Хороший мальчик - Эль Кеннеди

Уэс глубоко вдыхает.

– Хорошо. Ладно. Это Джейми… – Он кладет ладонь на руку моего брата. – Синди, Ричард и Джесс.

– Мы так рады, что вы смогли приехать, – восторгается моя мать. – Может, немного изменим нашу процессию? Не хотите повести сына к алтарю?

Оба Уэсли одновременно качают головой.

– Пожалуйста, не беспокойтесь. Я счастлива просто быть здесь.

Уэс прочищает горло.

– Мам, поговорим потом. Нам надо, эм, начинать, пока у Джесс не сдали нервы.

– Давай найдем тебе место, Энг, – говорит Блейк, подавая руку. Она берется за нее, и они медленно уходят прочь, пока мужчина не показывает на свободное место впереди и не подводит ее к нему.

Мы пристально смотрим им вслед.

– Ого, – шепчет Джейми, когда она садится.

У меня в голове это же слово. Я последние три месяца страдала, что семья Уэса не появится на свадьбе. Заставляла мать звонить семье Уэсли в Бостоне, но нам никогда не отвечали. Я написала письмо, которое проигнорировали. А Блейк Райли просто приходит с миссис Уэсли и усаживает ее на стул. Не-мать-его-вероятно.

– Так! – гремит Блейк, вернувшись к нам. – Давайте начинать! Подай им знак, малышка Джей!

Он, конечно же, прав. Музыканты играют Пахельбеля дольше, чем он жил. Я привлекаю внимание священнослужительницы, и она изящно поднимается на подиум. Мелодия плавно сменяется на пьесу Баха. Брат настаивал, что свадебный марш только для девушек.

Мой отец приобнимает Джейми.

– Выстроимся как надо, да?

Джейми кивает, и они вдвоем выходят из шатра и ждут нас.

Блейк сжимает Уэса за плечо.

– Я горжусь тем, что стою сейчас с тобой, приятель. Давай сделаем это.

Уэс смотрит на него с благодаронстью. Моя мать берет его за руку, целует в щеку и спрашивает:

– Готов, милый?

Он улыбается в ответ, и они вдвоем встают за Джейми и папой.

Звуки музыки пробегают вверх по позвоночнику, вызывая мурашки. И внезапно я не готова. Господи. Мой братишка женится, а мама Уэса в последнюю минуту приняла верное решение. Музыка очень красивая, у меня глаза на мокром месте, а во рту сухо, как в пустыне.

Я начинаю расклеиваться, а свадьба даже не началась.

– Глубокий вдох, Джесси, – бормочет Блейк. – Все хорошо.

Он прав. Но соглашаться времени нет.

Ненавязчиво и твердо он берет меня за руку и ведет к началу группы. Передо мной ничего нет, кроме красивой зеленой травы в проходе до алтаря. Гости поворачиваются и смотрят на нас.

Вот и все. Я планировала это три месяца. Надеюсь, все получилось. Возможно, скоро начнутся месячные, раз я тону в эмоциях. Столько всего может пойти не так…

– Приготовились, и… – шепчет Блейк.

Я делаю с ним шаг вперед. Раз. Два.

Именно тогда, когда люди поворачиваются к нам, он сжимает меня за задницу. В том, что я сумела не завизжать, должно быть божественное вмешательство. Вместо этого я неловко двигаю тазом, из-за чего чуть не падаю на траву, но быстро возвращаю равновесие.

– О боже, – шепчу я уголком рта. – Зачем ты меня мучаешь?

– У тебя были стеклянные глаза. Хотел убедиться, что не свалишься на меня без сознания. Теперь лучше?

Если бы у меня был нож, сейчас этот человек был бы уже мертв.

Мы вместе идем по проходу, и я надеюсь, что фотограф не запечатлеет мою дикую улыбку.

Мы доходим до подиума и, как по команде, встаем по обе стороны от священнослужительницы. Затем поворачиваемся на сорок пять градусов, как репетировали, и я бросаю на Блейка смертельный взгляд. Он по-доброму мне улыбается.

Я гляжу на гостей. Родители садятся на свои места, а брат через несколько секунд встает рядом со мной. Я заключаю его в объятия, потому что не могу сдержаться.

– Дорогие гости. Мы собрались здесь сегодня, чтобы чествовать союз двух особенных молодых людей…

Мое внимание привлекает всхлип в первом ряду. О боже. Это Дайсон. Он вытаскивает из нагрудного кармана расшитый носовой платок и сморкается. Громко.

Священнослужительница произносит вступление и приглашает мою мать прочесть стихотворение Эмили Дикинсон под названием «Навеки вырастает из…».

Из-за него я погружаюсь в собственные мысли. Поэтическое произведение напоминает, что надо двигаться со своим собственным «навек», сделав все правильно с «сейчас».

Мой брат Джо декламирует стихотворение Уолта Уитмана, а потом для чтения встает Тамми. Она несет к подиуму малышку Лилак, и все восклицают: «О-о-о-о!»

Улыбаясь, сестра читает отрывок из судебного постановления, которое отменило в Калифорнии конституционную поправку № 8[9].

– Законный брак – это равноправный союз, – заканчивает она, и гости хлопают.

Я украдкой бросаю взгляд на мать Уэса. Не представляю, что сейчас происходит в ее голове, когда она следит за присоединением сына к нашему клану.

Напоследок перед клятвами виолончелист играет ирландскую мелодию, а крошечный племянник Тай идет, покачиваясь, и несет кольца. На середине он спотыкается, останавливается и оглядывается вокруг, будто не зная, что ему делать дальше.

Джейми становится прямо перед проходом, наклоняется и зовет его.

Тай с облегчением улыбается и начинает снова, шагая к дяде Джейми в своем маленьком пиджачке и галстуке на застежке. Все тают, и не только из-за того, что сидят под солнцем. Жених берет кольца и поднимает ребенка на руки, передавая мальчика его папе в первом ряду.

Когда Джейми встает лицом к Уэсу, священнослужительница просит их взяться за руки. С моего места не очень видно лицо брата, в отличие от Райана. Как правило, торжественность или серьезность – это не про него. Но сейчас его лицо светится от благоговения.

Начинаются клятвы.

– Я, Джеймс, – говорит священнослужительница, – беру тебя, Райан, в друзья и мужья.

– Я, Джеймс, – повторяет мой прекрасный брат, – беру тебя, Райан, в друзья и мужья.

– Чтобы быть твоим в богатстве и в бедности, в болезни и в здравии. В радости и в горе, в неудаче и в триумфе я клянусь ценить и уважать, оберегать и защищать, утешать и поддерживать тебя и оставаться рядом навеки.

О, боже. Глаза безумно щиплет, пока я слушаю, как брат повторяет эти чудесные слова. Знаю, что он сдержит обещания. А Уэс смотрит на Джейми так, будто слышит слова любви впервые в жизни. Словно он боится дышать, лишь бы что-то не упустить.

И я тоже этого хочу: чтобы кто-то смотрел на меня, как на выигрыш в лотерее. Я мечтаю сказать «навеки» и знать, что принимаю абсолютно верное решение. Я влюблялась раньше. Немного. Но никогда – так.