Ты не поедешь на отбор! - Яна Анатольевна Спасибко

Я аккуратно села на краешек скамьи, и передо мной тут же поставили блюдо с горячей мясной кашей. Простая и добротная пища.

Только почувствовав пряный аромат, я поняла, как сильно проголодалась — во рту не было ничего со вчерашнего обеда.

— Ты ешь. — Мрачно сказал Андер. — А я пока буду говорить.

Я послушно взяла в руки ложку. Несмотря на чувство голода, есть под пристальным взглядом оборотня было очень неуютно. Только сейчас я могла рассмотреть его — немолодой уже мужчина, военный до мозга костей. Правильные черты лица, немного нависшие брови, которые он, видимо, привык строго сводить на переносице. Коротко стриженные волосы непонятного цвета, вроде одна волосинка черная, одна — рыжая, другая — серая. Даже в человеческой ипостаси в нем скользило что-то волчье.

— Я навел справки по своим каналам. — Начал он издалека. — Чтобы мне помогли найти родителей девицы по имени Амели, или других родственников. Не одна же ты живешь. И никого не нашел. Вообще, в округе ни одна девица с таким именем не пропадала. Неожиданно. Правда?

Я поперхнулась, не зная что ему на это ответить. Оперативно сработал, конечно.

— Зато по пути в столицу была похищена дева Анна Милануа. Знаешь такую? — Он смеялся мне в лицо. — По глазам вижу, что знаешь. И это в корне меняет твое положение в данной ситуации.

— Почему? — Сдавленно спросила я, после того, что он мне рассказал, уже кусок в горло не лез. — У меня нет к вам никаких претензий. Если вы просто по тихому вернете меня родителям, я не стану раздувать скандал.

Ответом мне был издевательский смех, даже князь позволил себе скупую улыбку.

— Все так и было бы, не сомневайся. — Отсмеявшись сообщил мне оборотень. — Если бы не твой отец. Это же он изобретатель того самого самострела, который сделал любого проходимца смертельно опасным.

— Вы хотите убить меня за это?

— Нет, что ты. Это было бы расточительностью с нашей стороны. Мы хотим обменять тебя на чертеж этого самого самострела. И на формулу порошка, которым он заряжается.

— Это государственная измена. — Я опустила ресницы, и попыталась унять дрожь в руках. — Отец не пойдет на это.

— Ты или глупая, или не очень хорошо знаешь своего отца. — Андер скрестил руки на груди. — Он ради старшей, любимой дочери небо с землей местами поменяет. Уж будь уверена.

Сказать мне на это было нечего. Отец, скорее всего, действительно, не раздумывая, отдаст этим негодяям все, что они потребуют.

— А ты, Анна, — Он четко выделил мое имя. — Поможешь нам в этом. С тебя коротенькое письмецо твоему дражайшему папеньке, чтобы у него не возникло сомнений в том, что ты действительно у нас.

— Я не стану этого делать. — Тихо и твердо сообщила я.

С тех пор, как я попала в руки Маркуса, моя жизнь перестала стоить ломаного гроша, а я стала разменной монетой. Она, наверное, уже все равно кончена. Но если отец пойдет на их требования, а он, скорее всего пойдет, то его жизнь будет тоже разрушена. И маменьки. И Лизабетт. И Алоиза. Отца, скорее всего после такого казнят. Что после этого ждет моих родных? Ссылка? Нищета?

— Твоя преданность Светлейшему похвальна. — Мягко сообщил князь. — Но ты сейчас не улучшаешь свое положение. Ты же понимаешь, что мы не отпустим тебя, пока не добьемся своего.

Я сглотнула, наверное, слишком отчетливо, судя по хищному блеску глаз Андера. Но продолжила стоять на своем.

— Вы можете делать со мной что хотите, но я не стану этого делать. — Я сжала кулаки.

— Ты, Андер, говорил, что Рёва. А она маленькая храбрая птичка. — Князь усмехнулся. — В общем, ты мое слово услышала. Пока чертежей у нас не будет — ты свою семью не увидишь. Завтра утром мы с Андером уезжаем отсюда. Ты едешь с нами. До тех пор, пока мы не получим чертежей, побудешь гостьей в его доме. Свободна.

Я послушно встала и вышла, так и оставив на столе едва тронутую кашу. В горле стоял ком, а глаза застилали слезы.

Дорогу к своей камере я нашла сама, уже без провожатых. Сама же захлопнула за собой дверь, и прямо в одежде упав на свою кровать, разрыдалась в голос.

Отступление

— Ты был слишком резок с девочкой, Андер. — Задумчиво сказал князь Осторий своему собеседнику, когда за девушкой закрылась тяжелая дверь. — Можно было немного мягче.

— Она — дочь врага. — Процедил сквозь зубы мужчина.

— И что? На сколько она старше Милени? Лет на десять? А ведь для кого-то она тоже дочь врага. — Усталый вздох. — Не она же придумала эти самострелы, я сомневаюсь, что она их даже применяла хоть раз по назначению.

— И что ты предлагаешь? Простить и отпустить?

— Нет, отпиши сам ее отцу, попробуй договориться. Если он не дурак — то не станет распространяться о сделке — Император, скорее всего, просто оцепит его дом, чтоб мышь не проскочила, не то, что гонец с чертежами. А на жизнь девочки ему по большому счету плевать.

— А если он не поверит? — В голосе Андера сквозило сомнение.

— У него дочь пропала. Он сейчас поверит любой информации, которую получит. Приложи к письму локон ее волос. Не более. Но и девочку тоже попробуй уговорить. Без силовых методов.

— А если он все таки пожалуется Императору? Или просто не пойдет на наши условия. Если все вскроется — ему и его семье не сносить головы.

— Идеальным вариантом было бы присмотреть ей хорошего жениха, и выдать замуж. — Осторий шумно выдохнул. — Уже сделанные самострелы никуда не денутся, но они достаточно громоздки, долго перезаряжаются, требуют определенной сноровки. Лэрд Милануа не станет их дальше совершенствовать, если будет знать, что это оружие может рано или поздно быть обращено против его дочери.

— А что если все-таки немного надавить на нее? — Не сдавался Андер. — Она не воин, быстро сдастся.

— Нет. Мы не будем пытать маленьких девочек. А тем более, отправлять их по частям родителям. Поэтому, у себя в поместье расположи ее как дорогую гостью. Не в темнице. Ты понял меня?

Глава 5

На столе передо мной стояла вазочка с творогом, политым клубничным вареньем. Рядом со мной Аллоиз жадно уплетал сырники, запивая их отваром из шиповника. Напротив сидел отец.

Он чинно жевал гренку, попутно что-то чиркая в своем блокноте.

— Тебе нужно бежать. — В своей манере, не отрываясь от блокнота сказал он мне. — Срочно. Тебя хотят сделать пешкой в большой военной кампании. Бог весть что темные с тобой сделают, если не