Адская ширма - И. Дж. Паркер

Сэймэй издал горлом какой-то хриплый звук и вцепился в руку Акитады. Шок его был настолько велик, что Акитада побоялся, как бы старик не упал в обморок.

Новогодняя ночь получилась долгой. Акитада только к рассвету вернулся домой из дворца, где под музыку и звон колоколов проходила торжественная церемония в честь наступления нового года.

После поимки Дандзюро в Весеннем саду Ахитада отправил семью домой, а Торе и Гэнбе поручил проводить госпожу Вишневый Цвет. Сам Акитада вместе с Кобэ отправился сопровождать задержанных преступников в тюрьму.

По настоянию Кобэ решено было допрашивать Дандзюро и Нобуко безотлагательно и по отдельности. Дандзюро привели первым. Поскольку особо сильных увечий он не получил, в носилках ему было отказано. Дандзюро упирался и сопротивлялся, поэтому двум дюжим стражникам пришлось тащить его под руки волоком. Свое недовольство пленником они срывали на нем сполна, Дандзюро же бранился и орал.

— А ну, поставьте его! — распорядился Кобэ, перекрикивая общий гвалт. — Почему он так орет?

Стражники бросили его на пол, как связку дров, и один сказал:

— Ребро у него сломано, начальник.

Кобэ бросил на пленника беглый взгляд и сказал небрежно:

— Ну вот, притих. Ладно уж, попозже врач осмотрит его. А вам не следовало калечить его раньше времени. Сначала я должен поговорить с ним.

— А мы и не калечили, — запротестовали стражники. — Ребро у него было сломано еще раньше.

Кобэ повернулся к Акитаде:

— Ваша работа?

— Нет. Это госпожа Вишневый Цвет хорошенько отделала его.

Глаза Кобэ изумленно округлились.

— Неужели опять эта женщина?! Да она всем моим орлам сто очков вперед даст! Уж не позвать ли мне ее к себе на работу? — Он усмехнулся. — Может, тогда хоть перестанет ворчать на полицию. Я мог бы назначить ее, к примеру, квартальным старостой в ее квартале.

— О-о!.. Такое предложение ей, должно быть, понравится. — Акитада рассмеялся.

Дандзюро грязно выругался. Один из стражников вынул из-за пояса дубинку и треснул ему разок.

— А ну-ка, ты, сядь! — рявкнул Кобэ.

— Не могу. Она переломила мне спину! — взвизгнул Дандзюро. — Она погубила меня. Я больше никогда не смогу выступать. Я требую возмещения ущерба!

— Чего ты требуешь? — Кобэ хохотнул. — Ладно! Будет тебе возмещение! А если ты сейчас не сядешь, то я сделаю так, что ты у меня лежать месяц не сможешь.

Дандзюро закопошился на полу, стеная и причитая. Когда он наконец сел, лицо его было мокрым от пота и слез.

Кобэ снова разразился смехом.

— Тоже мне свирепый владыка демонов! Да без маски ты больше на старуху похож! Жалкий хлюпик! И как только ты играл всех этих богов да героев? Не человек, а сплошное недоразумение!

Дандзюро метнул на него злобный взгляд и презрительно фыркнул.

— Я актер, — сказал он, напустив на себя высокомерный вид. — Актер, а не какой-нибудь там военный мужлан или полицейский. К тому же мне нанесли серьезные увечья. Сначала какой-то хмырь набросился на меня, а потом это чудовище в женском обличье чуть не убило меня вовсе. Вы бы лучше арестовали эту парочку, чем мучить меня. Я завтра же подам в суд иск на своих обидчиков и на вас всех! А сейчас я требую врача. — Он замолчал и свирепо уставился на них.

Стражник снова приложил его своей дубинкой, а другой уже потянулся за хлыстом, но Кобэ покачал головой.

— Уже поздно, и я устал, — сказал он. — Так что не надо тут прикидываться невинным. Тебе предъявляются обвинения в убийстве трех человек, а именно: актрисы по имени Охиса, торговца стариной Нагаоки и отставного профессора Ясабуро.

— Да смешно просто такое слушать! — сказал Дандзюро, щупая свои ребра.

— Ничего смешного не вижу. Актриса Охиса состояла в вашей труппе и была одной из твоих любовниц. Ты задушил ее, когда вы были на постое в Восточном горном монастыре, потому что она надоела тебе и ты нашел новую любовницу. Не исключено, что как раз эта новая любовница, жена Нагаоки, и толкнула тебя на это убийство. Нам известно, что вы вместе разработали план, как замаскировать Охису под нее, так чтобы это убийство было приписано брату Нагаоки.

— Вранье! — воскликнул Дандзюро. — Охиса уехала домой к родителям.

— Это очень легко опровергнуть, — холодно сказал Кобэ. — Следующее преступление — убийство мужа твоей прелестницы — вы совершили в Кохата, в ломе ее отца. Выудив из него в качестве возмещения большие деньги, вы отравили его и бросили на обочине дороги, понадеявшись на то, что мы все спишем на грабителей.

Дандзюро уставился в потолок.

— Я не знаю такого человека!

— А потом было третье убийство, тоже отравление. Яд вы припасли заранее. Ты проник в восточную тюрьму под личиной буддийского монаха и попросил свидания с Ясабуро. Когда тебя пропустили в его камеру, ты подсунул ему отравленную пищу и скрылся.

— Какая сказочная ложь! Брехня! — возмутился Дандзюро. — Вы обвиняете меня в каком-то убийстве только потому, что я актер и вы видели меня в роли священника. Зачем мне было это делать?

— А затем, что ты боялся, как бы Ясабуро не выдал дочь, а еще потому, что он знал или подозревал, что вы убили Нагаоку. Поверь мне, Дандзюро, твоя партия сыграна. Ты можешь избавить себя от лишней боли, во всем признавшись.

— Что это вы меня запугиваете? Я ни в чем не виноват! — возмутился Дандзюро.

— Не забывай, что у нас в руках твоя любовница! — рявкнул на него Кобэ. — Как только мои люди начнут охаживать ее бамбуковыми палками по нежной спинке, она быстро заговорит. И между прочим, постарается все спихнуть на тебя.

Дандзюро размяк и раскис. Глаза его, как у загнанного в ловушку зверя, отчаянно стреляли то в одну, то в другую сторону.

— Значит, все, что она скажет, будет ложью, — растерянно пробормотал он.

Его отвели к врачу, а вместо него привели Нобуко. Она заливалась слезами, однако успела смыть с лица артистический грим и привести в порядок прическу и платье. Не дожидаясь понуканий, она опустилась на колени и низко поклонилась Кобэ и Акитаде.

— Позвольте мне представить свою скромную персону — актриса Югао, дочь Ясабуро Сэйдзиро и жена актера Дандзюро. Я смиренно прошу у вашей чести объяснений относительно обвинений, выдвинутых против меня.

Кобэ смотрел на нее с презрением.

— Перестаньте разыгрывать роли, госпожа Нагаока. Мы знаем, кто вы такая и что вы на пару со своим нынешним мужем содеяли. В ваших же интересах как можно скорее и полностью признаться в причастности к трем убийствам — девушки по имени Охиса, вашего мужа Нагаоки и вашего отца Ясабуро.

Глаза ее расширились. Она открыла рот, потом поднесла к нему руку и прикусила костяшки пальцев.