Тень Камбера - Кэтрин Куртц

С трудом дыша, Келсон медленно, очень медленно протянул руку к одному из медальонов и взял его в ладонь, затем склонился и поцеловал его.

— Мы почитаем имя блаженного святого Камбера из Кулди, — смело сказал он и перекрестился, выпрямляясь. — Мы — его слуги.

Шепот благоговения и удивления перешел в шок и смятение, и Келсон подумал, не зашел ли он слишком далеко.

— По какому праву вы заявляете, что являетесь его слугами? — наконец громко спросил Бенед, тем самым призывая остальных к тишине.

Келсон почувствовал, что сейчас может прозвучать только правда.

— Мой друг и я недавно были посвящены в рыцари, — твердым голосом заявил он, — и отправились в путешествие, как обычно делают молодые рыцари, чтобы найти некоторые из реликвий святого Камбера. Я намереваюсь восстановить его культ в Гвиннеде — таким, каким он по праву должен быть.

— Ты восстановишь культ святого Камбера? — выдохнула Бан-Аба.

— Это невозможно! — выпалил один из лучников, еще ниже опуская оружие. — Церковь никогда этого не позволит!

— Даже король не смог бы этого сделать! — прошептал в благоговении еще один человек.

— Тот король, что перед вами, сможет, — ответил Келсон, — и намерен преуспеть.

— Ты утверждаешь, что ты — король? — презрительно спросил еще один.

— Да, я — король, — ответил Келсон. — Я — Келсон Халдейн Гвиннедский.

— Келсон?

— Халдейн?

Мужчины загомонили все разом, сыпя торопливыми вопросами, но говорили они на своем диалекте и так быстро, что Дугал не смог уловить смысла большей части сказанного. Затем, без какого-либо предупреждения, все они ушли, закрыв за собой дверь. Когда задвижка упала на место, Келсон быстро создал магический огонь и вопросительно повернулся к Дугалу.

— Черт побери, что произошло?

Дугал хмыкнул.

— Это ты мне скажи. Предполагаю, они отправились обсуждать нашу судьбу. Упоминание Камбера несомненно вызвало у них реакцию. Бурную реакцию. Как ты считаешь, нам стоит попробовать убежать или подождать и посмотреть, что будет дальше?

— Давай подождем и посмотрим, — ответил Келсон. — Их реакция на имя Камбера была гораздо лучше, чем я мог надеяться, и, думаю, они говорили о наших аурах Дерини, когда упоминали «священный огонь». И это тоже неплохо, как мне кажется. Если бы я знал об этом раньше, то, возможно, сумел бы лучше обернуть ситуацию в нашу пользу. Однако не хотелось слишком рано представляться, а то нас ведь могли и убить. Эти люди могут быть очень ранимы.

— Ты это говоришь жителю приграничья? — ответил Дугал с улыбкой.

Усмехнувшись, Келсон вновь опустился на пол, прислонившись спиной к стене, самой дальней от двери, и качая головой. Через несколько секунд к нему присоединился Дугал.

— По крайней мере, ты поправился, — сказал Дугал через несколько секунд. — Что бы теперь ни произошло, по крайней мере, у нас есть шанс и мы сможем побороться за свою жизнь.

Келсон кивнул, касаясь стены головой.

— И я должен благодарить тебя за это, — сказал он. — Я бы многое отдал за нормальную еду, но во всех других смыслах я давно не чувствовал себя так хорошо… даже не помню, с какого времени. Как, черт побери, тебе это удалось?

— Мне, наверное, следовало бы спросить, какую часть процесса ты имеешь в виду — лечение или нечто другое, но что бы то ни было, я все равно не сумел бы объяснить, — ответил Дугал. — Исцеление — это чудо. Я понятия не имел, что делаю, но это все равно сработало. И наше единение было непохоже на все, о чем я когда-либо мечтал, на то, что испытывал прежде. Полагаю, и для тебя это было внове.

— Несомненно, — ответил Келсон тоном, в котором чувствовалось уважение. — Мне и раньше доводилось уходить глубоко, с Алариком и даже с Дунканом, но никогда подобным образом. Может быть, ощущения были такими сильными, поскольку я глубоко раскрылся для исцеления. Мои силы полностью восстановились — как и воспоминания. Я чувствую как будто… все стало более утонченным, отточенным по краям — и словно я теперь могу сделать практически все, что угодно.

— Я понимаю, что ты имеешь в виду, — сказал Дугал. — Рухнули все старые барьеры. Не могу объяснить, откуда я это знаю, но я знаю, что мне больше никогда не придется бояться ментальных контактов. Мои защиты теперь полностью под контролем. Словно сделанное нами довершило тот обряд, что начал в свое время мой отец, то утро, когда мы выяснили, кем приходимся друг к другу. Если у меня и были прежде сомнения насчет своей принадлежности к Дерини, теперь их больше нет.

— Да, мы с тобой составляем великолепную команду, — согласился Келсон. — Настоящее братство, как у Аларика и твоего отца. И не думаю, что когда-либо почувствую себя ближе к кому-то еще, до самой смерти.

— Даже к Росане? — спросил Дугал с застенчивой улыбкой.

Келсон покраснел в свете магического огня и спрятал лицо, обхватив руками колени.

— Наверное, глупо смущаться после того, что мы пережили вместе. Я, правда, собирался рассказать тебе обо всем, Дугал.

— Ну, ты и рассказал.

— Да, но я имел в виду не так. Я, на самом деле, люблю ее, хотя совершенно по-другому, это не похоже на те чувства, которые, как я думал, я начинал испытывать к Сидане. И хотя мы с Росаной пока не достигли того, что с тобой, это придет. Я получил урок в тот раз, когда наши с ней сознания впервые соприкоснулись. Но ведь мне нет необходимости тебе об этом рассказывать? Мы ведь и это с тобой разделили, да?

Дугал на мгновение закрыл глаза, оставив это воспоминание позади, ему не хотелось говорить то, что он должен сказать, но знал: это необходимо, ради них обоих.

— Иногда в слишком большой откровенности есть и отрицательная сторона, — произнес он, прислоняясь головой к стене и глядя за Келсона. — Поверь мне, я ценю то, чего мы достигли, но считаю, каждому из нас нужно и что-то личное — область, которая закрыта ото всех. Она есть у моего отца и связана с его жизнью как священника. Я, например, не хочу и не готов узнать, что ему открывают на исповеди. И я не собираюсь проявлять любопытство к их дружбе с Морганом. Думаю, отношения между мужем и женой должны быть, по меньшей мере, столь же священны.

— Ну, мне кажется, еще рано об этом беспокоиться. Ведь у нас с Росаной пока не дошло до супружеских отношений.

Последние слова Келсона только подчеркнули ту неловкость, которую испытывал Дугал, и он скептически приподнял одну бровь, посмотрев на короля и радуясь, что они оба пока еще остаются девственниками, по крайней мере, в физическом смысле.

— Правда? Считаешь, что в том, как она показывала тебе изнасилование Джаннивер, не было никакой интимности?

— Согласен, это было интимно, — вставил Келсон, краснея до корней волос. — Но это другое.

— Другое, — кивнул Дугал. — В таком случае мы ограничиваем наше обсуждение физической близостью? А что там с вашей встречей в саду в ночь перед отъездом?