Танго дикого лебедя - Грушенька Светлова

— Что вы вообще можете знать?! — вспылила я вдруг, уже пытаясь вырваться из стальных объятий. Руки мужчины сжались крепче, не выпуская. — Он мне изменил с близкой подругой! Я его ненавижу!

— Ненависть — сильное чувство, — возразил мне опять такой выдержанный и холодный голос. — Оно очень хорошо мне знакомо. Ты его не ненавидишь. Я бы заметил, учитывая твой темперамент.

— Думаете, что так хорошо разбираетесь в людях? Весьма самонадеянно!

— Я прекрасно разбираюсь в людях и еще ни разу не ошибался. Ты не та, за кого себя здесь выдаешь, — хладнокровно вынес свой приговор всеведущий дух смерти.

— А вы, надо полагать, Барон Самеди собственной персоной?! — продолжала негодовать я.

— Нет, это мой костюм, который я выбрал сам, потому что он соответствует моему внутреннему содержанию. Я испорченный, избалованный, развратный, меняю любовниц, как перчатки, но придерживаюсь строгих принципов в делах и в человеческих отношениях, не касающихся секса. Что до тебя, так мне просто стало любопытно, кто ты… безразличная стерва, которая так легко крутит мужиками, или маленькая врушка, попавшая в эту ситуацию чисто случайно с корабля на бал… Знаешь, я склоняюсь ко второму… потому что на стерву ты не тянешь…

Замерла в его объятьях, на этот раз не вырываясь, а глядя ему в глаза. Все же он умел быть жестким, если хотел, да и загонять в угол у него получалось прекрасно… Но больше всего пугало, что он умел быть и нежным, и обольстительным, что так сбивало с толку…

— Не знаю, что там у вас за принципы, но я ведь не лезу к вам в душу и в вашу жизнь. Какая вам разница, кто я? Это мой бывший и точка. Ясно?

— Как его зовут? — последовал следующий прямой и выдержанный вопрос.

Открыла рот, но так и не нашлась, что ответить, поэтому лишь облизала пересохшие губы и опустила лицо. Врать я определенно не умела… Хотя чего мне стоило — назвать первое пришедшее в голову мужское имя? Просто чувствовала, что меня вновь без труда выведут на чистую воду, и что тогда? Почему только ни мне, ни Свете не пришло в голову, что я должна хоть что-то знать о ее бывшем, чтобы выдавать себя за нее… Хотя кто же знал, что он станет так активно пытаться ее вернуть, а какой-то незнакомец решит меня пытать?..

— Что и требовалось доказать… — Безмятежно наслаждался Самеди триумфом своей проницательности и, словно специально меня мучая, добавил: — Я спрашивал, чтобы знать, насколько он тебе дорог… на тот случай, если придется его бить… потому что он с тебя взгляд не сводит весь вечер…

Сглотнула, пытаясь оценить, всерьез он это или снова шутит. По устрашающе беспристрастному черепу, нарисованному на его лице, конечно, ничего было невозможно определить. Чего вообще можно ожидать от незнакомца без лица? Непонятно… Только бы никакой драки! Света послала сюда именно меня, чтобы здесь не случилось скандалов… Хотя она же сама заманивала меня интересными знакомствами, но, видимо, не ожидала, что бывший пойдет на попятную. Или никак не рассчитывала на то, что я познакомлюсь с кем-нибудь…

— З-знакомая попросила прийти сюда вместо нее… — решилась сознаться в итоге. — Она заболела, не могла прийти сама… и не хотела показать ему, что боится или страдает… Это ее бывший…

— Что ж… — довольно хмыкнул этот следователь по особо важным делам. — Подруга не прогадала… Он в ярости и в замешательстве… может быть, даже решит вернуться… Если, конечно, ты не разочаруешь его полностью своим распутным поведением…

— Я… и не собираюсь… — вся внутренне встрепенулась, краснея до ушей и инстинктивно отстраняясь, чтобы оказаться на более приличествующем расстоянии.

— Серьезно? — мой партнер приподнял бровь. — Я тебя умоляю… Уверен, острые ощущения ему не помешают…

От шелка в его голосе в очередной раз будто обдало кипятком. Этот мужчина определенно имел надо мной какую-то власть, как и над любым, над кем бы пожелал. В нем чувствовалась эта уверенность и сила. Никогда до сих пор не испытывала подобного. Должно быть, все дело было в выпитом алкоголе, атмосфере и масках… А, может быть, в том, что я понимала, кем он мог быть… какого рода человеком… взрослым, состоявшимся, уверенным в себе мужчиной, который знал цену всему на свете, в том числе себе и мне. Это пугало, но на это указывало все: его самоуверенный тон, его опытность, его шикарный дорогой костюм, его низкий рокочущий уверенный голос, его холеные наглые руки…

— А вы не думаете, что это нечестно — вот так вмешиваться в чужие отношения и менять чужую судьбу? — Продолжала мучиться во мне совесть.

— С чего ты взяла, что способна влиять на чьи-то отношения и тем более судьбу? Эти двое все это устроили, а не ты, причем вполне сознательно.

— Но… он ведь не знает, кто я.

— Насколько я понял, он ей изменял, а теперь качает права… Многие мужчины не позволяют женщинам того, что легко позволяют себе. Пусть пострадает. Ему полезно.

— Мне кажется, это не нам с вами решать…

— Ты обычно защищаешь всех бабников или только этого, потому что он не твой?

— Этого. Потому что знакомая, возможно, его простит…

— И будет дурой. Почему-то уверен, что она таковой не является, но, видимо, сильно рассчитывала на тебя.

Вскинула на мужчину обжигающий возмущенный взгляд, но не увидела и тени улыбки, хотя прекрасно чувствовала, что он смеется надо мной самым откровенным образом.

— Спасибо! — пробурчала с сарказмом, чувствуя, что обижаться было бы глупо и по-детски. К тому же он ведь, скорее всего, прав…

— Это был комплимент в своем роде, — решил на сей раз смягчить свой приговор Вадим. — Ты не расчетливая и наивная. До определенного возраста прокатит, даже мило… но потом будет тяжело, если не изменишься.

Вздохнула, краснея. Да, наверное, такой я и являюсь. Именно поэтому я сейчас не бегу, сломя голову, от этого духа сексуальности и разврата, а послушно льну к нему, позволяю себя сжимать, заговаривать себе зубы и вновь гладить мою ладонь так, что электрические разряды прошибают всю нервную систему и неприлично подрагивают в трусиках, где все уже давно влажно. Будто учуяв мое состояние, коварный темный дух склоняется и влажно целует, сначала вскользь, потом раздвигая языком мои губы, дальше — проникая глубоко, страстно и нетерпеливо, будто пытается съесть мой язык. Черт, от этих безумных ласк и чувственных сражений мои мышцы во всем теле совсем слабнут, а его наливаются железной крепостью, будто он выпивает мои жизненные силы… Хочется, чтобы он уже схватил меня и утащил куда-нибудь, чтобы там облегчить мои муки… Уверена, он сделал бы это мастерски, в меру грубо, в меру нежно, то стремительно, то неторопливо, всегда идеально угадывая правильный темп. Мысли об этом окончательно меня обезоруживают. Какого черта такое вообще лезет мне в голову?!

— Кем бы ты на самом деле хотела сейчас быть, если бы сама выбирала костюм? — вдруг спросил он, прекращая свой безумный поцелуй, после которого еще нужно было отдышаться и собраться с мыслями.