Поэзия убийства - Наталия Антонова

–Что вы хотите сказать?

–Только то, что сейчас такой бум в строительстве, что мы не успеваем производить материалы, они разлетаются в одно мгновение.

–То есть бизнес у вас прибыльный?

–Весьма и весьма,– благодушно согласился Кобылкин.

«Ни дать ни взять кот, объевшийся сметаны,– подумал про него следователь.– Ну, какой из него Кобылкин?! Маленький, кругленький. Ему бы быть Котейкиным».

–А что вы можете сказать о его жене?– неожиданно спросил Наполеонов.

–О Стелле?– удивился Кобылкин.– Пардон, Эдуардовне?

–О ней самой,– кивнул Наполеонов.

–Да что о ней можно сказать? Женщина она шикарная и, пардон, праздная.

–Что значит – праздная?– решил уточнить Наполеонов.– Женщина-праздник, что ли?

–Кому-то, может, и праздник,– хихикнул Кобылкин,– но я имел в виду другое,– замялся компаньон.

–Что же именно, уточните, пожалуйста.

–Разве это важно?

–Весьма,– заверил его Наполеонов.

–Ну, что ж,– пожал плечами Кобылкин,– я хотел сказать, что Стелла Эдуардовна не делает ни черта! Пардон, конечно. У неё на уме одни салоны красоты, тряпки и всякие побрякушки.

–Так уж и побрякушки,– не смог сдержать улыбку Наполеонов, вспомнив о руках Стеллы Эдуардовны. Пальцы женщины были плотно унизаны кольцами, надо думать, не с дешёвыми каменьями.

–Согласен,– кивнул Кобылкин,– цена побрякушек Стеллы соответствует статусу её мужа. Но сути это не меняет.

–Согласен,– в тон ему ответил следователь и спросил:– А ваша жена чем-то занимается? Извините, что перехожу на личности.

–Ничего страшного,– Кобылкин изобразил на лице широкую улыбку и самодовольным тоном заявил:– Моя жена экономист и трудится на нашем предприятии.

–Вам повезло.

–Несомненно.

–Денис Сергеевич! А у вас нет предположений, кто мог убить Фрола Евгеньевича?

–Никаких,– развёл руками Кобылкин.

–А вот у Стеллы Эдуардовны кандидат в убийцы имеется.

–Да что вы говорите?– вполне искренне удивился Кобылкин.– И кого же она подозревает, если это, конечно, пардон, не тайна следствия.

–Не тайна,– краешком рта улыбнулся следователь.

Кобылкин посмотрел на него вопросительно.

–Стелла Эдуардовна считает, что её мужа убил учитель Ярослав Ильич Королёв.

Денис Сергеевич присвистнул.

–Не свистите,– строго сказал ему Наполеонов,– денег не будет.

–Пардон, я в приметы не верю,– усмехнулся Кобылкин.

–И это правильно. А как вы относитесь к словам Стеллы Эдуардовны?

–Блажит баба!– хмыкнул компаньон Тавиденкова.– Пардон, женщина.

–Почему вы так думаете?

–Потому что этот учитель старик!

–Откуда вы знаете? Ваши дети тоже у него учились?

–Нет, бог миловал! Об учителе мне Фрол Евгеньевич рассказывал, царствие ему небесное. Говорил, что у его дочери роман с сыном этого учителя, а Стелка, пардон, Стелла Эдуардовна бесится.

–А сам он как к этому относился?

–Нормально относился,– пожал плечами Кобылкин,– сказал что-то типа того, что сердцу не прикажешь. И почему бы его дочери разок и не сходить замуж за сына учителя.

–Что значит – разок?– удивился Наполеонов.

–А то и значит, что сейчас никто одним браком не ограничивается.

Наполеонов про себя подивился странной философии современных буржуа, но вслух своего мнения высказывать не стал. Только не удержался и спросил:

–А вы, Денис Сергеевич, в который раз женаты?

–В первый,– улыбнулся Кобылкин и хмыкнул,– но ведь ещё не вечер.

–И впрямь,– согласился Наполеонов, на глаз прикидывая возраст собеседника.– Вот ещё о чём я хотел спросить вас, Денис Сергеевич…

–О чём?

–Вас антураж с места убийства ни на какую мысль не наводит?

–Нет. А что, должен?

–Ну, как же, ананасы, рябчики, надпись на стене.

–Ах, вы об этом,– отмахнулся Кобылкин,– ерунда.

–То есть?

–А вы что же думаете, что моего компаньона буржуя пролетариат придушил?

–Откуда вы знаете, что его придушили? Пока известно только то, что его камнем по голове ударили.

–Это я просто образно выразился! И не сбивайте меня с мысли!

–И не думал. Продолжайте.

–Так вот, все эти ананасы, рябчики – чушь несусветная! Вы что же думаете, что какой-то работяга до такой степени начитался Маяковского, что решил поэтическую мысль воплотить в реальность?

–Почему бы и нет?

–Да потому! Нужно быть идиотом, чтобы тратить зарплату на недешёвые ананасы. Это раньше их солили на зиму в бочках!

–Опять же буржуи солили,– усмехнулся Наполеонов.

–Не соглашусь с вами. Этим занимались аристократы. А нам, грешным, куда до них, как из грязи в князи.

«Это он точно подметил»,– подумал следователь.

–Да ещё этот рябчик! Где он его взял? Сам подстрелил?

–Мог купить на рынке.

–Да уж, цыплёнком слабо было обойтись.

–Нарушится смысл стиха.

–Чепуха всё это! Ни в жизнь не поверю, что кто-то, даже из числа обиженных или разгневанных на Тавиденкова рабочих, стал бы заморачиваться со всей этой мишурой.

–Может быть, Денис Сергеевич, вы и правы. И всё-таки я хотел бы посетить ваше предприятие и на всё посмотреть собственными глазами.

–Езжайте и посещайте. Я сейчас вам разрешение выпишу, и, как говорится, скатертью дорога. Адрес вы знаете?

–Разумеется.

Кобылкин нажал на вызов селекторной связи и крикнул:

–Зина! Будь добра, бланк пропуска на завод.

–Сию минуту, Денис Сергеевич,– отозвался мягкий девичий голос.

И вскоре подписанный пропуск был уже в кармане следователя.

«Вот как всё просто,– подумал он,– никто даже пробовать не стал чинить мне препятствия».

Не откладывая дело в долгий ящик, следователь отправился на предприятие. Долго ходил по цехам, приглядывался к людям. Рабочий класс смотрел на следователя волком, в лучшем случае равнодушно, как на пустое место.

«Не доверяют люди власти,– с горечью думал следователь,– не считают её родной».

Отвечать на его вопросы, правда, никто не отказывался, но никто и не скрывал, что скорби, даже лёгкой грусти, не испытывает по поводу безвременной смерти хозяина. На многих лицах можно было прочесть – «собаке собачья смерть».