Семья волшебников. Том 1 - Александр Валентинович Рудазов

рассматривая помни-зерно. — А вот это я сохраню для наших потомков. Будем смотреть на каждом семейном празднике и позорить тебя.

— Не надо! — взмолилась Астрид, прыгая за помни-зерном.

Но мама вытянула руку до самого потолка и смеялась над дочерью.

— Ать!.. ать!.. — приговаривала она. — Высоко, не достанешь! Для этого надо получше летать!

Обычно папа в таких случаях вступался и говорил, что мама неправильно Астрид воспитывает. Но сейчас он что-то очень уж расстроился из-за дальнозеркала.

— Мы, конечно, уже не в долгах… — сказал он. — Но с переездом мы много потратились, а я в академическом отпуске, и подработок у меня нет.

— А Вератор? — спросила Лахджа.

— А у Вератора взаиморасчет. Услуга за услугу.

— Можем снова слетать за драконьим золотом, — предложила Лахджа. — Или еще в какой-нибудь квест.

— Тебе мало квестов? Что, понравилась встреча с родственниками?

Нет, конечно, на новое дальнозеркало деньги в кубышке найдутся. У волшебника уровня Дегатти проблемы с финансами бывают только если он тратит их направо и налево. Или страдает лудоманией.

И подзаработать можно всегда. Навыки у Майно самые разные, а если он вдруг пожелает, то легко получит место при каком-нибудь королевском дворе.

Знаете, сколько получает придворный маг в звании профессора? От двух до пяти орбов в день! Не за какую-то конкретную работу, а просто за то, что он есть!

Но именно лауреаты Бриара на эту должность идут редко… почти никогда. Считают ниже своего достоинства прислуживать какому-то царьку, исполнять все время его хотелки. Лауреаты либо возглавляют университеты, институты и важные организации Мистерии, либо держат какой-нибудь магический бизнес, либо просто жируют в своих усадьбах.

И все-таки эта мелкая бытовая катастрофа Майно огорчила. Он связался с Вератором и попросил перевести его в первый эшелон «друзей». Тех, кого призывают в первую очередь, в том числе те, кто сам в дружбосети не состоит и оплачивает услуги звонкой монетой. Для этих Вератор еще и «биржа труда», причем очень удобная, и за весьма скромный процент.

— А у меня для тебя сразу есть работа! — донеслось из перстня. — Принимаешь вызов?

— А какой? — недоверчиво спросил Дегатти.

— Некогда объяснять, там человек в беде!

— Да меня отправь, — потянулась Лахджа. — Я быстро соображу.

Майно все-таки поколебался, вспомнив, в каком шоке был Хаштубал, который тоже просто отозвался на «некогда объяснять, там человек в беде». Но если все будут отказываться, то в чем вообще смысл дружбосети? Она же существует в первую очередь для срочной взаимовыручки.

— Я принимаю вызов, — ответил Майно и мгновенно исчез.

…Он вернулся через десять минут. Большинство вызовов не занимают много времени. Утерев сажу с лица и стряхнув с плаща золу и иней, волшебник чмокнул жену и сказал:

— Спасибо за плащ. Второй раз меня спасает.

Несмотря на все чудесные свойства, этот плащ Дегатти не стал превращать в фамиллиара. Он не был уверен, что вообще когда-нибудь заведет кого-нибудь нового. Слишком многих потерял, а душевный ресурс не бесконечен.

Но просто защитным артефактом он этот плащ сделал. Сшитый из волос жены, тот до некоторой степени обладал ее свойствами, тоже мог восстанавливать себя и немного меняться. Но даже если однажды его уничтожат… у Лахджи полно еще волос.

— Эй, это было довольно трудозатратно, — сказала Лахджа недовольно. — Я два года волосы копила. Кстати об этом… у нас сток засорился.

Майно хмыкнул. Он не спорил, что жена физически сильнее его. Она все-таки демон. И тем не менее некоторую работу она наотрез отказывается делать, потому что та якобы мужская.

В основном всякие неприятные вещи. Например, чистить сток.

Хотя забивает его в основном именно она. Дегатти извлек из трубы грязный, источающий скверну комок, и его аж передернуло. Женские волосы приятно гладить и перебирать, пока они на голове хозяйки, но стоит им отделиться и намокнуть, как они превращаются в самую мерзкую штуку во вселенной.

Комок вдруг извернулся и пополз на маленьких волосяных ножках. Дегатти невольно отшатнулся — такого раньше не случалось. Понятно, кусочки демонов могут вести себя непредсказуемо, но обычно они все-таки просто быстро разлагаются.

Но иногда в них сохраняется активная демоническая сила, и на свет появляется мелкая нечисть. А иногда… не очень мелкая.

Комок противно заверещал и попытался скрыться под верандой. Почти пролез в щель, но Дегатти, содрогаясь от отвращения, схватил его за грязный мыльный хвост и потянул на себя.

Хвост оборвался, и остальная тварь исчезла в глубине.

— Впредь чисть слив сама, — сказал волшебник, моя руки.

— Боже, у тебя такое лицо, как будто ты подвиг совершаешь, — продолжала месить тесто Лахджа. — Я бы енота попросила, но мы с ним пирожки делаем!

— А с чем? — заинтересовался Дегатти.

— С капустой и рыбой!

В гостиной ненавязчиво, как бы слегка извиняясь, захныкала Вероника. Лахджа осталась лепить пирожки, но ее хвост удлинился, протянулся через всю столовую и холл, а в гостиной сформировал второе тело, которое уселось и принялось кормить дочь.

— Копии он делает, — пробормотала демоница. — Важный какой. Я тоже могу.

— Завидовать братьям-апостолам, ай-яй, — сказал Дегатти, набивая трубку. — К тому же ты не можешь отделять части себя… хотя…

— Я пыталась, — угрюмо сказала Лахджа. — Постоянно об этом думаю.

— Не надо даже пытаться, любимая, — самым своим задушевным голосом сказал Майно, пытаясь выбросить из головы волосяной комок где-то под верандой. — Ты идеальна, а идеал неповторим.

— О-о-о, ты мне льстишь… — улыбнулась жена. — Но приятно, продолжай. Если похвалишь меня еще, я помну тебе вечером плечи.

— Можно подумать, у меня и так нет права на массаж плеч. Ты моя жена. Делать мне пирожки и массаж — твоя святая обязанность. Так в Ктаве написано.

— Врешь, не написано там такого.

— А ты ее читала? Или она тебе руки обжигает?

— Не кури на кухне, — мстительно сказала Лахджа.

Майно вышел на террасу, снисходительно улыбаясь. Этот раунд супружеских колкостей за ним. Благоверная не нашла остроумного ответа и перешла на мелочный женский террор.

Из открытого окна пахло горячими пирожками. По стене струились виноградные лозы — первые ягоды уже созрели, все сильней наливались соком. В плетеном кресле похрапывал Снежок. По мостику через пруд с топотом пронеслась Астрид — запрыгнула на перила, взлетела в воздух свечкой и прыгнула в