Система Альфонса в Мире Боевых Искусств - SWFan

С раннего детства ей приходилось самой зарабатывать себе на хлеб. Сперва она выполняла простые поручения на кухне, а потом сделалась полноценный служанкой и провела в этой должности всю свою жизнь начиная с сознательного возраста.

Что же насчёт экзамена…

— Эй, это же дурашка Лу!

— А ну стоять!

Лу Инь возвращалась на лестницу, когда её мысли прервал высокий и грубый голос. Она застыла и приподняла голову. Перед ней на ступеньках стояли две служанки в жёлтых мантиях старше и намного выше её самой. При виде этой пары Лу Инь похолодела и мысленно взмолилась: «Нет, только не сейчас…»

Девушки меж тем умело загородили дорогу Лу Инь; та остановилась и потупила взор.

— Чего молчишь, дурашка Лу? А где здравствуйте? — с издёвкой спросила девушка, чьи волосы были завязаны на затылке.

— Молчит дура! — хмыкнула вторая, локоны которой разливались на полные щёки.

— Здравствуйте… Хань Мин, Ли Хуа, — тихо выдавила Лу Инь, пальцы которой крепче стиснули ведёрко.

— Уже лучше, — довольно сложила руки девушка с короткими волосами по имени Хань Мин. — Чего это ты тут ходишь? А работать кто будет, а, ленивая дрянь?

— Мы вот всё утро работали, и так устали… А ты небось прохлаждалась? — прибавила вторая.

Лу Инь молчала. Она могла сказать, что тоже работала целое утро, что работает прямо сейчас, но говорить это было бессмысленно. Она прекрасно понимала, что будет дальше, и смиренно ожидала свою участь…

И последняя не заставила себя ждать.

— Нам сказали подмести арену номер три… Но мы так устали!

— Очень устали!

— И раз ты всё равно ничего не делаешь… Ты ведь можешь заняться этим для нас, твоих подружек, а, дурашка Лу?

Лу Инь хотелось отказать. Правда хотелось. Хотя бы потому, что ей нужно было выполнить другую работу, но…

— Ладно… — прошептала она.

— Согласилась! — с неописуемым самодовольством воскликнула Ли Хуа. Хань Мин ехидно улыбнулась и достала из кармана маленькую деревянную дощечку, на которой было записано: «Арена 3». Она уже хотела протянуть её Лу Инь, как вдруг намеренно выронила, и дощечка упала на пыльные ступеньки. После этого девушки захихикали и, больше не обращая на Лу Инь внимания, отравились в деревню.

Лу Инь постояла некоторое время на месте, затем печально опустила ведёрко, подобрала деревянную табличку и снова побрела по длинной лестнице наверх…

В это же время все мысли про экзамен и благородного юношу, которого она встретили на дороге, выветрились у неё из головы. Они стали похожи на сон, иллюзию, наваждение, которое исчезает с первыми лучами беспощадного солнца… Нечто отдалённое и ненастоящее. Настоящей была боль, которую она испытывала в коленках, и тягота непосильной работы, которую на неё спихнули другие люди.

Лу Инь честно не понимала, почему они её задирают. Возможно, потому что она была самой слабой. Возможно была другая причина. Однажды, в детстве, она пыталась сопротивляться. Даже приготовила палку. Но старшие и более крепкие девушки сперва забрали её оружие, а потом столкнули её с лестницы. Лу Инь кубарем прокатилась через дюжину ступенек, после чего целый вечер выслушивала причитания бабушки Лу, которая обрабатывала её раны, чтобы впредь она, экая дурочка, была более расторопной.

И она была.

С этого момента Лу Инь сделалась покорной.

Ей не хотелось расстраивать бабушку новыми следами от побоев.

Продолжая подниматься по лестнице, Лу Инь почувствовала знакомый, пропитавший её с самого детства картофельный запах. Она повернула с лестничного пролёта направо и вышла в просторный дворик, посреди которого стояла деревянная хижина. Неподалёку от неё тянулся барак. Над ним торчало великое множество труб, из которых, клубясь, поднимались дым и пар.

На пороге возле хижины стояла дородная старуха, длинные седые волосы которой разливались на коренастые.

— Пришла наконец! — сказала она, когда завидела Лу Инь. — Живее надо быть, девчонка, живее, хм! — запричитала старая женщина, хватая ведро своими работящими руками, которые были два раза толще ног Лу Инь. — Столько дел, столько дел! Ох этот экзамен! Приходиться готовить в три раза больше обычного. И какие блюда требуют все эти господа… Ужас!.. Быстро сбегай за ещё одним ведром, девчонка, этого нам не хватит, я тебе говорю… Скорей бы всё это закончилось, — сказала женщина, плечом открывая хижину. — … И ещё некоторые слуги взяли себе выходной, представляешь? «Тренируются»! Хотят сами на экзамен. Дураки! Разве они не понимают, что мы, прислуга, для такого не созданы? Будут потом ходить угрюмые целый год, а нам, старикам, работать… Ну, чего стоишь? Бегом!

Лу Инь кивнула и побежала.

После этого она работала целый час, не покладая рук и обливаясь потом. Носила специи, воду, картошку, уголь; сидела вместе с другими слугами, стариками, с ножиком в руках и снимала кожуру. Наконец, во время обеденного перерыва, девушка, скрепя сердце, обратилась к бабушке Лу, которая даже и в это время продолжала работать, стоя на деревянной лестнице перед огромным чугунным котлом, и сказала, что плохо себя чувствует и что ей нужно отдохнуть…

Лу Инь не хотелось врать. Но выбора не было. Близился полдень. Если она сейчас же не возьмётся за уборку арены, то совсем не успеет этого сделать.

Самое болезненное было в том, что, когда старуха перестала причитать и называть её ленивой и неблагодарной девчонкой, она согласилась…

— Ну иди… Иди, проваливай, гуляка… Хм, — вздыхая причитала Лу.

Лу Инь повесила голову, избегая разочарованный взгляд своей воспитательницы, и побрела на выход из кухни, из которой вскоре стали доноситься удары гонга, призывающего возвращаться к работе.

После этого она сперва зашла на склад для прислуги Внешнего круга, где взяла метёлку и новое ведёрко, а потом стала подниматься вереницами запутанных лестниц, пока перед ней не показалась песчаная площадка, обнесённая узорчатым забором.

«Арена 3».

Арены в Секте Жемчужного Истока служили и как место для проведения поединков, и как тренировочные площадки.

По прибытию на место Лу Инь обнаружила всевозможные стальные и деревянные куклы, на которых воины оттачивали своё мастерство. На земле валялась галька и деревянные осколки. Их было столько же, сколько листьев у подножия дерева весной. Завидев эту картину, Лу Инь сразу почувствовала горечь на сердце и болезненную ломку в своих руках и ногах, которые никогда не отличались особенной силой.

Но вот прошла секунда, она мотнула головой, поставила ведро на землю и уже собиралась приступить к работе, как вдруг за спиной у неё прозвучало