Ну, здравствуй, жена! - Татьяна Геннадьевна Абалова

Пока сомнения кружили Михайкину голову, степняк, покопавшись за воротом, извлек на свет серебряную птичку на длинной цепочке. Сняв с себя, он аккуратно надел ее на Джулию, которая завозилась во сне.

- Степь ждет тебя! - прошептал мужчина и, поцеловав спящую девушку в лоб, поднялся. Надел капюшон, поправил меховой воротник и сделал шаг за Михайкину спину, разрушив этим движением воздушную стену. Гул голосов оглушил, и вспотевший от волнения мальчишка схватился за уши.

- Ты чего такой взъерошенный? - чья-то рука потрепала его по голове, сминая волосы, которые Михайка перед походом в трактир тщательно заплел в эльфийскую косу. Получилась она малость кривовато, но сахарная вода утихомирила непослушные пряди, но вот теперь они наверняка стояли колом.

«Шапку бы надеть, чтобы не позориться, да она под щекой у Джульки, - Михайка зло сощурился, сжимая руки в кулаки. - И чего этим пьянчугам на месте не сидится? Обязательно нужно до отдыхающего человека докопаться. Не было бы рядом Джулии, давно бы ему ответ прилетел».

- А где моя жена?

Михайка резко развернулся. За спиной стоял лорд Ханнор.

Сам не желая того, мальчишка покосился на дверь, возле которой замерли два степняка. Один из них медлил, надевая меховые перчатки, другой же, наоборот, торопливо снимал их.

«Сейчас как шарахнут по милорду воздушной стеной или еще чем похуже! - в том, что второй уриец маг, Михайка не сомневался. И шепни он Изегеру, что в трактире находятся враги, беды не миновать. Неизвестно, кто после их схватки жив останется, а кого насмерть покалечит. - Лучше дать им уйти».

- Да вот она! - громко крикнул Михайка и со скрипом, от которого скривились лица выпивох, отпихнул тяжелый стол в сторону. Посуда со звоном полетела на пол.

Лорд Ханнор, узрев спящую на скамейке жену, застыл с открытым ртом.

- Ты чего творишь, бездельник?! - крикнула трактирщица, вылезая из погреба, куда ходила за кремвилем, но узнав милорда, тут же расплылась в приветливой улыбке и изобразила неловкий (с двумя-то кувшинами в руках!) поклон. - Ой, Ваша Светлость! Кьярвы покурить не изволите?

Михайка выдохнул с облегчением, когда урийцы, воспользовавшись шумом, выскользнули за дверь.

- Не изволю. У меня тут дела поважней, - буркнул милорд и, накинув на «спящую красавицу» подбитый мехом плащ, который наверняка вытащили из гардероба Тиль Грасси (Изегер узнал его, поскольку в детстве самолично вырезал из воротника добрый кусок меха, сооружая гнездо для найденного вороненка), и взвалил на плечо безвольную девицу. - Михайка, беги домой.

- Не, милорд, я лучше с вами.

- Так мы коротким путем, - ответил Изегер, вычерчивая в воздухе магические знаки - открыть проход для двоих без настроенного амулета перемещения, вот так, на скорую руку, весьма сложно. От повторного использования большого количества магии засосало под ложечкой. - Сразу в опочи...

Юлия громко всхрапнула. Лежать животом на плече еще то удовольствие, даже если ты ничего не чувствуешь.

- Нет. Опочивальня на сегодня отменяется, - вздохнул милорд и изменил векторный магический знак. Как бы ему ни хотелось упасть на супружеское ложе, где можно было бы подарить жене простой целомудренный поцелуй на ночь (сильная усталость не позволяла желать чего-то большего), и где никто не стал бы подслушивать и подсматривать, теперь дорога лорда и леди Ханнор лежала в холостяцкую комнату западного дома.

- Тени! - зычно крикнул он, сваливая Юльку на ее кровать. - Принимайте нашу пьянь! А я пошел к себе. Устал очень.

И как самый простой человек, а не маг, умеющий рвать пространство, пешком поплелся спать в сторожевую башню - туда, где пахнет железом, где каждый час перекрикиваются постовые, и где под ветром фыркает пламя факела.

Юлька же, хныча от прикосновений холодных пальцев Тиль Грасси, которая стаскивала с нее одежду, даже во сне обижалась на Изегера, который бродит где-то по столице и слишком долго решает свои мужские проблемы. Нет, чтобы прийти, поцеловать и с приятным теплом в голосе произнести: «Ну, здравствуй, жена!».

Она бы не стала сопротивляться, не упрекнула бы даже за давние слова «Иди и убейся», а с всепоглощающей радостью кинулась бы ему на шею и прокричала: «И тебе здравствуй, муж!». Пусть весь мир знает.

Но милорда нет. И простыни такие ледяные...

Глава 54. Катастрофа

- Я слышала, что Вжик вернулся, - Юля старательно облизала леденец, превратившийся в тонкое красное стеклышко, и посмотрела через него на свет, льющийся в окно под потолком.

Сегодня с утра выглянула сонная Тарилла, прятавшаяся за облаками чуть ли не неделю. Ее лучи скользили по выпавшему снегу и плавили верхний слой, ледяной ветер же, не унимаясь, утюжил подтаявший наст, превращая его в каток.

Со стороны стены донеслись приглушенный удар и совсем нетихая брань - кто-то из постовых, поскользнувшись, опять упал.

- Угу, - промычал Михайка, насасывая конфету. Палочка торчала из его рта, пока он сопя совал ладонь в латную рукавицу, которая была больше его руки раза в два.

В подвале вновь воцарилась тишина.

А за окном смех воинов заставил вспорхнуть горластую стаю птиц, промышлявшую на заднем дворе, где красноперые разбойники обкрадывали ленивых гусей и растолстевших кур.

Пощелкав рукавицей, Михайка, наконец, соизволил дать пояснения, вытащив свободной рукой изо рта леденец.

- Его вчера вечером лорд Ханнор спящим принес, - мальчишка заметил, как дернулось плечо подруги. Она демонстративно отвернулась в другую сторону. - Говорят, Вжик вместе с ним ночевал в сторожевой башне. Ну, в другой комнате. На первом этаже. А сегодня чуть свет квалон уже торчал на кухне и рассказывал байки. Женщины закатывали от ужаса глаза и ахали. Я сам слышал, как он хвастался, что они с милордом всех колдунов по одному в темном посольстве переловили. Лорд может видеть ночью, ты знала?

В ответ опять дернулось плечо. Юля положила в рот леденец и захрустела им.

- Но, но! Поосторожней! Зубы сломаешь! Придется к милорду идти, чтобы боль заговорил.

- Что ты, Михаечка, одно и то же все время твердишь? - Юля резко развернулась, зло отбросила в сторону палочку от леденца. - «Милорд то, милорд се...»

- Так герой же? - мальчишка от удивления выронил леденец. С сожалением посмотрев на пол, ногой задвинул осколки «петушка» под сундук. - Милорд один против ста... нет, против тысячи колдунов пошел. Не