Удавка для бессмертных - Нина Васина

– Хорошо живем. Земля – его, стадо – его, он хозяин, он своих людей пальцем не трогает, детей у нас рождается больше, чем за Курган-Тюбе. Там, говорят, больше тридцати лет мужчины не живут, там афганец хозяин, а он лютый. Летит! – прислушался старик.

Ева задержала дыхание, но ничего не услышала. Зато, когда встала, увидела внизу на ниточке дороги две машины в облаке пыли.

– А какое у тебя оружие? – спросила Ева.

– У меня есть любое в шалаше. Только зачем тебе? Не тронут тебя люди Тайхана, когда увидят вертолет. Они знают вертолет Хамида.

– Старик, у меня та самая группа крови.

Старик легко взбирается на лошадь и гонит ее к шалашу в низине. Ева смотрит в небо на опускающийся вертолет.

Они успевают взлететь, хотя летчик на ее просьбу дать какое-нибудь оружие, на крики подниматься быстрей только бессмысленно улыбался, тыча пальцем в карту.

– Измит! – говорил он, демонстрируя желтые зубы курильщика. – Измит, о'кей?

Кроме «о'кей», он ничего по-английски не говорил. Ева не могла оторвать глаз от картинки мира внизу, там на зеленой поверхности было нарисовано стадо – одним колышущимся серо-желтым руном, еще шалаш, старик у шалаша, пасущаяся лошадь, две машины, которые в этом рисунке были не к месту, два человечка, которые бежали по зеленой поверхности, – оживленные невидимым мультипликатором фигурки.

От Измита до Стамбула ее довезли на такси.

Хамид смотрел из окна, как из машины выбирается женщина в странном наряде: тапочки с задранными носами, шаровары, платье таджикского шелка. Голова не покрыта, темные волосы до плеч.

Хамид тяжело вздохнул. Он обещал Илие ее принять, ничего не поделаешь, может, просто спрятаться, разговаривать через секретаря?

Хамид тяжело побежал по своему дворцу, полы кимоно развевались крыльями гигантской бабочки, он заперся в кабинете, но через полчаса не выдержал, позвал секретаря.

– Что она? – спросил в иссохшее лицо Лизы.

– Пришла, разделась наголо и прыгнула в бассейн.

Хамид стонет, но после такого сообщения не может отказаться от участия в шоу, бежит по дворцу опять, в западное крыло, где в огромном, выложенном плиткой зале у него подогреваемый бассейн. Лиза отправилась за ним, путешествие долгое – надо пройти почти дюжину комнат и коридоров. Цокают тонкие высокие каблуки.

Хамид успел, Ева как раз вылезала, подтянувшись на бортике. Хамид провел ладонью по вспотевшему лицу. Ева смотрит на постаревшего Хамида, Хамид стискивает зубы: он уже забыл, как хороша эта женщина, убившая здесь, в его доме, лучшего друга детства Федю.

– Где он? – спрашивает Ева, прислушиваясь. Странный звук, словно тикают замедленные секунды приближающихся часов. Это цокают где-то по плитке пола каблучки Лизы.

– Нет его, – торопится объяснить Хамид, – уехал. Девочка чувствует себя хорошо, они вместе уехали, как только меня вызвали в МИД, сразу я их и отправил. К брату, к моему брату. Там хорошо, там их никогда не найдут. Мой брат человек зажиточный, он ремонтирует мебель, он простой человек…

– Где живет твой брат?

– Он живет в Хайфе, там им будет хорошо.

– Если ты врешь… – начала Ева.

В комнату вошла Лиза, осмотрела внимательно мокрое голое тело женщины, хмыкнула и достала блокнот и ручку.

– Туда, – сказала она, – легче всего добраться по морю. Это берег Израиля.

– Молчи, старуха! – закричал Хамид.

– Твой брат – еврей? – удивилась Ева.

– Да! Нет, он не совсем брат и не совсем еврей. Я обещал Илие, что помогу тебе вернуться домой. Я помогу, я прямо сразу и помогу, – Хамид достает из кармана телефон. – Я позвоню в русское посольство.

– Я наняла небольшое судно, два человека экипажа. Нелюбопытные. Если не хочешь поесть и отдохнуть, пойдем, тебя проводят к пристани, – не обращая на Хамида внимания, говорит Лиза Еве.

– Пошла вон!! – кричит Хамид.

– Не кричи, у тебя опять будет приступ.

– Сердечко шалит? – интересуется Ева.

– Язва у нас, – говорит Лиза. – Мы очень нервные стали после того случая, когда одна женщина зарезала в этом доме гостя.

Хамид, обессилев, падает в кресло.

– Я не спешу, – говорит Ева, – у меня дела в этом доме.

– Какие еще дела? – стонет Хамид.

– Профессиональное задание. Я же на службе. Можешь позвонить, тебе подтвердят мои полномочия. Позвони в Отдел внутренних расследований Службы безопасности. Запишите телефон, – поворачивается Ева к Лизе. – Принесите одежду и что-нибудь поесть. Сколько комнат в твоем доме?

Хамид смотрит на нее, тяжело дыша.

– С коридорами и верандами пятьдесят две, – бормочет он. Ева осматривает пустые стены, бассейн, несколько кресел у небольшого круглого столика на гнутых ножках, две вазы на полу.

– Мебели у тебя мало, насколько я помню по прошлому посещению, пятьдесят два умножим… На два? На три часа, получается сто пятьдесят шесть часов, минус шесть часов в день на сон, минус час на принятие пищи…

– В чем дело! Бери судно, бери деньги, плыви куда хочешь, только оставь меня в покое!

– Ладно, как благодарная гостья я могу тебе по вечерам танцевать. Минут по двадцать…

– Нет! – кричит Хамид. – Никаких танцев.

– Знаешь, что такое Отдел внутренних расследований? – спрашивает Ева, встает и подходит к столику, на который принесли поднос с фруктами. Она набрасывает предложенный Лизой халат, садится, и Хамид отодвигает от нее подальше свое кресло. – Это отдел, который отслеживает преступления внутри Службы. Если коротко, то дело в данном случае идет о твоем друге Корневиче де Валуа. Он попал под расследование.

– Он мне не друг! – быстро отвечает Хамид.

– Ладно, он тебе не друг, он твой начальник в деле изготовления определенной бумаги.

– Не знаю, о чем ты говоришь.

– Я обыщу все твои комнаты, сантиметр за сантиметром, потому что мне приказано тебя не трогать, если не захочешь оказать помощь в розыске. – Еве самой нравится, как она врет. – Я найду это. Я знаю, что это у тебя есть. Если ты захочешь вдруг избавиться от улик, вынести из дома, то не советую. Корневич знает о расследовании, знает, что ты хвастался о компромате на него. Ты под колпаком Корневича с той самой минуты, как похвастался. Ты жив до сих пор только потому, что Корневич этот компромат не нашел. А я найду. Что, сомневаешься? – говорит Ева в ответ на удивленный взгляд Хамида.

– Я не сомневаюсь, я не понимаю! – кричит Хамид. – Слушай, может, ты просто поедешь повидаться с Илией, он тебя очень хотел видеть…

– Чего ты не понимаешь?

– Какая разница – ты найдешь это или Корневич?!

– Большая. Я же только что сказала, что работаю по расследованию. Ты для меня – единственный свидетель, я должна тебя беречь и лелеять. Просто если ты не захочешь сам показать, где это, я, чтобы не оказывать давления, – Ева подалась к Хамиду, Хамид отодвинулся еще дальше, – не бередить твою язву, попробую найти сама. Вот сейчас мне кажется, что в этой вазе ничего нет, – Ева встает, идет к вазе и толкает ее ногой. Ваза падает и разбивается. – Ну, что я говорила?! В этой тоже ничего нет, спорим? – Она идет к другой вазе.