по неприятелю. Таким образом, неприятелю не удастся нанести удар по России и выжить».

Что осталось неизменным, так это навязчивая нацеленность Америки на уничтожение российской системы управления и контроля: словно приведенные выше откровения, включая заявления Блэра и Ярынича, не существуют или абсолютно неправдоподобны. Закон о бюджетных ассигнованиях на национальную оборону на 2017 финансовый год{251}, получивший поддержку обеих партий и подписанный президентом Обамой 23 декабря 2016 г., содержит положение, которое предписывает принять к сведению отчет аппарата начальника национальной разведки и стратегического командования о «Выживаемости российского и китайского политического и военного руководства, о системе управления и контроля, а также о способности правительств продолжать выполнять программы и осуществлять деятельность». Это положение закона предлагает Стратегическому командованию США «представить в соответствующие комитеты Конгресса мнение Командования об отчете… включая детальное описание того, как состояние систем управления, контроля и коммуникации» руководства России и Китая учитывается в американском плане ядерной войны. Процитированные выше сообщения из газеты «Правды», опубликованные на второй неделе пребывания администрации Трампа у власти, прямо указывают на необходимость существования «Периметра» на фоне такого положения закона.

Подобные планы и возможности обезглавливания подталкивают – почти принуждают – не только к созданию системы «Периметр», но и к пуску ракет в России по сигналу предупреждения (возможно, ложному): либо высшим командованием (в ожидании неизбежного удара по нему и в надежде обезглавить командование противника, прежде чем оно запустит все свои ракеты), либо нижестоящими командирами, у которых нет связи с высшим командованием, но зато есть делегированное право на пуск.

Как заявил генерал Холлоуэй в 1980 г., он уверен в том, что с такой стратегией обезглавливания первый удар со стороны США должен быть с точки зрения выживания и даже победы намного лучше для Соединенных Штатов, чем второй удар. Он был прав в отношении безнадежности других форм уничтожения противника. Однако на самом деле надежда на успешное избежание взаимного уничтожения после обезглавливающего удара так же беспочвенна. В реальности обмен ядерными ударами между Соединенными Штатами и Советами практически наверняка обернется полной катастрофой, и не только для двух сторон, но и для всего мира. В результате нежелания менять концепцию нашей внешней и оборонной политики и исключать из нее угрозу первого использования ядерного оружия и эскалации политики (скорее всего, с обеих сторон) действуют так, словно верят (хотя, возможно и вправду верят) в то, что такая угроза представляет собой нечто иное, чем есть на самом деле, – готовность спровоцировать всеобщее уничтожение.

Скорее всего, подобное тайное делегирование полномочий или система «Мертвая рука» существует и в других ядерных державах – в Китае, Великобритании, Франции, Израиле, Индии, Пакистане и Северной Корее. Это означает, что единичный ядерный взрыв в столице и/или центральном штабе вооруженных сил любой из этих стран должен привести к полномасштабному использования их ядерного потенциала. Единственное отличие заключается в том, что ни одно из этих государств не может (пока) создать условия для полномасштабной ядерной зимы, хотя обмен ударами между какой-нибудь их парой (за исключением Северной Кореи) может стать причиной довольно заметного ослабления потока солнечного света и снижения урожайности на десятилетие и, как следствие, ядерного голода и гибели от одного до двух миллиардов человек{252}.

Парадокс Стрейнджлава проявляется не только в Соединенных Штатах и России. Каждому новому государству, обретающему ядерное оружие, приходится решать проблему уязвимости и систем вооружения, и аппарата управления и контроля. Оно неизменно сталкивается с теми же побудительными причинами, с тем же стремлением военных передавать право использования этого оружия на все более низкие уровни, с теми же мотивами хранить факт делегирования в секрете от остального мира.

Развертывание ядерных вооружений новым государством не просто добавляет еще один палец на кнопке пуска. Мир беспокоит то, что кнопка может оказаться в руках безответственного или безрассудного лидера из третьего мира и доступ к ней получит палец какого-нибудь функционера, работающего в удаленном регионе на этого лидера.

Итог таков: это не те люди, которым можно доверять ядерное оружие и прежде всего полномасштабную или урезанную машину Судного дня.

На магнитофонной записи разговоров в Овальном кабинете 25 апреля 1972 г. содержится такой обмен мнениями между Ричардом Никсоном и советником по национальной безопасности Генри Киссинджером в отношении возможного американского ответа на успешное наступление северовьетнамцев: