Обрученные затмением - Анастасия Маркова

– Если следовать твоему суждению, то в один прекрасный день оборотни навсегда исчезнут с лица земли. Ты этого хочешь?

Полукровка ничего не ответил ни через минуту, ни через пять. У меня тоже не было желания продолжать беседу. В молчании я видела нынче спасение, пусть и временное, ведь напряжение между нами достигло такого накала, что в воздухе прямо-таки слышался треск. И любая необдуманно брошенная фраза могла положить начало очередной перепалке.

К счастью, долго терпеть непозволительную близость полукровки не пришлось. Спустя непродолжительное время машина свернула с основной дороги и, проехав милю, остановилась у черных кованых ворот с золотыми пиками. Они были распахнуты настежь, словно дожидались возвращения хозяина.

В моем воображении дом Форестера представлял собой небольшой приземистый домик с невзрачными серыми стенами. По факту это оказался двухэтажный коттедж из оцилиндрованного бревна. К нему вела подъездная аллея, вдоль которой молчаливыми охранниками возвышались фонари.

– Мы на месте, – бросил полукровка, припарковав внедорожник у крыльца.

Его голос донесся до меня будто сквозь толщу воды. Я не могла оторвать взгляда от восхитительного строения, в котором мне предстояло дожидаться своей машины.

– Пойдем? – Форестер вновь дал мне понять, что пора выбираться.

Кровь закипела в жилах при мысли, что, возможно, не один час проведу наедине с сыном своего личного врага и врага всех манаро. Но судьба второй день подряд сталкивала меня с ним. К чему бы?

Захватив с заднего сиденья кожаный портфель, Деррен покинул внедорожник. Следом за ним выскочила на улицу и я. Ледяной ветер мгновенно ударил в лицо, заставляя меня поторопиться и едва ли не бегом броситься к входной двери.

Внутри дом оказался не менее красивым, чем внутри.

Форестер снял куртку и повесил ее в шкаф, куда минутой позже отправился и мой пуховик.

– Ступай в гостиную. Я сейчас, – отвлек он меня от разглядывания интерьера.

Полукровка махнул рукой в конец холла, постучал ботинками о пол, стряхивая снег, поднялся на второй этаж и скрылся из виду. Я последовала указанию и прошла в просторную комнату с минимумом мебели.

Вдоль одной из стен стоял черный кожаный диван, на противоположной – огромный телевизор, под ним – камин. Также здесь имелись два кресла и журнальный столик из темного стекла, на полу лежал серый ковер. Больше на глаза ничего не попалось.

Вскоре из холла донеслись тяжелые шаги. Я глубоко вздохнула и посмотрела в сторону дверной арки, морально готовясь встретиться лицом к лицу с хозяином дома.

– Держи, – протянул он махровое полотенце.

Я приняла его с благодарностью, но вытирать волосы при Форестере не стала, постеснялась, поскольку видела в этом действии нечто сокровенное, позволяющее врагу заглянуть мне в душу, стать ближе… А снег тем временем таял на ресницах и пресными ручейками стекал по пылающим щекам.

Я вздрогнула, когда брюнет с серьезным выражением протянул руку к моему лицу и большим пальцем неторопливо стер сначала одну мокрую дорожку, затем другую. Сердце загрохотало с такой силой, что его удары, казалось, разносились по всему коттеджу и достигли-таки ушей его владельца.

Несколько мучительно долгих мгновений полукровка пристально смотрел мне в глаза, после чего развернулся, подошел к камину и как ни в чем не бывало взялся его разжигать.

Воспользовавшись моментом, я хорошенько просушила полотенцем волосы, запустила в них пальцы и с усердием встряхнула. За этим делом меня и застал Деррен, глаза которого отчего-то потемнели и в данную минуту напоминали темные сапфиры.

– Что будешь? Чай, кофе? Или, может, хочешь чего-нибудь покрепче? – от меня не укрылся сарказм в его голосе.

Я озадаченно посмотрела на Форестера и нахмурилась.

– Оборотни не пьют спиртное.

Ему ли было не знать простых истин? Тогда зачем предложил?

– Тебе-то можно.

Услышанное настолько шокировало меня, что я смогла оторопело выдавить лишь:

– Травяной чай, если есть.

Деррен молча покинул гостиную, позволяя мне без свидетелей разобраться с беспорядком на голове.

Не прошло и пяти минут, как он вернулся с кружкой невероятно ароматного напитка, от которого тонкой струйкой взвивался пар. Не допуская прикосновений, я аккуратно взяла ее из мужских рук и принюхалась. Ничего подозрительного. Стоило поднять голову, встретилась взглядом с Форестером. Его глаза были прищурены и метали молнии.

– Неужели подумала, что я собираюсь навредить тебе? – со злостью произнес он.

Я расправила плечи и с вызовом вздернула подбородок, желая скрыть стыд, вызванный подобным замечанием.

– От тебя можно ожидать чего угодно.

– С тобой не соскучишься… – выдохнул Форестер и вальяжно раскинулся в кресле. – Зачем мне привозить тебя в свой дом и в нем же травить? Если бы я задумал что-то недоброе, то сделал бы это в машине. Метель скрыла бы все улики.

Я повела плечом и опустилась на край дивана.

– Чтобы расправиться с дочерью врага. Вдруг по пути что-нибудь пошло не по плану? Тут надежнее.

– Врага? – повторил полукровка, запрокинул голову и расхохотался стальным раскатистым смехом. – Не слишком ли громко сказано? Это твой отец считает нас врагами, тем временем как нам нет дел ни до него, ни до остальных манаро.

В груди вспыхнула такая ярость, что я не выдержала и вскочила с дивана, чудом не расплескав чай.

– Хочешь сказать, нет никакой войны?!

– Разве редкие стычки можно назвать войной? Ну подожгли вы кому-то из наших машину, мы вам в отместку спалили две. Вы разбили нам окно – мы вам шины прокололи.

– А как же нападение на мою маму и тетю? – о себе я предпочла умолчать.

Форестер резко подался вперед, оперся локтями о колени и твердо произнес:

– Мы не имеем к этому никакого отношения.

– Я сама видела!

– Что ты видела? – дерзко спросил полукровка и, не дожидаясь ответа, продолжил: – Если Мия не винит нас, тебе тем более следует забыть об этой истории. Или ищи врага среди своих.

Я не поверила ни единому слову Форестера. Образ оборотня, что запечатлелся в моей памяти, принадлежал огромному черному волку. Таких среди манаро не было. К тому же на поляне, где произошло нападение, нашли клочки одежды, запах которой принадлежал Дилану Форестеру. Я до сих пор не понимала, как отец не стер его в порошок в тот день. Возможно, ему, как шерифу, не хватило улик для обвинения, а самосудом решил не заниматься. Тем не менее в резервации все знали, кто причастен к произошедшему.

– Лжешь! – выпалила, не беспокоясь о том, что может случиться дальше.

– Хорошо, – ударил Деррен ладонями по коленям и встал. – Допустим, мой отец или кто-то из наших напал на твоих близких по его приказу. Но зачем ему это?!