Ночной Охотник - Роберт Брындза

– ПИТИ, ИДЕМ. – Голос у нее был резкий и пронзительный. Питер взял бабушку за пухлую руку и, взглянув еще раз на гостей, исчез вместе с ней в гостиной. Дверь в комнату закрылась, приглушив ор телевизора.

– Мама глухая, живет в своем мире, – объяснила Пенни. На улице затарахтела машина, выпустив выхлопные газы. Пенни вздрогнула, ее затрясло. Вытянув шею, она в обе стороны оглядела улицу, по которой с ревом пронесся старенький красный «фиат». За рулем сидел парень в солнцезащитных очках и без футболки.

– Что вас обеспокоило, миссис Манро? – спросила Эрика.

– Ничего… Ничего, – ответила Пенни не очень убедительным тоном. – Проходите на кухню.

Они сидели в тесной душной кухне, заставленной и увешанной декоративными вещицами и вычурными полотенцами с рюшами. Окно выходило в сад за домом, где гномов было еще больше, чем в палисаде. Их розовые лица, как у маньяков, вызывали у Эрики дрожь. Наверно, они здесь такие большие потому, предположила она, чтобы мать Пенни не перепутала, кто есть кто.

– Последний раз я говорила с ним… с Грегори… три дня назад, – сообщила Пенни. Она стояла, прислонившись к мойке, с выражением неверия на лице. Закурив сигарету, взяла с подоконника наполненную окурками пепельницу.

– О чем вы говорили? – спросила Эрика.

– Да так. Он собирался во Францию на какую-то конференцию.

– Британской медицинской ассоциации? – подсказала Мосс.

– Он – один из самых авторитетных членов этой организации.

– Он никак не дал знать о том, что благополучно добрался до места. Вас это не удивило? – спросила Эрика.

– Мы разводились. Созванивались только по необходимости… Я позвонила ему, чтобы уточнить, не отменилась ли поездка и остается ли Питер у меня. Мы условились… У нас была договоренность, что по субботам он остается у отца.

– Что еще он сказал?

– Ничего особенного.

– Как вы думаете, кто мог убить вашего мужа? Вы подозреваете кого-нибудь?

Глядя в окно, Пенни стряхнула пепел в мойку.

– Нет… Есть люди, с которыми он был в плохих отношениях, но с кем не бывает. Не знаю никого, кто мог ненавидеть его настолько, чтобы проникнуть в дом и… задушить. – Она заплакала. Мосс взяла со стола коробку с салфетками и одну протянула ей.

– Спасибо, – поблагодарила Пенни.

– Дом оборудован системой охранной сигнализации. Когда ее установили? – спросила Эрика.

– Пару лет назад, после того, как сделали пристройку.

– Вы всегда ею пользовались?

– Да. Грегори всегда ставил дом на сигнализацию, когда мы куда-то уходили. Раньше и на ночь тоже ее включал, но, когда Питер научился ходить, несколько раз бывало, что он спускался вниз попить и сигнализация срабатывала, поэтому мы перестали… Но на окна и двери он поставил дополнительные замки.

– Помните название фирмы, которая ставила сигнализацию?

– Нет. Этим Грег занимался. Как… тот, кто это сделал… проник в дом?

– Как раз это мы и пытаемся выяснить, – ответила Эрика. – Можно узнать, почему вы с Грегори расстались?

– Я стала вызывать у него отторжение. Ему все во мне не нравилось: как я одеваюсь, разговариваю, общаюсь с людьми. Он обвинил меня в том, что я слишком много кокетничаю с мужчинами в магазинах; презирал моих друзей, считая, что они не заслуживают уважения. Пытался разлучить меня с мамой. Зато его мама всегда желанна, всегда на первом месте. И еще он не ладил с моим братом, Гэри…

– Он проявлял агрессию?

– Гэри не был агрессивен, – ответила Пенни, пожалуй, слишком быстро.

– Я имела в виду Грегори, – поправилась Эрика.

Мосс с Питерсоном переглянулись, что не укрылось от взгляда Пенни.

– Простите, я сама не своя. Нет. Грегори не был агрессивен. Он бывал страшен в гневе, это да, но меня никогда не бил… Я не дура. У нас не всегда были плохие отношения. Когда мы познакомились, он считал, что я для него глоток свежего воздуха – волнующая, немного болтливая, смешная.

Эрика посмотрела на Пенни и поняла, чем та привлекает мужчин: она была миловидной и простой.

– А такие девушки мужчинам нужны только для веселого времяпрепровождения, – продолжала Пенни. – Когда мы поженились, он думал, что я изменюсь. Я – его жена, его представитель, говорил он. Я представляю его в обществе! Но я не собиралась становиться такой женой. Думаю, он понял это уже потом….

– А что мать Грегори?

– О, это долгая история. Их отношения – это нечто, «Царь Эдип» по сравнению – просто мыльная опера. Она сразу меня возненавидела. Это ведь она его обнаружила, да?

Эрика кивнула.

Пенни нахмурилась.

– А мне даже не позвонила. Я узнала, когда к нам пришел полицейский. Это многое о ней говорит, да?

– Ей было не до вас, – возразила Мосс. – Она находилась в состоянии шока, ее забрали в больницу.

– Она говорила, что между Грегори и вашим братом, Гэри, произошла ссора, – сказал Питерсон.

При упоминании Гэри Пенни на мгновение замерла.

– Просто повздорили. Обычный семейный скандал, – быстро произнесла она.

– Она сказала, что они подрались.

– Да, мальчишки – они и есть мальчишки, – вздохнула Пенни.

– Но они не мальчишки, а взрослые люди. Ваш брат и раньше имел проблемы с полицией, – добавил Питерсон.

У Пенни забегали глазки. Она быстро переводила взгляд с одного офицера на другого. Потом затушила сигарету в пепельнице, полной старых окурков.

– Мой брат находится на пробации[3] за нападение на одного типа в Нью-Кроссе, – стала объяснять она, закурив снова и выпуская в потолок сигаретный дым, а затем опять затушила недокуренную сигарету. – Он работает вышибалой в одном клубе. Тот тип перебрал наркотиков, вообще ничего не соображал, так что это была самооборона. Но Гэри немного переусердствовал. В это дело вы его не втягивайте. Мой брат – не святой, я знаю, но к этому он вообще не имеет отношения, вы слышите?

– Поэтому вы так занервничали, когда мы стояли у двери? Думали, это Гэри? – спросила Эрика.

– Послушайте, что вам здесь нужно? – Пенни прищурилась, скрестив на груди руки. – Ко мне уже приходил полицейский, обо всем расспрашивал. Лучше бы ловили того типа.