Встречи и прощания - Жаклин Бэрд

Эмбер он показался той соломинкой, за которую готов схватиться утопающий. Вечер стал для нее настоящей пыткой. Она была на пределе, как эмоционально, так и физически. Поэтому, когда Спиро, чувствуя ее состояние, обнял Эмбер за талию и привлек к себе, она с благодарностью прислонилась к нему. Тем временем Кристина, ни на минуту не замолкая, выдавала все новые и новые подробности предстоящей помолвки, присутствие на которой Эмбер она, похоже, считала само собой разумеющимся.

С трудом дождавшись момента, когда девушка сделает паузу, чтобы перевести дух, Спиро решительно вступил в разговор:

— Мы с Эмбер сердечно поздравляем вас и желаем счастья, которого вы оба заслуживаете. Но сейчас просим нас извинить, поскольку приглашены еще на одну вечеринку.

И, прежде чем Эмбер успела опомниться, они со Спиро уже стояли в холле отеля, а швейцар ловил для них такси.

— Надеюсь, ты когда-нибудь сможешь простить меня за то, что я подверг тебя такому испытанию. — Спиро всем своим видом выражал раскаяние.

— Не надо, Спиро, ты ни в чем не виноват. — Эмбер едва шевелила губами, и молодому человеку пришлось наклониться, чтобы расслышать ее слова. — Пожалуйста, отвези меня домой.

Уже в такси Эмбер, с трудом сдерживая слезы, задала вопрос, который мучил ее весь вечер:

— Спиро, как мог твой дед так жестоко со мной поступить? Ему же прекрасно известно, что мы с Лукасом…

— Господи, Эмбер, так ты до сих пор ничего не поняла? Какая же ты наивная! Похоже, мне уже давно следовало рассказать правду. Помнишь, как вы с Лукасом впервые встретились на моем дне рождения? Он еще был зол как черт. Знаешь, что его так завело? Известие о том, что я собираюсь пригласить Тима на нашу виллу в Греции. Я хотел рассказать деду, к какой ориентации принадлежу, и представить Тима как своего сексуального партнера. Лукас же всячески пытался отговорить меня от этого шага, уверяя, что у деда и без того слабое здоровье и такого удара ему просто не вынести. Еще бы, единственный внук — и голубой! Именно поэтому он пригласил тебя на ужин, а затем предложил провести с нами каникулы в Греции. Лукас был готов на все, лишь бы уберечь старика от переживаний. Ему не стоило большого труда убедить деда в том, что вы с Тимом почти как родные брат и сестра, а вот между мной и тобой гораздо более близкие отношения. В конце концов, мы прожили почти четыре года под одной крышей, и любой человек, не посвященный в нашу историю, едва ли поверил бы, что мы просто друзья. К тому же тебе прекрасно известно, каким убедительным может быть Лукас.

— Ты хочешь сказать, что все это время твой дедушка думал… что мы пара? Но это же невозможно!..

А так ли уж невозможно? Она настолько обрадовалась приглашению Лукаса провести несколько дней на вилле Карадинесов, что даже не обратила внимания на его просьбу. Отец принадлежит к другому поколению, сказал тогда Лукас, вряд ли он с пониманием отнесется к тому, что его внуку нравятся мужчины. Это только расстроит старика. Не могла бы Эмбер повлиять на друзей: пусть ведут себя посдержаннее. В то время как она радовалась, что смогла понравиться Лукасу, он всего лишь хотел, чтобы ее появление в доме отвлекло внимание мистера Карадинеса от Спиро и Тима. Теперь все стало на свои места. Лукас пойдет на что угодно, лишь бы только угодить отцу. Ради него он даже готов жениться на богатой греческой девчонке. Спиро прав…

— Вспомни, Эмбер, разве Лукас когда-нибудь брал тебя с собой на прием или вечеринку, если там вас мог увидеть дед или кто-нибудь из его знакомых? Нет. То, что ты принимала за серьезные отношения, для Лукаса было всего-навсего развлечением, связью, которой он совсем не дорожил.

В голове Эмбер вертелась одна мысль: какой дурой надо быть, чтобы не видеть очевидного!..

Эмбер знала: стоит хотя бы одной слезинке упасть, и она уже не сможет остановиться. Войдя в квартиру, она скинула туфли и прошла через гостиную к винтовой лестнице, ведущей в расположенную на втором этаже спальню.

Стянув через голову платье и кинув его на кровать, она отправилась в ванную, предмет особой гордости Лукаса: помимо рассчитанной на двоих душевой кабины, здесь также разместилось огромных размеров джакузи. Именно ванная комната часто становилась свидетелем бурных эротических игр, рожденных неиссякаемой фантазией любовников.

Эмбер встала под душ. Тугие струи воды упали на плечи, покатились по спине, приятно массируя уставшее тело.

Ну почему Лукас так с ней поступил? Сейчас, когда никто не мог видеть ее слез, она наконец дала волю охватившему ее отчаянию. Опустившись на кафельный пол, уткнувшись головой в колени и обхватив плечи руками, Эмбер горько разрыдалась, чувствуя себя разбитой, униженной, одинокой…

В спальне Эмбер бросилась на кровать, уткнулась лицом в подушку и снова отчаянно разрыдалась. Выплакавшись, она еще какое-то время лежала, ни о чем не думая; на смену отчаянию пришли равнодушие и усталость.

Светало, комната постепенно наполнялась бледным утренним светом. Начинался новый день. Эмбер встала, подошла к платяному шкафу и оделась. Сунув ноги в отороченные мехом домашние тапочки без задников, она спустилась вниз, стуча каблуками по ступенькам лестницы, и прошла на кухню. Бросив в кофе кусочек сахара и помешивая его ложкой, Эмбер направилась в гостиную и щелкнула пультом телевизора. Настроившись на работающий круглосуточно информационный канал, она принялась мелкими глотками прихлебывать горячий черный кофе…

Услышав, как поворачивается ключ в замочной скважине, Эмбер быстро выключила телевизор и встала.

Лукасу, вошедшему в квартиру, она показалась спокойной и собранной.

— Эмбер, я рад, что ты решила переночевать здесь, а не отправилась вместе со Спиро к нему домой, — проговорил он.

На нем были вытертые на коленях старые джинсы, светлая водолазка и кожаная куртка.

Никогда еще Лукас не казался ей таким привлекательным… и таким недоступным.

— Зачем мне ночевать у Спиро, когда у меня есть свой дом? Ведь это мой дом, не так ли? — ледяным тоном парировала она.

— Отлично! Значит, я не напрасно рассчитывал на твое благоразумие.

Его взгляд скользнул по ее лицу, распущенным волосам, остановился на груди, плотно обтянутой тонкой шерстью свитера. По тому, как он напрягся, каким учащенным стало его дыхание, Эмбер поняла, что она по-прежнему привлекает его. Лукас только пытается казаться равнодушным. На самом деле он хочет ее так же сильно, как и прежде.

— Благоразумие? — Она не пыталась скрыть охватившую ее злость. — На твоем месте я бы тщательнее подбирала слова. После того, что я пережила прошлой ночью, мне меньше всего хочется быть благоразумной. Я требую объяснений, Лукас! Я думала, ты мой мужчина, мой партнер. Мы жили вместе! — Ее голос сорвался на крик.

Выражение лица Лукаса изменилось. То ли ей все-таки удалось его пристыдить, то ли он разозлился оттого, что кто-то посмел призвать его к ответу.