Лучано - Ева Уиннерс

которое у нас было, связало нас вместе. — Когда все закончится, не звони мне больше, Лучано.

Я ухмыльнулся. — Ой, не веди себя так. Я думал, я тебе нравлюсь.

Он ухмыльнулся в ответ. — Да, но есть пределы.

Как только эти двое вышли, я взглянул на Кассио. — Ты получил ответ от ирландцев, итальянских донов, русских грешников и остальной русской братвы?

Он кивнул. — Никто из них не будет иметь никакого дела с семьей Романо. Конечно, за исключением моего ублюдочного отца.

— Бенито Кинг получит свое, — сказал я ему. — Я знаю, что у тебя с братом на него большие планы.

Деталей никто не знал, но не нужно было быть гением, чтобы это понять. Я подошел к мини-бару, налил нам выпить и еще одну для Луки. Он будет здесь в любой момент.

— Лучано, ты подумал о… — его слова затихли, но я знал, что это произойдет. И никто больше не осмелился поднять этот вопрос. Потому что я бы разбил им лицо голыми руками. Кассио был моим лучшим другом, но также человеком, которого я уважал. Я не сомневался, что в конце концов он обгонит своего отца и будет править империей Бенито, а может быть, даже расширит ее. Я хотел управлять валютой преступного мира. Кассио хотел управлять всеми преступниками, а многие его боялись. Он считал, что это единственный способ контролировать торговлю людьми. Возможно, он был прав; возможно, он не был. В любом случае, разбить ему лицо, как бы заманчиво это ни звучало сейчас, вызвало бы дерьмовую бурю у моей входной двери, на которую у меня сейчас не было времени. — По тому, как ты смотришь на меня, я могу сказать, что ты хочешь надрать мне задницу. Но за последние три года ее никто не видел.

Да, разбить ему лицо было заманчиво. Может быть, даже его ребра.

— Чертовски верно, — я выпил весь напиток, коричневая жидкость обожгла мое горло. Как и моя вина. Если бы я послушался ее, она все равно была бы здесь… со мной. Мне следовало приковать ее к своей кровати и разорвать все связи с семьей. Наказать ее должен был я, а не ее дядя. Не ее чертова семья.

Лука вошел в комнату, и я протянул ему напиток.

— Если она мертва, тебе придется двигаться дальше, — повторил попытку Кассио. Если бы она умерла, я бы никогда больше не женился. Да, я бы уложил в постель других женщин, но ни одна из них никогда не стала бы моей женой. Я вспомнил те первые несколько месяцев, когда я пытался трахнуть любую женщину, лишь бы она не была похожа на мою жену. Я хотел сделать больно своей жене, как она ударила меня ножом в спину, в сердце. Только для того, чтобы обнаружить, что она исчезла, и это ее дядя использовал ее. Она была чертовски наивна. Мне не следовало отправлять ее обратно.

— Мой ресурс прислал мне сообщение о том, что запрос Альфонсо отклонен, — вмешался Лука.

Моя голова повернулась к нему. Означало ли это, что есть надежда, что моя жена жива?

— Они держат это в тайне, но, очевидно, пришло запрограммированное сообщение о том, что его племянница жива и здорова. Тем не менее, с фотографией, сделанной в прошлом году.

— За год многое может случиться, — Кассио пытался помешать Луке дать мне надежду, но я цеплялся за нее, как человек, умирающий от жажды. Да, это было глупо, учитывая, что она предала меня. Вероятно, она без колебаний предала бы меня снова. Если Грейс и была кем-то, то она была верна вине… но не мне.

— Согласен, но Альфонсо Романо утверждал, что его племянница была убита более трёх лет назад. Его доказательством была запись уличного наблюдения трехлетней давности с приставленным к ее виску пистолетом, — ответил Лука. Тишина затянулась, и мы все знали, какую слежку заполучил Альфонсо. — С тобой, Лучано.

Это были кадры того дня, когда я нажал на нее курок. Когда я проигнорировал ее мольбы и увидел, как ее слеза замерзла на щеке вместе с моим сердцем. — Я уверен, что ты можешь оценить несоответствие в этой истории.

Я кивнул. Кто-то не хотел, чтобы Альфонсо завладел состоянием своей племянницы. Вопрос заключался в том, как Альфонсо сможет заполучить это доказательство. Все данные наблюдения были стерты сразу после того, как Грейс высадили на пороге дома Романо.

— Можешь ли ты получить фотографию? — я не должен спрашивать, но, черт возьми, почему бы и нет?

— Я думал, ты спросишь, — пробормотал он себе под нос, вытаскивая телефон. — Скинул тебе.

Мой сотовый издал звуковой сигнал, и я никогда еще не тянулся к телефону так быстро. Я открыл изображение и увеличил его на своем iPhone.

На меня уставилось знакомое лицо молодой женщины. На ее лице появилась широкая улыбка, когда она взглянула через плечо на того, кто ее позвал. На ее лице не было макияжа, глаза ярко выделялись на фоне голубого платья. Ее полные губы соблазняли святого; пышные, красные и чертовски непослушные слова, которые она могла придумать. Я не понаслышке знал, насколько приятными могут быть эти губы, особенно вокруг моего члена. В моей груди отразилась боль, и мне пришлось оттолкнуть ее, снова сосредоточившись на фотографии. На ней было голубое летнее платье, которое делало ее глаза еще более яркими. Она сочетала его с большой шляпой от солнца. Я до сих пор помнил ее светлый цвет кожи. Она всегда старательно наносила солнцезащитный крем и носила головные уборы, даже в середине зимы.

Да, это была моя жена, хорошо.

Она больше не казалась убитой горем. Ее улыбка сияла, глаза мерцали, и тот, на кого она смотрела, наверняка был для нее важен. Это был ее особенный взгляд на людей, которых она любила или о которых заботилась. На ее лице играл мягкий взгляд и интимная улыбка.

Я изучил фотографию, отметив табличку позади нее. Увеличив масштаб, я попытался прочитать. Фестиваль «Увидимся», Фрайбург.

Германия? Там пряталась моя жена?

— Это действительно она? — с любопытством спросил Лука. Подняв голову, я заметил, что Кассио тоже изучает фотографию. Никто никогда не видел ее, кроме моей семьи. Это было задумано. Сначала потому, что я ее использовал, а потом потому, что чертовски ревновал. Она была для меня слишком молода, но, как ночной вор, я взял ее и испортил для кого-то еще. Я украл ее невинность, наслаждаясь каждым сантиметром ее тела и разрушая ее. И я был бы чертовски лжецом, если бы сказал, что не наслаждаюсь каждой