Между роком и судьбой - Ксения Власова

Как сказал Рок вчера? У меня глаза жертвы?

Я сжала зубы.

Нет, я могу за себя постоять. За себя и свою семью.

– Кара, так в чем же дело?

На память пришли слова Света, приободрившие меня. Он говорил, что мы всегда поступаем верно, никогда не ошибаемся. Наша судьба уже определена Богами, и мы всего лишь идем по выбранной ими тропе.

«Да, так и есть».

Мое сердце забилось спокойнее, неуверенность и страх перед тем, что я собираюсь сделать, отступили.

С непривычной деловитостью я приступила к делу. Выбрала несколько наиболее толстых нитей и прислушалась к сонному похрюкиванию спящего борова. Тот спал сладко и беззаботно.

Я могла бы обрывать нити постепенно, как я делала это вчера, но я решила сжечь их сразу. Мгновенная смерть во сне – это разумно и милосердно. Я не хотела мучительной агонии ни для свиньи, ни для себя.

– Кара, чем дольше вы тянете, тем сложнее будет начать.

Я неохотно кивнула, соглашаясь со словами Рока.

Несмотря на уверенность, что делаю все правильно, я снова ощутила внутреннюю дрожь. На лбу выступил холодный пот. Я напомнила себе о том, ради чего иду на этот шаг – ради сестер, и это придало мне сил.

«Раз, два… три!»

Нити жизни, сплетенные в тонкую паутину, вспыхнули и осыпались пеплом. Мгновение я рассматривала черный снег, неспешно кружащийся в темноте, а затем перевела взгляд на пустоту, где раньше пульсировала жизнь. Я уничтожила не все нити. В сердцевине сплетения зияла чернота, остальные же нити изрядно обуглились и медленно чернели. Но все же я сделала достаточно.

Я не сразу поняла, что изменилось в тишине ночи. Лишь несколько мгновений спустя меня осенило: я больше не слышала тяжелого дыхания борова.

– Великолепно! Кара, вы прекрасны!

Восхищенный, полный какого-то чистого восторга, голос Рока заставил меня очнуться.

Я тряхнула головой, возвращаясь из темноты в реальный мир. На меня тут же навалилась жуткая слабость, и я, охнув, упала на колени. Дышать стало сложно – из носа потекла кровь.

– Кара! – Рок подлетел ко мне так быстро, что, казалось, будь у него крылья, он сделал бы это медленнее. – Как вы себя чувствуете?

Я проигнорировала его вопрос. Казалось, что задать свой гораздо важнее.

– Как убийца может быть прекрасен? – Эти слова я не прошептала – прохрипела, а затем закашлялась, давясь собственной кровью. В этот раз отдача после использования дара была сильной как никогда: кровь текла из носа, першила в горле. Живот сдавило спазмом, а затем, к моему стыду, меня стошнило – тоже кровью.

Все тело словно одеревенело. В голове тоже стало пусто и мертво.

Рок вытащил из кармана носовой платок и осторожно коснулся моего лица, стирая с него красные липкие следы. Я молча наблюдала за его действиями и ждала ответа. Знала, что он последует. Так и вышло.

– Вы не убийца, Кара, – помолчав, сказал он. – Вы – олицетворение возмездия.

Он прижал к моим губам платок, стараясь остановить кровь, выступившую, как я поняла, теперь на уголке губ. Наверное, усталость затуманила мне разум, потому что я перестала себя контролировать.

– Вам самому не страшно от ваших слов? – прямо спросила я.

Рок усмехнулся. В его голубых глазах вспыхнул огонек – отголосок мысли, мне непонятной и недоступной.

– Сложно бояться тому, кто каждый день сталкивается с чужими кошмарами.

Ко мне медленно возвращалась чувствительность. Лопаток коснулся легкий ветерок, сквозящий из открытой на улицу двери, в спину кольнулась разбросанная по полу солома, а заледеневшая кожа под руками Рока вспыхнула. Он одной рукой придерживал меня за поясницу, другой – за шею, и, казалось, от его пальцев идет тепло, волнами расходящееся по телу.

Он смотрел на меня открыто, и от его взгляда, таящего в себе многозначительное обещание, у меня быстро-быстро зашлось сердце – не от страха, от волнения. Я сделала рывок вперед, села, по-прежнему поддерживаемая Роком, и только тогда осознала смысл его слов. У меня сдавило грудную клетку.

– В чем ваш дар, Рок?

– Я думал, вы уже не спросите.

– А я имела право поинтересоваться раньше?

Мое лицо снова оказалось напротив его лица так близко, что я могла рассмотреть каждую черточку на нем. Я услышала его ровное дыхание, а затем оно коснулось моих губ, потому что Рок наклонился ко мне еще ближе.

– Вы на многое имеете право, Кара. Вы даже не представляете степень своей власти над…всеми нами.

Завороженная картиной его тонких губ, произносящих неоднозначный, скорее даже сомнительный, комплимент, почему-то отзывающийся фейерверком противоречивых чувств где-то в районе солнечного сплетения, я молчала.

Эмоции – пугающие, острые, темные – затопили меня, и понадобилось время, чтобы я смогла их подавить.

– Власть… – неосознанно повторила я, а затем, словно кто-то из Богов меня подтолкнул, спросила: – Почему вы хотите стать королем? Из-за нее, из-за власти?

– Боюсь, вас напугает мой ответ. Почему-то наши собственные мысли, озвученные другими людьми, всегда нас пугают.

В горле пересохло. Я сглотнула и молча ждала ответа, по-прежнему не отводя взгляда от губ Рока. Он не делал попыток сблизиться еще сильнее, но и не отходил. Кажется, расстояние (его отсутствие), на котором мы вели разговор, его вполне устраивало.

– Так почему же, Рок?

– Потому что миром не может править Воин. Простите, Кара, но и Свет не справился бы с ролью короля.

Я встрепенулась, ужаленная этими словами.

– Неправда!

– Правда, вы знаете это. Он был слишком мягок и добр, не вышло бы из него хорошего правителя. – Он помолчал, словно ожидая, пока я перестану часто-часто дышать и справлюсь с обидой и желанием спорить. – Воин тоже не принесет ничего хорошего этому миру. Он жесток и прямолинеен. Не видит дальше собственного носа.

– И, по-вашему, – сдерживая неведомо откуда взявшееся ехидство, спросила я, – во главе королевства должны встать мы: Кара и Рок, верно?

Я знала, что он поймет иронию. Символичность наших имен давала мало надежды на счастливое и мирное правление.

– Именно так, Кара. – Рок кивнул. Он выглядел серьезным. – Мы дадим миру то, что он заслужил.

Пальцы Рока больше не согревали – они обжигали, и я наконец отстранилась от него. Не желая продолжать разговор, пугающий меня с каждой минутой все сильнее, я кивнула на приоткрытую дверь.

– Нам пора.

– Конечно, – легко согласился Рок.

Он предложил снова взять меня на руки, но я отказалась – достоинство (то, что от него осталось) требовало, чтобы я хотя бы соблюдала видимость приличия и не злила Рыжего Льва попусту.