Вкус убийства - Анна Малышева

"Что-то долго она возится на кухне, – подумал Геннадий. – Наверное, не может справиться с открывашкой. Открывашка у матери дрянная, старая.

Наверное, еще отец покупал… Алкаш несчастный.

Только такой придурок, как он, может сесть в тюрьму. Уж я туда точно не попаду".

– Где ты там? – крикнул он, открывая глаза.

И увидел, что она здесь. Люда стояла рядом с кроватью, глядя на него безумными, остановившимися глазами. В руке у нее подрагивал пистолет.

Геннадий вспомнил, что зарядил его. Сегодня утром, после того как поговорил с матерью. Когда понял, что оружие ему очень скоро понадобится.

– Эй! – Он приподнялся, потянулся к ней. Она отскочила назад, зажмурилась и выстрелила.

* * *

Саша проснулся в девятом часу утра. Наталья возилась на кухне, осторожно позвякивала посудой.

Когда он вышел к завтраку, женщина повернулась к нему и поцеловала в щеку. Губы у нее были какие-то неподвижные, очень холодные.

– Извини… – Она потерла его щеку, на которой остался след помады. Сегодня она накрасилась сильнее обычного. Руки у нее дрожали, и один глаз Наталья подвела куда гуще, чем другой. От этого казалось, что она прищурилась.

– Я съезжу за деньгами, – сказал он, усаживаясь за стол. – Вернусь часам к трем. Ничего? Ты будешь дома?

– Да. Я подожду, сколько нужно.

От нее явственно попахивало водкой. Саша понял, что женщина успела выпить, пока он спал, но ничего ей не сказал. Проглотил чашку кофе, откусил пару раз от бутерброда. Кусок не лез в горло.

Он встал, и Наталья машинально встала вместе с ним. Саша раздраженно бросил:

– Не провожай, не беспокойся!

Выйдя во двор, Саша оглядел все машины, всех прохожих, но не заметил ничего подозрительного.

«А если все-таки ничего страшного нет? – Он уселся за руль своей машины, но никак не мог решить, куда ехать. – Если ей просто нужны деньги? Кому они сейчас не нужны? Предположим, сынок у нее отпетый. Ее можно понять, с ним необходимо разъехаться. Она не виновата. А даже если виновата… Стоит ли брать с собой столько денег, чтобы их отняли менты в качестве вещественного доказательства?»

Саша взглянул на окна своей квартиры. Ему показалось, что за стеклом мелькнуло бледное пятно, Наталья следила за ним. Саша все еще сомневался, как быть. В конце концов он решил сперва съездить в офис за деньгами, а что делать с ними дальше, это уж потом.

…Наталья проводила его машину взглядом. Она даже вышла на балкон, чтобы убедиться, что Саша уехал. На ней не было ничего, кроме ночной рубашки и халата. Но женщина не чувствовала утреннего холода. Сентябрь кончался, по ночам уже случались заморозки. Балкон выходил на восток, и она прикрыла глаза, чтобы не слепило солнце. Почувствовала, как под веками накипают слезы. После разговора с сыном у нее снова закололо сердце. Не так, как вчера, но все же Наталья испугалась. Только не сегодня, не сейчас! Она положила под язык таблетку валидола, а через несколько минут еще одну. Почувствовав облегчение, налила себе полстакана водки.

Наталья прекрасно понимала, что это адский коктейль. Она сама не понимала, чего ради так измывается над собой. На секунду захотелось, чтобы все кончилось прямо сейчас, чтобы сердце отказало. Но ей неожиданно стало лучше. То ли подействовал валидол, то ли водка помогла.

Женщина оперлась на перила балкона и посмотрела вниз. Бессознательно она отмечала все машины, которые въезжали во двор и выезжали из него. На какой приедет сын? Он ей не сказал. С кем он будет?

Ведь одному не справиться. Наталья не знала его друзей. Геннадий даже не называл их имен. Если бы ее спросили, кто убил Агну, она бы не смогла ответить.

Если бы спросили, кто поджег машину Стаса, она бы честно ответила, что ей это неизвестно. Одно она знала точно: Юру и его сестру, которая пыталась вывезти вещи из квартиры, убил ее сын.

Солнце поднималось все выше. Наталья чувствовала, как лучи согревают ей лицо, но от осеннего солнца было больше света, чем тепла. В груди застыл ледяной комок, и она старалась дышать как можно осторожнее, чтобы этот лед не слишком царапался… Как будто под сердцем притаился крохотный зверек. Если ему не понравится какое-нибудь ее движение, он встрепенется и укусит.

Она никогда не думала, что в сорок лет будет мучиться сердечными приступами. Всегда считала, что у нее исключительное здоровье. Оно досталось ей от матери – та почти не болела, даже когда состарилась. В первый раз у Натальи прихватило сердце в тот день, когда погиб Юра. Они вместе поужинали, и она, в соответствии с планом Геннадия, сказала, что забыла купить сливки. Юра как раз собирался варить кофе. Он любил пить его, наполовину разбавив сливками. Парень расстроился, но Наталья его успокоила:

– Сейчас сбегаю в наш магазин на углу, он же до двенадцати ночи открыт.

Юра не возражал, попросил заодно купить какого-нибудь печенья. Она быстро оделась, собрала свою сумку и вышла. Через пятнадцать минут Юра услышал, как в дверь стучат. Подошел и открыл, даже не спрашивая, кто это. Он был уверен, что вернулась Наталья. Но это был Геннадий. Сама она стояла на крыльце и пристально оглядывала двор.

Если бы кто-то появился, она бы подала сыну знак.

Сын позвал ее, – когда все было кончено. Она старалась не смотреть на Юру, пока Геннадий рыскал по шкафам. Наталья давно уже сказала ему, что у Юры нет ничего особо ценного. Ни драгоценностей, ни денег. Разве что аппаратура и хорошая мебель. Ну и шмотки. В кого Геннадий вырос таким тряпичником? Наталья увидела, как сын открывает шкаф и достает оттуда самые лучшие, дорогие вещи. Попыталась его уговорить:

– Брось, пошли отсюда! Ты своего добился! Я же тебе говорила, что у него нет денег. Пошли, зачем тебе тряпки?

Он велел ей заткнуться. Наталью трясла нервная дрожь, именно тогда она и почувствовала боль в сердце. У нее не было с собой валидола – такое с ней случилось впервые. Наталья умирала от страха, хотя прекрасно знала, что никто этим вечером к Юре не собирался. Но ведь и та девица вроде бы не собиралась в гости, а пришла! И даже видела ее на диване.

Наталья тогда еле успела прикрыться журналом. Как только Таня ушла, Юра сообщил, что это была вдова Стаса. Он рассказывал Наталье, как погиб Стас.

Та и сама могла бы ему рассказать, как погиб его друг, и главное, почему он погиб. Могла бы предупредить Юру… Но она молчала. Наталья знала – если сын что-то задумал, его уже не остановишь.

Геннадий все-таки решил увезти из Юриной квартиры технику. Наталья предупреждала его, что за квартирой, наверное, следят, что там все опечатано…

Но Геннадий назвал мать дурой. Никто ни за чем не следит. А что такое эти печати, Наталья и сама знает. Бумажки! Ключи у них есть, а замки там вряд ли кто-то поменял. Он взял у кого-то из своих приятелей грузовик и велел Наталье садиться в кабину.