Встречи и прощания - Жаклин Бэрд

Днем Эмбер молча передала сумку пожилому смуглому греку, назвавшемуся слугой мистера Карадинеса, и с облегчением закрыла за ним дверь. Она была бы счастлива, если бы от воспоминаний о Лукасе удалось избавиться так же просто, как от его одежды.

Несколькими часами позже Лукас Карадинес стоял в номере своего отеля, держа в каждой руке по распоротой брючине от одного из деловых костюмов, принесенных из квартиры Эмбер.

— Мне очень жаль, сэр, но остальная одежда, которую я забрал из квартиры леди, в таком же плачевном состоянии. — По лицу слуги было видно, что ему с трудом удается сдержать улыбку.

Комната огласилась отборной греческой руганью. Лукас ринулся к телефону и принялся набирать номер квартиры Эмбер. Гудки в трубке несколько охладили его пыл. Он ожидал чего-то подобного: Эмбер была слишком страстной женщиной, чтобы так просто смириться с происшедшими в ее жизни переменами. К тому же Лукас не мог не признать, что Эмбер имела право вести себя подобным образом. Он должен был сразу рассказать ей о своих намерениях относительно Кристины, а не откладывать разговор до последнего. Именно его нерешительность вызвала такие последствия.

Вылив остатки кофе в раковину, Эмбер сполоснула кружку и насухо вытерла кухонным полотенцем.

С момента последней встречи с Лукасом прошло чуть больше недели, и все это время Эмбер прожила словно в бреду. Каждое утро она вставала как обычно, принимала душ, пила кофе и отправлялась на работу. Но ее действия были механическими, она почти ничего не ела и ночь за ночью проводила без сна. Она осунулась и похудела, стала раздражительной и поражала коллег абсолютно несвойственной ей прежде рассеянностью. А еще она ждала и надеялась на чудо — на то, что Лукас поймет, как сильно ошибся, и вернется к ней. Но день проходил за днем, а от него по-прежнему не было никаких вестей. К концу недели, смирившись с тем, что потеряла его навсегда, Эмбер приняла окончательное решение съехать с квартиры.

Когда субботним вечером Спиро позвонил ей из Афин с подробным отчетом о празднике, устроенном в честь помолвки Кристины Аристидес и Лукаса Карадинсса, его слова были встречены с ледяным спокойствием. Просто в крышку гроба, в котором Эмбер похоронила свои надежды на счастье, забили последний гвоздь.

Воскресным утром весть о помолвке наследников двух крупнейших греческих компаний стала достоянием общественности. Фотография счастливой пары, помещенная на развороте светской хроники, послужила хорошей иллюстрацией к рассказу Спиро. Оторвав страницу с фото новоиспеченных жениха и невесты, Эмбер завернула в нее кружку и аккуратно уложила в коробку с уже собранной кухонной утварью.

Переезд она наметила на понедельник. Теперь вещи были упакованы, а перед домом красовалась табличка с надписью «Продается». Боль, пережитая после приема в отеле и объяснения с Лукасом, постепенно сменилась равнодушием. Лежа ночами без сна, Эмбер много думала и пришла к выводу, что не стоит валить всю вину за происшедшее на одного Лукаса. Он видел только ту Эмбер, которой она хотела быть, которой стала, чтобы понравиться ему. Как он мог догадаться, что за знающей себе цену молодой особой прячется наивная девчонка-провинциалка, которой просто посчастливилось родиться с ясной головой и способностями к математике? Ведь она так тщательно скрывала свой истинный облик. А теперь поздно: Лукас влюблен в другую, а ей… ей уже никогда не стать прежней Эмбер.

В субботу началось возвращение к нормальной жизни. В Флемстеде — ближайшем пригороде Лондона — был снят небольшой уютный коттедж с садом. Эмбер устала от суеты и гула лондонских улиц, к тому же Флемстед напоминал ей родную деревушку. Решив начать новую жизнь, она поклялась, что больше не позволит ни одному мужчине причинить ей боль. Впредь она будет благоразумней и не станет влюбляться так безоглядно…

Вернувшись в гостиную, Эмбер бросила взгляд на часы: машина за вещами должна была приехать в три. Оставшиеся два с половиной часа предстояло как-то убить. Конечно, она могла позвонить Тиму, телефон еще не отключили. Но ей не хотелось говорить ни с ним, ни со Спиро. Она все еще была зла на Спиро: его угораздило намекнуть деду, что их с Эмбер помолвка может стать поводом для следующего семейного торжества.

Услышав стук в дверь, Эмбер вздохнула с облегчением: похоже, фирма прислала машину раньше — везение почти неслыханное по лондонским меркам! Повернув ключ в замке, она распахнула дверь, и замерла на пороге, увидев Лукаса Карадинеса.

— Что тебе здесь надо? — Эмбер тщетно пыталась придать голосу твердости, чтобы скрыть охватившее ее волнение. Неужели надежды оказались не напрасными и он решил остаться с ней? В джинсах и шерстяном свитере грубой вязки, плотно облегающем мускулистый торс, Лукас выглядел стройнее и моложе.

— Повторяю, что тебе здесь надо? — На этот раз голос прозвучал резче: презрение, с которым Лукас смотрел на нее, красноречивее любых слов свидетельствовало: он явился не для того, чтобы искать примирения.

— Да вот, пришел посмотреть на тебя. — Тяжелый взгляд карих глаз с нарочитой медлительностью скользнул по ее распущенным волосам, задержался на груди, изящную форму которой подчеркивала мягкая ткань домашней рубашки, оценил стройность длинных ног, обтянутых черными легинсами. И наконец остановился на босых ступнях. — Так и быть, прощаю тебе три моих испорченных костюма. — За мягкостью тона скрывалась угроза.

Краска стыда залила лицо Эмбер. За прошедшую неделю она успела начисто забыть о своей бессмысленной выходке. В любом случае ее месть не шла ни в какое сравнение с тем, что сделал с ней Лукас. Искромсанные куски материи, в которые она превратила его одежду, — весьма жалкая компенсация за разбитое сердце.

— Велика важность! Покупка новой одежды тебя не разорит.

— Ты права. Это пустяковые траты, особенно в сравнении со стоимостью квартиры, которую я тебе отдал. Похоже, ты не теряла времени даром, пытаясь ее продать. Надеюсь, тебе предложили приличную цену. — Теперь он стоял в каком-то шаге от нее. — То, что ты вернула мои подарки, я тоже не стал расценивать как оскорбление. Но если ты думаешь, что можешь выйти замуж за Спиро ради того, чтобы он получил доступ к наследству своего отца, то сильно ошибаешься. Я обещаю приложить максимум усилий, чтобы превратить твою жизнь в ад. — Лукас больно схватил ее за плечо и крепко прижал к себе.

— Убери руку! — Эмбер отчаянно отбивалась, но без всякого успеха.

— Уберу, как только ты пообещаешь держаться подальше от Спиро.

Если бы она не была так разъярена поведением Лукаса, то, пожалуй, рассмеялась бы ему в лицо: он повел себя как дурак, поверив, что Спиро действительно может жениться на ней. Ну что ж, пусть думает что хочет.

— Я свободный человек и имею право жить с кем хочу, выходить замуж за кого хочу и не спрашивать при этом твоего разрешения. Не ты ли своей помолвкой подал мне пример? Удивительно, как быстро тебе удалось оторваться от драгоценной невесты! И недели не прошло с тех пор, как вы поклялись друг другу в вечной любви. Неужели девчонка оказалась не такой страстной, как ты ожидал? Искренне тебе сочувствую. А теперь проваливай отсюда! — Эмбер вырвалась из рук Лукаса и кинулась к лестнице, ведущей в спальню. Однако недостаточно быстро. Он успел ухватить ее за подол рубашки. Хватка Лукаса была крепкой: ткань натянулась, сковывая движения, несколько пуговиц с треском оторвались и покатились по полу. Эмбер извернулась, пытаясь заехать локтем Лукасу в живот, но промахнулась, потеряла равновесие и оказалась в его руках. Она пыталась сопротивляться, но ее гневно сжатые кулачки беспомощно отскакивали от его крепкой груди. — Отпусти меня, ты, животное. — Она окончательно потеряла контроль над собой. — Думаешь, мне не известна твоя игра? Тебе мало жениться на девчонке ради денег; теперь ты еще хочешь прикарманить наследство Спиро. Господи, да меня тошнит от одного твоего вида!