А отличники сдохли первыми - 2: летние каникулы (часть 4) - Рик Рентон

или, по крайней мере, в виде каких-то сутулых тощих тел, одетых в доспехи ваших товарищей. Вот они. Уже подходят к вам из темноты. Уже шагают к краю рва — так же неуклюже и расслабленно, как и остальные жертвы «проклятия». Лиц под забралами шлемов не видно... Темно же. Но ваше живое воображение сейчас мигом нарисует именно те лица, которые вы так боитесь увидеть. И это же воображение быстренько нарисует вам вашу собственную судьбу... Судьбу жертв жорского проклятия...

— Вперёд, дети Чёрного Жоры!!! Этот замок проклят!!! Проклят навсегда!!! Теперь он ваш!!! Как и все те, кто остаётся внутри!!!

Следуя за приманкой, упавшей в ров, вниз полетели первые тела. И, повиснув пузом на кольях, они, видимо, всё ещё продолжали пытаться дотянуться до пахучего лакомства где-то там, на дне канавы. Гортанное ворчание явно внушило в сознание пехотинцев ещё больший ужас, чем далёкие завывания мятежников. Ещё чуть-чуть и быть крутыми охранниками им больше не будет нравиться.

— Прочь!!! Прочь, нечистивцы!!! — Сильный голос раздался по всей площади замкового двора. Как и за сотни лет до этого момента — очередной король почувствовал необходимость поддержать боевой дух личным присутствием. И неосторожно поднял забрало. — Спокойно, воины! Ваш король защитит вас от проклятия! Мятежники обречены на...

Но никому не было суждено узнать, на что же именно обречены проклятые мятежники. Как только я заметил высокую фигуру в доспехах, показавшуюся за спинами пеших солдат, в пакет тут же отправилась небольшая петарда, зажжённая о шершавую картонку, приклеенную к моему ботинку. И, мгновенно затянув горловину мусорного мешка, я крутанул его и подкинул над забором в ту сторону, из которой доносился бархатный баритон юного монарха.

Особой меткости в данной ситуации не требовалось. Пакет с отвратительным содержимым ожидаемо рванул почти в самой высокой точке своего полёта. И забрызгал этим самым содержимым достаточно широкую площадь.

Речь монарха предсказуемо оборвалась на полуслове. Интересно, что он почувствовал раньше — запах или вкус дерьма, которое наверняка залетело ему не только в забрало, но и в широко раскрытый рот...

— Слава Чёрному Жоре!!! Замок проклят!!! Проклят!!! — Спустя миг после взрыва петарды донеслось со всех трёх сторон. Согласно плану, все три маленьких отряда мятежников начали отыгрывать финальную часть представления.

Даже сами заражённые как нельзя лучше исполнили свою роль. Очередная группа одетых в сине-жёлтые доспехи тварей попадала в ров, желая добраться до пахучей приманки. И один тощий доходяга даже успел уцепиться за противоположный край канавы. Протяжно захрипев из-под решётчатого забрала прямо на забрызганный строй щитовиков, он окончательно лишил их боевого настроя.

— Да ну нахер!!! — Первый пехотинец бросил дощатый щит, развернулся и дал стрекача к главным воротам. — Я не хочу так же как они!!! Не хочу!!! Откройте!!! Бежим!!!

— Бежим!!! — Ещё пара его товарищей последовала примеру. И торопливо поскакала следом за своим приятелем мимо своего обдристанного короля.

— Замок проклят! Проклят!!! Бежим! Бежим!!!

— И-и-и-и-м-м-м... — Почти в унисон вторил им жора, уцепившийся за край канавы. — М-м-х-х-р-р...

Первая реакция униженного монарха была вполне закономерной. Сразу после того, как парень закончил отплёвываться и вытирать лицо, он тут же схватился за меч, висевший на поясе, словно желая немедленно покарать дезертиров. Но, к его чести, достаточно быстро сообразил, что толпа перепуганных детей запросто затопчет и затыкает своими ковырялами его самого — в том случае, если он попытается остановить их один, без подмоги своих телохранителей. Которых сегодня стало намного меньше.

Развернув упакованный в полиэтилен остаток приманки, я запустил её с помощью рогатки во двор замка. Чем вынудил остатки жор карабкаться из канавы наверх следом за специфическим запахом лакрицы — тех, что ещё не наделись на колья, благодаря более торопливым сородичам. А короля это действие вынудило принять единственно верное решение. Единственно верное для меня.

Остаться среди немногочисленных защитников замка, которые ещё не вдарили по тапкам, ему теперь тоже не улыбалось:

— По коням!!! — Окончательно вытерев с лица вонючие веснушки, молодой король обратился к своему немногочисленному воинству. — Я спасу вас! Открыть ворота!

Правильно, правильно... Как говорится — не можешь победить — возглавь. Даже если возглавить нужно отступление...

— Вперёд! Открыть ворота! — Наконец-то он начал достаточно сильно нервничать. И от волнения даже дал предательского петуха.

Но, судя по всему, его уже никто особо не слушал. Жуткая ночь, жуткие твари, которые вот-вот должны были проникнуть в брешь, и невидимые во тьме, но не менее жуткие полчища мятежников-жоропоклонников... Которых, судя по всему, не брала даже картечь... Вот уж точно «да ну нахер».

Все те суеверия, которые монарх, судя по всему, усердно насаждал среди своих вассалов, теперь били в обратную сторону. И всё перепуганное малолетнее воинство теперь резво отступало в единственно верную сторону — ту самую, где так и не разгорелись огни нечистивых ритуалов. Вдоль по широкой улице, начинающейся прямо за воротами, группа детей бежала в ночь, стараясь держаться вместе — прочь от жуткого проклятого замка. Прочь от мёртвых проклятых товарищей, которые пришли к ним обратно. Прочь от жуткого колдовства. Прочь от кошмарной армии Чёрного Жоры...

И, что характерно, всем им было абсолютно плевать на судьбу тех пеонов, которые сейчас прятались где-то на закрытой территории замка. Они уже давно были для них просто ресурсом. Расходным материалом. Говорящими инструментами. В очередной раз убеждаюсь, что люди очень быстро возвращаются к основам первобытного бытия...

— Эй! Свои?! — Садовые заросли рядом со мной зашуршали. И из них показалось знакомое лицо с роскошным шрамом. Сержант Петров, или просто Скар, командовал ближайшей к нам западной ритуальной площадкой.

— Свои. Вперёд!

Из соседних кустов повыскакивали и прочие члены Альянса. Девчонки в камуфляже, пацаны в чёрной форме из Самары и саратовские кадеты — каждый тащил с собой пухлую охапку хвороста. Даже лохматый Колян смог перебороть свои суеверия и теперь тоже бежал ко рву вместе со всеми. Хотя, в отличие от остальных, всё ещё с опаской озирался на тех жор, что пока не успели попрыгать в канаву.

Фашины полетели вниз. Вместе с телами заражённых, которые повисли на кольях, охапки хвороста быстро образовали шаткую, но достаточно высокую насыпь. По которой подростки тут же стали заскакивать внутрь пролома один за другим. Те, кто перебрался на другой берег первым, принялись помогать остальным. И только пара самарцев сдёрнула с плеч автоматы, присев с ними у пролома по обеим сторонам:

— Эй! Стоять! Руки вверх! —