Пошел вон, Чернов! - Наталья Евгеньевна Шагаева

моей подушкой. Прячьте в очевидных местах, и тогда никто не найдет.

Поднимаюсь и прямо в боксерах спускаюсь вниз.

Штаны-то мои она умыкнула.

Даю сто процентов, это не последняя ее попытка сбежать. У меня дикая кошка, которая не будет сидеть в неволе. Но я смог укротить ее в первый раз, смогу и сейчас. Сдавайся, боль моя любимая, иначе мы все поляжем в этой войне. А я хочу, чтобы мы выжили… Чтобы мы были…

Глава 7

Ярослава

Тихо смыться не получается. Карманы брюк Чернова девственно чисты. Но я не сдаюсь и снова начинаю обыск дома. На злости и в отчаянии уже даже не пытаюсь быть тихой.

Да пошел он!

Хватит, наигрались в похищение. Я сыта им по горло!

Двери заперты. На окнах кованые решетки, и никаких других путей отступления в этом чертовом доме нет. На кухне разбиваю стакан. Пофиг. Пусть гад просыпается и выпустит меня отсюда! Снова переворачиваю все ящики, устраивая хаос.

Нет ничего.

На эмоциях лечу в гостиную, чтобы разнести там все, но врезаюсь в голый торс Руслана. Пошатываясь от неожиданности, взмахиваю руками. Чернов ловит меня за талию и вжимает в себя. Задыхаюсь от его близости, хватая кислород.

— Куда-то собралась? — вкрадчиво спрашивает Чернов.

— Да, домой! Всё! Хватит! — упираюсь ладонями в его твердую грудь, пытаясь оттолкнуть. Не отпускает, сжимая меня сильнее, лишая дыхания. — Отпусти меня, сволочь! — задыхаясь, колочу кулаками в его грудь. — Там отец, наверное, с ума сходит! Ты эгоистичная скотина!

Мне кажется, у меня истерика. Это всё уже не шутки.

— Да отпусти ты! — снова со всей силы его толкаю, пытаясь вырваться. — Не смей ко мне прикасаться своими грязными руками!

И он отпускает, разжимая руки и отходя от меня на пару шагов, прислоняется спиной к стене.

Пытаюсь отдышаться и остановить истерику. Тоже ложусь спиной на противоположную стену и прикрываю глаза.

Но даже с закрытыми глазами я чувствую, как он прожигает меня своим зеленым взглядом.

— Твой отец еще рано утром получил сообщение от тебя. О том, что всё хорошо. Ты запуталась, и тебе надо побыть одной, — спокойно сообщает он мне немного хриплым после сна голосом.

— Что? — распахиваю глаза, впиваясь в него гневным взглядом. — Как ты посмел вообще лезть в мой телефон и что-то писать моему отцу?

— Ну ты уж определись, кошка моя. Тебе надо успокоить отца или нет?

— Он не поверит!

— Сегодня не поверит. А завтра ты напишешь ему ещё, и послезавтра. Может, даже фото для достоверности пришлешь, — самоуверенно заявляет Чернов.

Сглатываю, закрывая глаза.

— Коган все равно будет меня искать. У нас назначена свадьба на завтра. Или уже на сегодня… — поправляюсь. Я совершенно потеряла счет времени в этой глуши.

— Так не терпится выйти замуж? — сквозь зубы и с огромной претензией спрашивает Чернов.

— Представь себе, да! — выплёвываю ему в лицо. — И выключи эту ревностную претензию из своего голоса. Ты не имеешь на это никакого права! Верни мне телефон и одежду! А сам лучше исчезни. Если не хочешь, чтобы Коган переломал тебе руки.

— А я твоего еб*ря не боюсь, — зло произносит Чернов и смотрит на меня исподлобья.

На самом деле сейчас у него страшный взгляд. Взгляд человека, которого надо бояться. Но мне уже ничего не страшно. Я сама ему глаза выцарапаю. Эти красивые зелёные глаза! Чтобы не смотрел на меня больше.

— Замуж ты за него не выйдешь… — выдыхает он.

— С чего это? — иронично усмехаюсь. — Я обязательно выйду замуж. За взрослого, состоявшегося, верного мне человека. За прекрасного любовника и заботливого мужчину, — намеренно выговариваю ему в лицо. Пусть глотает. — Все твои предсмертные конвульсии бесполезны! — взмахиваю руками. — Я давно пуста к тебе! Ты мне безразличен. Я это поняла, когда встретила Когана. Почувствовала, знаешь ли, разницу.

В общем, по жизни, какой бы я ни была дурой, всегда умею вовремя заткнуть рот и нажать на тормоз. Мужчин нельзя провоцировать. Особенно таких темпераментных и эмоциональных Овнов, как Чернов. Иначе будет взрыв. Но сейчас мне глубоко плевать с высокой колокольни на его чувства. Пусть глотает плоды своего блядства.

На самом деле я надеюсь отвернуть его от себя. Он возненавидит меня и отпустит. Не одному мужику не понравится, что женщина, которую он считает своей, обожествляет другого и уж тем более с ним спит. Но в Чернове что-то сломано. Моя провокация срабатывает не так, как я планировала.

— Любишь его? — холодно, почти мёртвым голосом интересуется он.

— Конечно! — меня продолжает нести. — Безумно. Я только с ним поняла, что такое любовь! — продолжаю бить по его холёной морде словами. Чушь, конечно, это всё. Не люблю я, естественно…

Вздрагиваю, когда Руслан резко отталкивается от стены и подлетает ко мне. Всё настолько молниеносно, что я даже не успеваю отскочить.

Рывок – и вот я уже снова в его руках. Сейчас в очень жёстких и грубых руках. Одной рукой он зарывается в мои волосы и сжимает их на затылке, а другой стискивает талию, одновременно торсом вжимая в стену. Не дёргаюсь. Смотрю ему в глаза с вызовом.

Мое тело, конечно, реагирует на Чернова. Он в общем всегда жесткий любовник. Особенно в момент страсти. Он властный и доминирующий. Но я не девочка-ромашка, и сладкие ванильные ласки меня никогда не заводили. А вот это, что-то чисто животное – всегда да. И сейчас тело опаляет жаром, мурашки по коже, дрожь, и предательски тянет низ живота. Последний секс в моей жизни был именно с Черновым, за сутки до того, как мы расстались. То есть год назад. Я уже почти девственница. Потому что, в отличие от этого кобеля, хозяйка своему телу. Я и сейчас ему хозяйка. И мои прелести неожиданно не растекаются лужей для него. Это всего лишь химия, гормоны – называйте, как угодно. Он ничего не получит. Моя голова дружит с телом, в отличие от Чернова.

— Как он тебя трахает? — хрипит он, почти рыча мне в лицо. — Поделись, раз ты такая откровенная!

Ухмыляюсь ему в лицо, и его ладонь в моих волосах сжимается сильнее.

— Феерично, Чернов. Так же, как ты свою… Ой, прости, забыла, как ее зовут,