Секрет свадебного платья - Элли Блейк

— Моя кровать прибыла сегодня утром.

Забыв о приличиях, Пейдж стрельнула глазами в его сторону:

— Неужели?

Миссис Эддэбл фыркнула.

— Просто великолепно, — продолжила Пейдж, думая о своем, но, спохватившись, добавила: — Рада за вас.

Щека Гейба насмешливо дернулась.

— И я рад. За себя.

Лифт пьяно пошатнулся, и, когда Пейдж и миссис Эддэбл разом развернулись лицом к дверям, Гейб воспользовался шансом и осторожно провел пальцем вдоль мизинца Пейдж. От этого прикосновения она вспыхнула. Двери открылись на площадке четвертого этажа. Миссис Эддэбл печально вздохнула:

— Все хорошо, Рэнди. Мы знаем, что в конце концов попадем куда надо.

Пока лифт путешествовал вверх-вниз, Пейдж, сведя колени и закусив губу, молила Небо дать ей силы, чтобы не застонать вслух, пока палец Гейба кружил у нервно бьющейся жилки на запястье, отчего голова шла кругом.

Впервые с тех пор, как она вселилась в этот дом, ей захотелось возблагодарить лифт, в который вселился плутоватый дух-сводник.

Начало вечеринки у Гейба пришлось ждать аж пятнадцать минут, пока лифт соблаговолит открыть двери на этаже Пейдж. Времени было более чем достаточно, чтобы прикинуть, надо ли переодеться, сменить прическу, настроение. Тревожное ожидание натянуло нервы до предела. А все потому, что вот уже несколько дней она живет лишь воспоминаниями о самом ярком, преступном и восхитительном свидании в ее жизни. Двери лифта начали съезжаться, ей удалось-таки заскочить в последнюю секунду, втиснувшись в группу незнакомых стильных юнцов. Жаль, она раньше не догадалась завести с ним разговор о вечеринке, чтобы примерно представить себе уровень мероприятия и понять, как себя вести с Гейбом. Отчужденно и официозно? Или по-соседски, дружески? Или же им стоит держаться подальше друг от друга?

Пока лифт поднимался, глухое буханье угарной музыки отдавалось в висках, доводя ее до исступления, хотелось пронзительно вскрикнуть, выплеснуть накопившееся раздражение. Двери открылись, шум праздничного веселья вместе с голосом Билли Айдола, воспевающего «Зной в большом городе» (вот ирония!), хлынул в пространство кабины, вытесняя пассажиров.

Пейдж глубоко вздохнула, пригладила новое платье, провела ладонью по прическе и, вздернув подбородок, прошествовала в пентхаус Гейба. Оказалось, она была знакома со многими присутствующими. Миссис Эддэбл и еще несколько соседей по дому толпились у окон, разглядывая перспективу. Она увидела некоторых сокурсниц по университету и парочку парней, с которыми раньше встречалась. На какое-то мгновение нахлынула волна разочарования, но она решительно стряхнула с себя это настроение. Она Гейбу в общем-то никто, и нет смысла претендовать на особое отношение. Второй шок она испытала, когда поняла, что Гейб не просто декорировал апартаменты, но руководствовался сезонным каталогом Ménage à Moi. Это открытие вызвало учащенное сердцебиение, ладони вспотели. Он помнит, в какой фирме она работает. Она говорила с ним об этом только однажды, когда они познакомились.

Она затылком почувствовала чей-то взгляд. Естественно, на таких людных вечеринках все, так или иначе, исподтишка оглядывают друг друга, не мудрено попасть под перекрестный огонь. Однако… Она поежилась, стряхивая покалывание между лопаток, развернулась, вглядываясь в лица, отыскала знакомые глаза.

Гейб стоял у дальней застекленной стены зала, за его спиной завис слегка ущербный диск луны, мириады звезд мерцали на фоне чернильного неба. Он был так изящен, красив, загадочен… Смотрел только на нее. Хорошо, что он скоро уезжает… Хорошо, что он благоразумен и неболтлив. Хорошо, что всякий раз, когда они видятся, ему трудно удержаться, чтобы не коснуться ее. Но слово «хорошо» вряд ли описывает тот мятежный порыв, что завладел сейчас всеми ее чувствами. Она судорожно вцепилась в вечернюю сумочку из серебристой парчи и крепко сжала приготовленную ему шкатулочку, на ладонях даже остались вмятины.

— Пейдж! — ударил по ушам звонкий голос Мей.

Пейдж моргнула, на нее ливнем обрушился гвалт и блеск веселья, словно она только что вырвалась из тоннеля. Толпа заслонила от нее Гейба. Мей энергично, словно шаровая молния, рассекала толпу, пробираясь к ней. Клинт хвостиком следовал в кильватере, хотя иногда его заносило в сторону.

— Ну как, в тонусе? Ничего себе подарочек для таких апартаментов! Тебе, верно, страсть как хочется приложить к ним руки. И где же твой галантный пират? — спросила Мей. — Парень явно запал на тебя, помнишь, в «Брассери», на той неделе? Могу поспорить: он не из тех спортсменов, которым нужен фонарь и карта, чтобы отыскать твой остров сокровищ, сама понимаешь.

Пейдж округлила глаза, хотя понимала: подруга абсолютно права. Гейб Гамильтон в два счета нашел ее сокровище. И оно настолько прикипело к нему, что она изо всех сил старается не замечать, как оно ноет, стоит подумать об этом человеке.

— Нектар! — сказала Мей, и они полетели к бару за коктейлями, оставив Пейдж притворяться, что ей дела нет до хозяина.

А хозяин уже, наверное, в сотый раз теребит и оглаживает ладонью клиновидный вырез свитера. Верно, стеснялся сказать, что мало-мальски знаком едва ли с каждым десятым из толпы, каждого второго впервые увидел на этой неделе, остальных представил Нейт. Тот действовал из лучших побуждений: пусть друг почувствует себя как дома. Однако, как бы ни хотелось ему сбежать отсюда на свежий воздух, мелькающий в толпе силуэт обладательницы блондинистой гривы удерживал.

Он интуитивно уловил момент появления Пейдж. Воздух чуть всколыхнулся, и возникла она в нахлынувшей толпе, в белом коротком платье, пожалуй, любой сухарь взмок бы, узрев эту длинноногую. И вновь он отыскал ее взглядом. На этот раз она разговаривала с каким-то парнем, тот придвинулся и положил ладонь на ее руку выше локтя, помахивая перед ее лицом большими часами. Горячее примитивное чувство неприятно сдавило грудь.

— Вот это ножки. — Чей-то голос грубо вторгся в его мысли.

Он обернулся. Группа мужчин в вызывающе стильных костюмах. Все покачивают бокалами и как один смотрят в сторону Пейдж.

— Вы знаете Пейдж?

Уловив его сумрачный тон, они уставились на него. Он почти слышал их мысли: «Бедняга. Полагает, что у него есть шанс».

Гейб, сам себе удивляясь, едва сдержался, чтобы не прокричать: «Да я имел ее, зажав у стенки, имел на скамье в кухне, и она при этом выкрикивала мое имя так громко, что, верно, все черти в этом гребаном доме всполошились». Но вместо этого он поднес к губам бокал и набрал в рот виски.

— Одно время встречались с ней, — проронил один из парней. — Пока она не представила меня моей жене.

— Заложила вираж, — усмехнулся второй.

— Крутая ледышка, — заметил третий.

Взгляд Гейба снова перекочевал на Пейдж. Ее лицо в профиль, сдержанная улыбка, она приветливо махнула рукой кому-то в дальнем конце зала. Понятно, почему она всем — как и ему поначалу — казалась равнодушной и холодной. Теперь-то он понимает: это всего лишь маска, самозащита. Какая-то мысль царапалась в затылке, словно он никак не мог вспомнить обрывок сна. Нечто знакомое и родное. Возможно, отражение его натуры. Или déjà vu. Спазмом свело нутро, когда в памяти вихрем пронесся образ иной холодной блондинки. Та улыбалась ему через весь зал на банкете в честь Bona Venture, и он наблюдал, как ее глаза зажигались только тогда, когда их взгляды встречались.