«Если», 2016 № 01 - Журнал «Если»

Из кораблей-сеятелей вываливаются корабли-разносчики. Они не вооружены, и управляют ими покорные самцы, уже сыгравшие свою роль в размножении. Они опасны, как опасен летающий мусор. А истребители пилотируют самки. Они превосходят твое крыло по численности в пять раз.

Вблизи флота кораблей-сеятелей истребители тивари переключаются с прыжковых боеприпасов на электромагнитные пушки: их снаряды не пробивают корпуса кораблей-сеятелей, а если промахнутся по тебе, то полетят дальше, чтобы поразить кого-то другого. Черепобой справляется с тремором твоих рук, и трясущаяся сцена на дисплее преображается в более стабильную, с минимальной размытостью.

Ты коллапсируешь летящий на «шесть часов» корабль-сеятель, и Черепобой содрогается после его исчезновения. Воет сигнал тревоги: тебя взял в прицел истребитель тивари. Черепобой насчитывает сто пятьдесят оставшихся кораблей-сеятелей, прежде чем ты разворачиваешься перпендикулярно орбите флота тивари и направляешься к северному полюсу планеты. Истребитель так сильно трясет не потому, что у тебя дрожат руки, а из-за частого коллапса такого количества больших кораблей. Твое крыло не упустило добычу. Черепобой подсчитывает истребители твоей эскадрильи. Из двенадцати потеряно пять, оставшихся сейчас в комарином облаке истребителей, окутывающем корабли-сеятели. Остальные эскадрильи крыла окружены не так плотно — они рассеялись, чтобы спастись и потом отстреливать истребители тивари один за другим.

Ты пикируешь в сторону яркого вулканического факела, расползающегося блином в верхней атмосфере Мелвилла-4. Преследующая тивари повторяет твой маневр. Прежде чем ей удается захватить тебя в прицел, ты разворачиваешь Черепобой, сжимаешь большой и указательный пальцы, и тивари уклоняется, беспорядочно выстреливая снаряды ЭМП в атмосферу. Ты щелкаешь пальцами. Черепобой с глухим рокотом выстреливает ослепительные маленькие солнца, от которых тивари уворачивается. Плазменные шары подмигивающими звездами улетают в космос, становясь все тусклее и тусклее. Вы проноситесь навстречу на расстоянии плевка и разворачиваетесь для нового захода.

Тивари переключается на вертушки — особой формы катушки с упругой проволокой, которая раскручивается до скорости винтовочной пули и мчится на тебя подобно растянутым лопастям ротора.

Через какое-то время вертушки у нее кончаются, и она возвращается к ЭМП. Эластичный ритм взаимных атак запирает вас вдвоем на низкой орбите.

Разбухающая глыба Мелвилла-4 заслоняет главное сражение: флот тивари заблокирован над большим экваториальным морем и уползает от вас со скоростью вращения планеты.

Верхние слои атмосферы ударяют Черепобой снизу. Оторваться от атмосферы означает подставить себя и подарить противнику угол атаки. Ты успешно совершаешь новый заход и оказываешься в достаточно удобной позиции для коллапсарной пушки. Запас выстрелов тает до половины, потом до четверти. Ты тратишь их зря. Флот тивари еще существует — а должен быть уничтожен. Вот в чем суть вашей миссии. А не в этом.

Истребитель тивари выстреливает еще одну вертушку, та распускается смертоносным цветком и мчит на тебя. Ты тянешь Черепобой вверх с низкой орбиты, увлекая тивари за собой, и подключаешься к фуге боя. Твои управляющие жесты — это безумная суматоха инстинкта, гнева и страха, удивительная для тебя из-за ее молниеносной тактики, как будто она была спланирована, и одновременно пугающая отчаянием. Корабль становится частью тебя, твоей кожей, тобой. Где-то, возможно, в твоем теле боль охватывает ребра раскаленной проволокой. Ты вопишь и материшься — цистотварь, дерьмоедка жукотрахнутая! — когда снова оказываешься на низкой орбите, и снова боевые развороты, и снова рокочет Черепобой, выпуская одно крохотное и жуткое солнце за другим. Индикатор расхода боеприпасов вспыхивает красным — остаток низкий. Правда, есть небольшой резерв, даже когда индикатор показывает ноль. Ты отключаешь индикатор и продолжаешь стрелять.

Разворот. Вы идете лоб в лоб. Тивари прекращает стрелять.

И перед столкновением, прежде чем вырвать руки из контактных перчаток и нажать на кнопку, ты успеваешь подумать, что она решительнее тебя. Она готова умереть, чтобы убить тебя. Она превратила себя в оружие.

И ты нажимаешь кнопку.

Внезапно все замирает.

Ты зависаешь нос к носу с истребителем тивари внутри нуль-пузыря, летящего по орбите вокруг Мелвилла-4 в сторону северного полюса. В яйце с двумя желтками.

Пилот тивари что-то царапает на стекле кабины, потом ее универсальные ротовые пальцы раздвигаются. Высовывается глоточная трубка и выплевывает на стекло кабины вязкую кислоту цвета желчи, которая скрывает тивари за слоем темнеющих пузырьков.

Потом самка приходит в себя и стирает кислоту чем-то вроде тряпки. Когда она смотрит на тебя, то видит только заостренный нос Черепобоя. Возможно, она видит цифру побед на боку истребителя. Возможно, она понимает ее значение, видела его раньше. Непонятно каким образом — по расположению ее лицевых пластин и припухлости между ними, по группировке ее ротовых пальцев, — но ты понимаешь, что она напугана. И она знает, что ты это знаешь. Даже если она выберется из кабины, дальше ей не пройти. Она в нуль-пузыре. Он ее остановит. А ты контролируешь кнопку. Если она выберется, ты можешь нажать на кнопку и наполнить ее кабину вакуумом. И когда ты это сделаешь, невозможно сказать заранее, насколько она будет сильна, сумеет ли заставить себя выкарабкаться окончательно, сможет ли добраться до тебя быстрее, чем Черепобой умчится. Возможно, у тебя еще осталось несколько плазменных зарядов. Возможно, и у нее осталась последняя вертушка, припасенная как раз для такого момента.

Ты не можешь сказать, откуда тебе это известно, но она хочет жить.

И ты хочешь жить.

Прыжковый снаряд, выпущенный в нуль-пузырь в упор, самоуничтожается при попадании. Любая связь с пузырем невозможна. Он просто летит по орбите. При нынешней скорости через какое-то время Черепобой пройдет на минимальном расстоянии от флота тивари, когда обогнет полюс и направится к экватору. Орбиты должны совпасть.

Ты смотришь в космос, потом на тивари.

Она тоже смотрит наружу. Дымчато-серые моргательные мембраны то открывают, то закрывают черные бусинки ее глаз. Потом она переводит их на тебя.

Ты говоришь себе, что она думала о доме, если у тивари вообще есть такое понятие.

Она достает тряпку, которой протирала стекло кабины, смачивает об нее кончик руки, потом что-то царапает на стекле. Вскоре ты видишь, что она вытравила на стекле копию фигурки человека, нанесенной на корпус Черепобоя. Она отклоняется назад, и ее сотрясают конвульсии. Ты не сразу понимаешь, что она смеется.

На твоей верхней губе выступают капельки пота.

Ее конвульсии постепенно стихают, прочные чехольчики накрывают глаза, и ее тело начинает разбухать и сжиматься в ритме легкого и равномерного дыхания сна. Значит, все это было ловушкой, слишком соблазнительной приманкой, которую командование Корпуса не могло игнорировать. Вот почему здесь оказалось намного больше кораблей тивари, чем ожидалось. И у тивари есть еще корабли — невозможно сказать, насколько больше. Те, что мы уже уничтожили,