28 сантиметров счастья - Анна Шварц

Мы не подходили друг к другу ни капли. Кто-то наверху посмеялся, заставив нас пожениться.

— Ты меня напугал. Выйди, пожалуйста, — в панике говорю я, вспоминая — выбросила ли коробку из-под теста, — я занята.

— Дрочишь в душе? — его низкий голос пробирает до самых поджилок.

— Рустам!

— Что? — его мощные ручищи упираются в стенку душа по бокам от меня, — могу помочь с этим делом.

— У меня еще те самые дни.

— Ты гонишь, Диана. Явно, — он усмехается, разглядывая мое предельно честное, но напуганное лицо, — вторую неделю. Почему отмазываешься? Надоело что-то?

Бред. Я едва не выпаливаю это слово вслух. Как мне может надоесть? Этот дьявол словно каждую ночь возвращается из самой дикой тьмы ада, и угадывает все мои потаенные желания, которые я бы не смогла высказать, не покраснев, и не упав в обморок. Если бы мне кто-то сказал пару лет назад, что со мной будут вытворять такое — я бы поперхнулась своим безалкогольным мохито и ушла бы в монастырь, перекрестившись

— Я не отмазываюсь, правда, — я сглатываю, стараясь не смотреть, как вода заливает тренированное тело мужа, расчерчивая блестящими дорожками мышцы груди перед моим лицом, — прости. Просто у меня кружится сегодня голова и я плохо себя чувствую. Видимо, давление.

Мне не нравится обманывать мужа таким подлым способом — придумывая отговорки, но в душе творится хаос из-за результатов теста и я не знаю, как правильно преподнести эту новость. Мы ведь правда следили за предохранением. Каков шанс забеременеть, используя презервативы? Кажется, это что-то из ряда фантастики.

И поэтому... просто... боже. В моей голове начинают роиться очень плохие мысли. Что, если Рустам подумает, что я специально что-то сделала, чтобы забеременеть? Как это делают всякие охотницы за богатыми мужиками — прокалывают кондомы или берут использованные и... фу, не хочу даже представлять.

Но есть мысль еще хуже. Он может подумать, что я ему изменила. Закономерная мысль. Даже если он решит меня уважить и не покажет свои подозрения, то ДНК-тест проведет. Я не хочу чувствовать себя униженной.

Рустам наклоняется ко мне, скользнув по губам мягким поцелуем. Настолько мягким для него, что я уверена — только я за всю его жизнь получала такой поцелуй от него. Я чувствую, как у меня начинаю жечь слезы на глазах. Я полная сука.

— Тогда домывайся и иди в постель, пока я тут, — произносит Рустам, отстраняясь, — если упадешь в обморок одна — можешь удариться.

— Нет, знаешь, — я внезапно останавливаю его, схватив за предплечья, и соскользнув пальцами с мокрой кожи. Вместо этого я обхватываю руками его за торс, не без удовольствия ощутив переплетения стальных огромных мышц под кожей, — ты появился рядом и мне похорошело. Возможно, ты сможешь меня вылечить. Так что да, помоги мне с... этим делом.

Повторять два раза мне не приходится. Я даже не успеваю понять, как я оказываюсь вжатой в его мокрое и рельефное тело. Садаев просто захватывает полностью власть надо мной — без остатка, без шанса отстраниться и что-то там сделать лишнее. 

Его рука проскальзывает мне прямо между ног, заставляя задержать дыхание.

— Хреново ты без меня справлялась, — чувствую я макушкой усмешку, а потом он нажимает пальцем на чувствительную точку, от которой по телу расходятся горячие разряды тока.  И я, издав тихий стон, утыкаюсь лбом в его грудь. 

Да, я без него вообще не справилась бы, даже если бы захотела удовлетворить себя руками. Честно говоря, иногда я ловлю себя на мысли, что кто-то мне напоганил и настроил мое тело только на конкретного человека. Рустама. Оно слишком легко отзывается на его прикосновения, на его присутствие, а его запах запечатлелся в моей памяти навечно. Когда Садаев задерживается по делам — я могу заснуть только обняв его подушку.

Хорошо, что он не знает об этих мыслях, и... ох, черт. Из головы вылетает все, как только его пальцы проникают медленно, жестко и уверенно внутрь меня. Я выгибаюсь ему навстречу и тянусь за поцелуем, зарываясь пальцами в темные, влажные волосы. Получив поцелуй, я чувствую, как он подхватывает меня за бедра и насаживает на твердый и уже готовый член. Я еще не успела разогреться до нужной кондиции и это происходит резко и внезапно. Поэтому все чувствуется острее, чем надо.

— Рустам, — выдыхаю ему в рот я. Сладкие спазмы прокатываются внутри живота и по телу. Похоже, долго я не продержусь. Растекусь сладкой патокой в стальном захвате этого зверюги. Только он знает все скрытые точки моего тела. Берет его, как вздумается, но всегда я остаюсь удовлетворенной.

Спина врезается в стенку душа. Она обжигает прохладой, пока я, обвив ногами торс мужа, принимаю его в себя полностью — не только физически, но и на более глубоких уровнях. Сливаюсь с ним. Чувствую его дыхание, любое изменение в движениях. 

Я правда смогла его полюбить. А он в ответ всегда обращался со мной бережнее, чем ему, возможно, хотелось. И вот сейчас: я чувствую в напряжении мышц скрытую силу и ярость. Дикое желание, которое он берет под контроль. 

Мне нравится, что только для меня он такой. И я в который раз покоряюсь его напору, его сильным рукам, которые обнимают меня. Закрываю глаза. Вдыхаю его запах. И ловлю звезды в темноте, когда меня накрывает оглушительной волной удовольствие.

Черт. Мне же нельзя так... я испытываю укол вины, стекая по мокрому телу Рустама, пересчитывая все рельефные мышцы, пока он не ловит меня и не ставит на ноги.

— Вылезай и иди на постель, принцесска, — слышу голос с рычащими нотками, — я тебя сегодня конкретно распну по ней. 

Я выползаю быстро из душа. Едва не поскальзываюсь на влажном полу, и, схватив полотенце, иду к двери, напоследок оглянувшись. Рустам смотрит мне вслед с легкой ухмылкой. 

Черт. Главное, чтобы он не заметил тест, который я оставила. Я ухожу в спальню, падаю на кровать в полотенце и беру свой телефон, который настойчиво вибрирует все это время. Проверяю новые сообщения. Эля скидывает мне последние новости института вместе со своими фотками из бара. Прикрепляет голосовое сообщение.

Я не успеваю ей ничего ответить. Потому что матрас прогибается под весом тела, Рустам нависает надо мной, а его достоинство впечатывается мне прямо промеж половинок попы. Я замираю. Полотенце на мне — очень тонкая и короткая преграда, не прикрывающая даже бедра целиком.

— Рустам, я... — выдыхаю, подумав о том, что стоит попросить его быть аккуратнее. Но он берет меня за горло, заставляя изогнуться и приподнять бедра, и я даже на секунду пугаюсь что он меня сломает ненароком. Дыхание обжигает шею. Я чувствую жесткий укус, оставляющий клеймо боли на нежной коже и содрогаюсь от мурашек.

Боже.

Он срывает с меня полотенце одним движением. Отбрасывает его в сторону.  Проводит каменным достоинством между ног и врывается внутрь — неотвратимо и медленно.

— Охренеть какая ты горячая внутри и тесная, — хрипит он мне в ухо, — я бы из тебя не вылезал никогда.