Империя господина Коровкина - Макс Гришин

– И что в итоге, разнес?

– Это уж мне не интересно было. Всё что у него ниже шеи для меня не представляет никакого интереса. Но рожу я все-таки его заставил сделать. Нос поправил, шрам убрал. Очки теперь носит. Да! В тонкой оправе такие, красивые. И знаешь, недавно мне говорил, что в Русский музей с какой-то очередной подругой ходил. Видимо, скоро опять ему в лицо прилетит и опять мне ему на пластику носа давать придется. Впрочем, спросил его тогда, кто ему из живописцев больше понравился – ни одного не смог назвать. Врал, наверное, не ходил никуда. В интернете прочитал. Он теперь любитель там посидеть.

Диана продолжала смеяться, а отец, подогреваемый новым бокалом виски (вино он не любил) продолжал рассказывать про своих подчиненных.

– Клима помнишь? Да, наверное, не помнишь. Таких я домой не водил. Тот еще красавчик. Уволил его. Дал ему пятьсот тысяч – на, говорю, на первое время тебе хватит, ищи себе новую работу. С тобой нам теперь не по пути.

– Нет, не помню. Что натворил?

– Клим этот давно со мной был. Парень преданный, но… как говорится, можно девушку вытащить из деревни, но деревню из девушки никогда. Хотел учиться. На высшее образование. Одиннадцать классов у него было, что, в принципе, редкость в этих кругах. Дал я ему денег и он пошел учиться в Корабелку, на менеджера. Платно, естественно, пошел, так как по другому его бы не взяли даже туда. Отучился там пару лет, научился умным словам, тоже пиджачок себе прикупил, очки тоже появились, только в отличие от Гриши, который без них действительно плохо видит, этот себе из стекла сделал, так, просто для вида. Чтобы лик, так сказать, облагородить. Я его сначала в департамент безопасности отправил, для того чтобы он посматривал там, кто чем занимается. И знаешь, нормально себя проявил. Проблемы какие-то там даже решал. В общем, претензий к работе не было. Под него должность была. Решил я его двинуть чуть дальше, в коммерческую службу, в департамент продаж. Там был один человечек, но убрал я его, не понравился. Парень толковый был, но левака имел столько, что даже зарплату перестал с карточки снимать. А Клим не из тех, Клим потупее, но не обманывал. В общем, поставил я на его место Клима. Неделю проработал, может чуть больше, пыхтел как паровоз, не понимал ни черта, но хорошими специалистами не рождаются, как ты знаешь, а становятся. И вот была у нас на один день запланирована телеконференция с заводами деревообрабатывающими, теми, кто доски пилит на экспорт. Собрались мы все в переговорной, директора, менеджеры. Все люди образованные, один, тот который в Кирове директором на заводе работает, в Америке даже учился. Начали обсуждать тенденции и перспективы выхода на рынки Ближнего Востока. Обсуждаем значит, спорим как обычно, одним словом дискуссию оживленную ведем. Этот Клим молчит, рожу насупил, не понимает ничего. Этот директор с Кирова его что-то спросил и, видимо, Климу показалось, что «гнать» на него начал. Ну Клим и не выдержал. «Не согласен, – говорит, – я с тобой, товарищ из Кирова». «Почему, – спрашивает тот, – какие аргументы?» Ну Клим ему и выложил свои аргументы. Говорит «потому что пидор ты гнойный». Ей богу! – Александр даже приложил себе руку к груди, в то время как Диана снова покатилась от смеха. Перед этим она предусмотрительно отодвинула бокал с вином подальше от края стола, – Ей богу, Ди! Парень в Бостоне там или где-то за границей учился. Запонки золотые, сертификаты на стене на разных языках висят, резюме, от которого аж пудрой сахарной пахнет и тут на – «пидор», да еще и «гнойный». И всё это на глазах у самых уважаемых людей! Один там даже с администрации области был. Тишина такая воцарилась, никто ничего сказать даже не мог. Как ты понимаешь, конференция на этом закончилась. Клим тогда парой этих своих слов всё точки над «и» расставил.

– И чем закончилось? – вытирая потекшую от смеха слезу, спросила Диана.

– Шума было немерено. Развонялся этот парень тогда как девочка малолетняя. Да и не парень он вовсе, уже сорок ему с чем-то. Не смогу, говорит, Александр Вениаминович, с такими непрофессиональными и этически невыдержанными людьми в одной команде работать. Либо я, либо он. Но парень действительно талантливый, дело свое очень хорошо знает. Подтыривает, конечно, но и меру знает. А в целом, – Александр на секунду замолчал, прислоняя бокал с виски к губам, – Клим, конечно, прав оказался – пидор тот еще. Вызвал я этого… в общем его к себе вызвал – извинения ему официальные принес. Говорю, уволил я Клима, больше такого никогда не повторится. А он сидит и морду воротит, мол, обидели его настолько сильно, что теперь даже стыдно на улице показаться, чуть ли не мимо песочницы даже идет, а дети в него пальцем тыкают и говорят: «вон пидорок идет». В итоге успокоился только когда я ему премию хорошую выписал. Несколько лет назад уже это было, до сих пор работает. А кличка у него, говорят, среди работников завода так и осталась. Метко его тогда Клим окрестил.

Диана, в свою очередь, рассказала отцу по себя. Про своих новых друзей, преимущественно детей богатых русских, с которыми она там не то чтобы подружилась, а скорее свела знакомства. Рассказала и про текущую работу, на которой, несмотря на все свои усердия, за несколько лет продвинуться она особо не смогла. Александр знал всё это и без ее слов. Первого числа каждого месяца, как по расписанию, он отправлял ей денежным переводом крупную сумму. Жизнь в высоком обществе Лондона была не из дешевых, да и Диана не привыкла экономить на мелочах.

– А знаешь что? – изрядно разгоряченный алкоголем, Александр вдруг ударил кулаком по столу, будто мысль эта только что ошарашила его (хотя он давно об этом уже подумывал). – Образование у тебя хорошее, девчонка ты умная, проблемы решать умеешь. Приходи ко мне?! В пять раз больше получать будешь чем там! Нет!!! В десять раз больше! Сделаю тебя вторым человеком во всем холдинге, будем вместе бизнесом заправлять. По-семейному!

– Мы не сработаемся с тобой, пап! – Диана снова рассмеялась. Надо отдать должное, ей и самой приходили в голову эти мысли, но желание осесть в стране Дейвида Бэкхема и Spice Girls, которое отуманило ее еще со школьных лет, до сих пор ее не отпускало. – Ты же знаешь меня. Мы глотки друг другу перегрызем!