Энциклопедия логических ошибок: Заблуждения, манипуляции, когнитивные искажения и другие враги здравого смысла - Иммануил Толстоевский

сведения – кто и когда нас обманул, кто и в каком объеме нам помог, сколько дней лил дождь… Но вести статистический учет всего этого – непосильная для нас задача. Поэтому мы взяли на вооружение нехитрый факт: если нечто для нас важно или часто случается, то оно остается в памяти – и преобразовали его в другой мысленный ярлык: если нечто осталось у нас в памяти, значит, оно для нас важно или часто случается.

Несмотря на логическую ошибку, лежащую в основе этого преобразования (если вы сами ее заметили, поздравляю), наш ярлык обычно не ведет к ошибкам. Но в крайних случаях отклонение будет довольно заметным. Например, мы сильно переоцениваем частоту таких событий, как авиакатастрофы, нападения акул и шок от новости о приговоре Джему Узану[34], поскольку помним их куда более ярко.

Вероятность погибнуть в результате нападения акулы ниже, чем вероятность попасть в авиакатастрофу, а эта вероятность, в свою очередь, ниже вероятности, что Джем Узан все-таки угодит за решетку. Несмотря на это, миллионы из нас и в этом году не полетят на Мальдивы из-за страха перед самолетами или акулами.

•••

Еще более яркий пример касается восприятия терроризма. Не менее половины граждан США обеспокоены тем, что они сами или близкие члены их семьи могут стать жертвами теракта. И эта цифра держится примерно на одном уровне начиная с 11 сентября 2001 года{16}.

А между тем в этот период вероятность (для среднестатистического гражданина) погибнуть в результате какого бы то ни было теракта составляла 1 на 40 миллионов в год. Итак, в стране, где живут 320 миллионов, половина населения испытывает лично окрашенную тревогу из-за события, которое может затронуть от силы восемь человек. Это ежегодный риск.

Больше того, 64 миллиона из них «очень тревожатся». Ежедневно 2 тысячи человек умирают от сердечных заболеваний, 100 человек погибают в ДТП, а 30 становятся жертвами вооруженных нападений – но почему-то никто не испытывает пропорциональной тревоги по поводу этих опасностей.

Нижняя кривая – доля тех, кто утверждает: «Я очень тревожусь, что моя семья может погибнуть в результате теракта». Верхняя кривая – доля тех, кто «очень или в какой-то степени» тревожится

Я не хочу подавать это как критику «лицемерия» – прежде всего потому, что невозможно подсчитать, что такое «пропорциональная тревога». Что может ощущать человек, которого пугает вероятность один на миллион, по сравнению со страхом перед вероятностью один к тысяче? Что получится, например, если в тысячу раз увеличить «очень тревожусь»? «Супермегатревожусь»? Нет, разрешающей способности наших чувств недостаточно, чтобы совладать с нашими же статистическими знаниями.

•••

Самое важное – осознать петлю положительной обратной связи между эвристикой доступности, страхом и СМИ.

1. Мы быстрее запоминаем то, что нас очень пугает.

2. Поэтому нам кажется, что пугающие нас события происходят очень часто.

3. Из-за кажущейся распространенности проблемы мы боимся еще сильнее.

4. Среди сообщений в СМИ мы фокусируем внимание именно на таких новостях.

5. СМИ и без того «подсвечивают» громкие события ради рейтингов.

6. Мы окончательно убеждаемся: проблема крайне распространена и крайне серьезна.

7. См. п. 1.

Этот порочный круг настолько эффективен, что оценки, которые обычно бывают вполне точны, могут искажаться – даже в сотни раз. Следует заметить, что это работает в обе стороны. Когда я предлагаю своим студентам предположить процент самоубийств, то обычно получаю ответы: одна смерть на тысячу, одна на 10 тысяч и все в таком же духе. А между тем реальная доля – около 1 % (из 100 смертей одна приходится на суицид). Учитывая, как редко обсуждается тема суицида, неудивительно, что наша эвристика доступности порой оборачивается «ошибкой доступности».

Когнитивные искажения

Суть работы Канемана и Тверски сводилась к следующему вопросу. Если мы возьмем множество людей с разными условиями жизни в детстве, с разным образованием, с разными генами, поместим их в условия неопределенности (как это и бывает в реальной жизни) и будем подталкивать к максимально взвешенным и рациональным решениям, насколько ошибочно они себя поведут и будет ли в их ошибках что-то общее?

Прибегнем к примеру Фрейда: исследователи собрали на широкой дороге множество колесниц, убрали ограждения, стерли разметку и попросили возничих ехать строго прямо. А потом, изучив следы колес, выяснили, насколько каждый возничий отклонился от маршрута. Ученые пришли к трем важным открытиям.

1. Универсальность: отклоняются все, независимо от достатка, уровня интеллекта, образования.

2. Систематичность: мы отклоняемся всегда в одну и ту же сторону, ошибки не случайны.

3. Постоянство: мы продолжаем отклоняться, даже если знаем верный путь.

Способ мышления, демонстрирующий эти особенности, называют когнитивным искажением (cognitive bias).

Ирония в том, что в основе веры Юнга в паранормальную коллективную связь тоже лежало когнитивное искажение. Отчего концепция синхроничности (Synchronizität), которую он выдвинул в качестве доказательства – «только подумаешь о ком-то, и вот он звонит» и подобные значимые совпадения, – приобрела такую популярность? Конечно, благодаря нашей склонности выискивать паттерн в случайностях, видеть порядок в хаосе, искать за всем сущим замысел и творца (или Творца).

•••

Словосочетание «когнитивное искажение» иногда употребляют как синоним эвристики, иногда – в значении ее «ошибочных» форм, а иногда – как более широкое понятие. (Таким образом, социальная обусловленность + личные предубеждения + эвристика = когнитивное искажение.)

Но давайте не будем закапываться в дефиниции, урок в любом случае один и тот же: у нас в голове нет специального «модуля разума», который так-то непогрешим, но его искажают внешние факторы наподобие эмоций, интересов или образования. Проблема – в самой ткани мышления. Когнитивные искажения – в природе когнитивных функций. Поэтому немыслимо рассуждать о логических ошибках и критическом мышлении, не разобравшись в этой природе.

«Государство в государстве»: Система 1

Мы уже упоминали, что Фрейд считал сознание в первую очередь системой восприятия. Все составляющие айсберга, кроме инстинктов, когда-то прошли через восприятие и сознание. Юнг, в свою очередь, уточнил: все составляющие айсберга, за исключением инстинктов и архетипов.

После обработки воспринятая информация вытеснялась из сознания и перемещалась вглубь айсберга: что-то – в предсознательное (чтобы легче было вспомнить), а что-то – в бездны бессознательного. Эти процессы порой совершались втайне от нас (защитные механизмы Эго), но высокоуровневое мышление происходило именно в сознании. Когда будете рассматривать нижеприведенную упрощенную схему, я призываю вас внимательно взглянуть на ее правую часть: сознание задействовано в обработке.

Чтобы не вступать в бессмысленную борьбу со спорными моментами теорий Фрейда и Юнга, Канеман разделил человеческий разум на две части, введя новую и до смешного простую терминологию: Система 1 и Система 2{17}.

● Система 1: нацелена не на «лучшие», а на «достаточно хорошие» результаты; принимает решения быстро, работает автоматически.

● Система 2: та часть, которую мы воспринимаем как «я»; медлительна, мыслит детально, стремится быть логичной.

Особенность этой модели – в идее, что автоматическая часть играет важную роль как в процессе восприятия и в низших мыслительных функциях, так и в высших мыслительных функциях, таких как рассуждение.

На секунду поднимите голову от книги и оглянитесь. Если вы не на необитаемом острове, то наверняка видите множество мелких и крупных вещей. Как вы воспринимаете их все, не обращая внимания на каждую из них в отдельности? «Ай, это тигр? Мамочки, оно кусается? Ой, это жжется?» (Нет, если вы попали на необитаемый остров, спасибо, что выбрали эту книгу как одну из трех – ну, людям же обычно предлагают этот выбор перед попаданием на необитаемый остров. Надеюсь, две другие – «Охота. Иллюстрированное руководство» и «Как изготовить плот».)

У вас есть ряд подсистем, которые мгновенно обрабатывают цвет, форму, движения, звук и предположительную цену перепродажи на маркетплейсе каждого увиденного предмета. Эти подсистемы сами управляются с тем, что не требует вашего внимания. Фильтрация, применимая к объектам, применима и к убеждениям, и к мыслям. Новая информация из внешнего мира или старая информация, которую нужно вспомнить, – все это