Слезы русалки - Надежда Виданова

была естественна как море. Только не то море, что воюет с землёй на берегу (таким морем была Лидия). Вера же была тем открытым морем, какое видишь, заплыв далеко за буйки. Глубокая, безмятежная, глядевшая в небо.

Саша отвёл глаза и взял слово.

– Моя душа, моя принцесса, моя красавица, – обратился он к дочери. – В тебе одной смысл моей жизни. Ты любишь меня, а значит для меня светит солнце. Разве могу я передать тебя при помощи какой-то краски, когда ты соткана из звёзд и сияния луны? Но я попытался, чтоб увековечить мою любовь к тебе. Погляди же.

Саша с гордостью продемонстрировал картину. Ирина с Алёшей захлопали в ладоши. Вера с Вадимом мрачно переглянулись.

– Как красиво, – произнесла Лида, трогая картину. – Какое красивое море. Где это, папа? Ты сам придумал?

– Этот дикий пляж существует, – ответил Саша. – Его я тоже по наследству передам тебе.

Лида мечтательно смотрела на волны и гальку. Себя она словно не узнавала. Вера часто пугалась, замечая, что Лида будто не видит себя в зеркале. Когда Екатерина Васильевна наряжала внучку, Лида дотошно всматривалась в мельчайшую деталь наряда, зорким глазом замечала каждую торчащую нитку, но никогда не могла разглядеть следов еды на губах или, например, упавшей на щеку реснички. Она не смотрит на себя, с ужасом думала Вера, Лида не может или не хочет воспринимать себя как живого человека, ей нравится быть красивой куклой, жаждущей богатого убранства.

– Какое мастерство, – сказала Ирина Саше, подойдя к нему так, чтоб их никто не слышал. Сашу одурманил резкий запах ее духов, сладковатый запах пудры. Он почувствовал головокружение и даже тошноту. Оставаясь Вере верным мужем, вопреки множеству соблазнов, Саша привык за много лет к спокойному ровному запаху жены – запаху чистоты и свежести. Аромат Вериной кожи баюкал Сашу, он не мог заснуть, если не почувствует его. Теперь же рядом с Ириной Сашу замутило, словно он вышел из морозного свежего воздуха в горячо растопленную баню. Саша отступил на шаг назад, но уперся в стену. Приняв близость Ирины как неизбежное, Саша благодарно улыбнулся похвале. – Это, наверное, ваша лучшая картина, Александр? Жаль, что я не видела больше ничего вживую.

– Хотите поглядеть?

– Было бы очень интересно.

– Пошлите сейчас.

В комнате Саша и показал Ирине портрет Лидии. Ему не была интересна ее реакция, Саша был уверен, что Ирина отреагирует так же примитивно, как это делали все, кто видел картину до нее, исключая Виктора. Саше хотелось вызвать в Ирине негативные эмоции, хотелось дать ей почувствовать себя не в своей тарелке. Он мстил ей за ее искусственный запах, через нее он мстил и Вадиму за разговор накануне.

Ирина вскрикнула и закрыла рот рукой. Но взгляд от картины не отвела. Она глядела долго, потом вся съежилась, и ее лицо задрожало. Ирина заплакала беззвучно и горько.

Саша не сводил с Ирины глаз, удивляясь ее реакции. Ее слезы изумили его, как смех Виктора когда-то.

– Простите. Я думала, она живая. В смысле мертвая. В общем, подумала, что вы храните труп в доме, – Ирина обернулась к Саше. Ее глаза высохли, но слезы отпечатались на лице, использовав пудру в качестве красок.

– Как вам? – Саша так и не смог понять ее реакции. – Женщина с картины напомнила вам кого-то?

– Меня саму. Наверное, так страшно умереть молодой.

– Вы боитесь смерти?

– Да. Больше всего на свете. Увы, но я не верю в христианский догмат о бессмертии души. Я каждое воскресенье хожу в церковь, чтоб на меня снизошло спокойствие, и страх ушел.

– Разве женщина на картине мертва?

– Горящая свеча символизирует бессмертие?

– Красота символизирует бессмертие.

– Да, если осмелиться приглядеться, то эту женщину можно назвать красивой. И она останется такой навсегда. Ее волосы не тронет седина, кожу не исполосуют морщины, тело не одряхлеет. Как вы считаете, а я красива?

– Да, как и любая молодая женщина. Просто вы своей красоты не видите.

– Я нравлюсь себе в зеркале и на фотографиях.

– Истина в глазах смотрящего. Скажите вашу интерпретацию моей картины. Она пугает вас?

– Конечно.

– Вызывает отторжение?

– О да!

– Разве она не прекрасна?

– Прекрасна, – выдохнула Ирина.

Саша внимательно на неё поглядел.

– Тебе бы хотелось, чтоб я написал тебя такой же? – Саша бесцеремонно перешёл с Ириной на "ты". Барьера в виде "вы" уже не могло существовать между ними.

– Да, но прежде другой.

– Какой же?

– А какой ты видишь меня?

Горгульей на соборе, ответил сам себе Саша. Он усмехнулся мыслям в своей голове.

– Приходи ко мне. Встретимся на нейтральной территории, сообщу позже где именно. Я напишу твой портрет. Это будет красиво.

По-чёрному глядят в неё глаза,

В них живы похоть, ревность и порок.

С ее же глаз не капает слеза,

Она закрыла сердце на замок.

Она узнала опытным путём,

Что красота не дар, а наказание.

И мысли побуждает о земном,

А не о вечном чистом созидание.

Глава 44

Ирина быстрым шагом вышла на улицу, не обернувшись на сына, что остался дома один. Не так давно Вадим прописал их Алёшей в своей квартире, и вообще он хороший муж и отец. Мужчина, который научился брать на себя ответственность. Какая редкая мужская добродетель. Впрочем, с первой своей женой он поступил худо по его же словам. Значит Вадим заслужил свою участь. Заслужил быть обобранным и выкинутым из ее жизни. Как этому идиоту могло прийти в голову, что она его любит? Боже, чему мужчины только не поверят, если захотят обладать женщиной.

Брат его, конечно, поинтересней будет. С ним игра станет намного увлекательнее, чем с пресным Вадимом. Как она еще не померла от скуки? Что ж, сегодня развлечётся на славу. Если верить надежному источнику, мрачный художник Александр Дронов мрачен только с виду, а на деле забавный малый.

Увидев, Ирину Саша удивился и не сразу ее признал. На Ирине было старое потрепанное пальто, пуховый платок, закрывающий волосы и половину лица, а также солнечнозащитные очки. В ноябрь-месяц таких очков в Москве не носят, люди косились на Ирину на улицах и в метро, так же недоуменно косился сейчас и Саша.

Не говоря ни слова, Ирина сбросила с себя очки, платок, пальто, свитер и джинсы. Белья на ней не было,