Безымянная Колючка - Айя Субботина

поплотнее закутываюсь в его «подарок».

— Так зачем ты спускалась в Архив, Йоэль? - неожиданно спрашивает Кайлер и, подцепив мой подбородок двумя пальцами, резко вздергивает его вверх. - Что ты там искала?

Проклятье. Он все-таки знает правду.

А самое ужасное, что его вопрос застает меня врасплох, еще и в самом неподходящем месте, где у меня от холода сводит не только зубы, но и мыслительные потуги. И даже его куртка кажется вдруг совершенно беспомощной против здешних сквозняков. А самое главное, если сложить одно и другое, то неподходящее место для меня - как раз очень даже подходящее для него, и выбрано Кайлером совершенно не случайно.

— А если я скажу то, что тебе не понравится, ты просто бросишь меня башкой вниз? - озвучиваю свое предположение, в надежде потянуть время.

Может, сюда забредет хоть какая-то заблудшая душа и этому франту не хватит смелости убивать меня на глазах у свидетелей? Хотя, кого я обманываю? Он может запросто сделать это при сотне свидетелей и все они присягнут перед священными реликвиями, что это была отчаяния самооборона.

— Йоэль, ради Взошедших, если бы я хотел от тебя избавиться, то куда проще было бы не вступаться за тебя и позволить шавкам Ниберу сделать то, за чем их послали.

— И лишиться шанса его позлить? - тут же парирую я. И вдруг понимаю, насколько это очевидно. - Ты просто хотел сделать ему назло! Все это - совсем не потому, что тебе есть дело до моей шкуры, единственная причина, по которой ты там оказался и устроил этот спектакль - желание досадить Ниберу.

Его лицо абсолютно никак не меняется. Не дергается ни одна мышца, не расширяются зрачки. И как, черт подери, мне понимать, попала я в яблочко или неожиданно полностью промахнулась?

— У нас с Ниберу свои старые старые счеты, - неожиданно признается Кайлер. А потом поворачивается спиной и снова шагает вперед. - Пойдем, ты так дрожишь, что стук твоих зубов вот-вот устроит локальное землетрясение. И эту твою выходку, в отличие от проникновения в Архив, мне будет гораздо сложнее оправдать.

Звучит это так, будто он добровольно взвалил на себя тяжкое бремя моего защитника.

Миновав еще пару холодных галерей, мы выходим в место, которое мне совершенно незнакома, но по некоторым признакам я узнаю, что это - Башня Красного света, место, где живут преподаватели и другие почти_важные и незаменимые работники Аринг-холла. Здесь повсюду в стенах то и дело вспыхивают алые красные трещины - признак того, что она сложена из небесного камня, который когда-то, много веков назад, прилетал в эти края практически без передышки. Пока мы поднимаемся по широкой лестнице, я с любопытством верчу головой, изучая красивые тканые гобелены и развешенные трофейные щиты.

— Этот принадлежал моему пра-пра-пра-прадеду, - говорит Кайлер, когда замечает, что мой любопытный взгляд уперся в расколотый надвое щит, чьи половины причудливо прибиты одна рядом с другой.

— И почему такая священная реликвия хранится не в родовом замке та-гар’эрд’Айтран?

— Потому что в той битве мой предок отвоевал деревню, но потерял город, - раздраженно бросает мой спутник и ускоряет шаги, как будто одно присутствие напоминания о тех временах, когда его еще и в помине не было, больно треплет его нервы. - Хотя для правящей династии эта победа решила все.

Впервые в жизни я жалею о том, что некоторую часть истории Шида, я просто оставила без внимания, и с трудом понимаю, о чем идет речь. Надо обязательно при случае заполнить такой чудовищный и непростительный пробел в знаниях.

— Мы пришли, - говорит Кайлер, замедляя шаг и останавливаясь перед массивной дверью из какой-то черной древесины.

На вид она кажется довольно простой, но стоит мне подойти ближе, как невооруженным взглядом становится видно, что вся внешняя поверхность покрыта мелкой паутиной более светлых прожилок, которые складываются в причудливый узор. Я быстро одергиваю руку и отступаю под насмешливым взглядом Кайлера.

— Мог бы и предупредить, - ворчу себе под нос.

Это - не просто темное дерево, это - карганас, «черный гнев», дерево, которое, как говорят, растет только там, где когда-то были великие таумические битвы и оно впитало в себя их отголоски. Поэтому древесина этого карганаса особенно ценна там, где нужны беспрецедентные меры безопасности, потому что это дерево, как верный пес, служит только своему хозяину. Сделанный из него стул ужалит зад незваному гостю, кровать - придушит любого, кто ляжет на нее без разрешения. Ну а дверь, видимо, просто сожжет любого, кто попытается ее открыть.

— Хотел убедиться что ты действительно так умна и эрудирована, как о тебе говорят, - сообщает Кайлер, без труда толкает дверь и та гостеприимно распахивается.

— И где были все те люди, нахваливающие мои достоинства, когда Ниберу сделал со мной это, - прикасаюсь к шраму, но в комнату все равно захожу прячась за спину белобрысого красавчика.

— Большинство из них - в соседних темницах, - задумчиво говорит Кайлер.

— А общался ты с ними когда не знал, как спастись от осенней хандры.

— Кстати, про твой острый язык мне тоже рассказывали.

Кажется, этот пижон за словом в карман не лезет.

Но все это ерунда в сравнении с тем, в каком странном и, одновременно, великолепном месте я нахожусь. Стоит моему взгляду упереться в массивный стол, заваленный книгами, названия которых мне хорошо знакомы, как перепалка с Кайлером отходит на второй план. Я подлетаю к этим сокровищам и дрожащей рукой приподнимаю обложку старого тома, покрытого потертой и засаленной серой замшей, чтоб убедиться, что глаза меня не обманывают.

— Это же Кровосток! - произношу громким шепотом. И уже громче, потому что поставленная внизу дата буквально выдавливает воздух из моих легких. - Взошедшие, это… оригинал?!

Кайлер безразлично дергает плечом.

— Вот уж не думал, что в моей жизни будут женщины, которых невозможно впечатлить вот этим, - показывает на оставленный в оружейной стойке огромный (без преувеличения!) меч, - но которые падают в обморок при виде ветхих книженций.

Мы обмениваемся взглядами и ядовитыми полуулыбками, потому что понимаем без слов, что я, хоть и впечатлена, но далека от того, чтобы лишиться чувств, а он определенно не так небрежно относится к этой «ветхой книженции», как пытается показать.

— И так, - я медленно и с огромным трудом отрываю взгляд от книги, - полагаю, у тебя есть какой-то план? В