Ночной Охотник - Роберт Брындза

– Мы не говорили, что это был тип, – заметила Мосс.

– Не умничайте. Сами знаете, что большинство убийц – мужчины, – заявила Пенни.

Эрика многозначительно посмотрела на Мосс: она видела, что Пенни от них закрывается.

– Хорошо, хорошо, миссис Манро. Простите. Вашего брата ни в чем не обвиняют. Мы вынуждены задать эти вопросы, чтобы составить полную картину – это поможет нам поймать убийцу.

Пенни снова закурила.

– Хотите? – предложила она. Мосс и Питерсон покачали головами, но Эрика взяла из пачки одну сигарету. Пенни дала ей прикурить.

– Грегори хотел определить Питера в школу-интернат, – объяснила Пенни. – Отправить из дома, маленького мальчика! Я топнула ногой, сказала «нет». В выходные, накануне того дня, когда он должен был пойти в местную начальную школу, я узнала, что Грегори отказался от нее и записал его в закрытую школу!

– Когда это было?

– На Пасху. Я позвонила Грегори, а он заявил, что Питер пойдет туда с понедельника и я не помешаю ему дать сыну достойное образование. Это было все равно что похищение! И Гэри решил его забрать. Пришел, ворвался в дом. Но он не… Но он не лез в драку, ясно? Там была Эстель. Она запустила в Гэри стеклянной пепельницей, и началось… Но об этом она умолчала, не так ли?

– Значит, вы утверждаете, что вы с Эстель не были в дружеских отношениях?

Пенни с горечью рассмеялась.

– Она – жуткая стерва. Чего только не выдумает, лишь бы найти оправдание поведению сына. Она возненавидела меня с первой же минуты, как только мы начали встречаться… Все испортила: вечеринку по поводу нашей помолвки, свадьбу. Отец Грегори умер, когда он был еще маленький. Грегори у нее единственный ребенок, и потому они очень зависели друг от друга, он и его мама. Как это называется? Взаимозависимость. Когда мы только поженились, я надеялась, что сумею завоевать его или хотя бы стать для него самым близким человеком, но она все сделала для того, чтобы я оставалась на вторых ролях. Жалкая я дура, да? Вот слышу себя и понимаю, что говорю как жалкая дура.

Эрика посмотрела на Мосс и Питерсона, сознавая, что она обязана задать еще один важный вопрос.

– Миссис Манро, у вашего мужа были отношения с мужчинами? Простите, что спрашиваю об этом.

– Это вы про что? Про друзей? Друзей у него было мало.

– Я имею в виду сексуальные связи с мужчинами.

Пенни устремила взгляд куда-то между ними. На стене тикали часы. Дверь на кухню внезапно распахнулась, ударившись о стоявший сбоку от нее холодильник, и в комнату ворвался невысокий плотный лысый мужчина в джинсах, футболке и черных ботинках на шнурках. На лбу у него блестела испарина, под мышками и на груди расплывались мокрые пятна. Он принес с собой влажный потный запах агрессии. Лицо его искажала гримаса смятения и ярости.

– Сексуальные связи с мужчинами? Что за черт? – возмутился он.

– Вы Гэри Уилмслоу? – осведомилась Эрика.

– Да. А вы кто такие?

– Сэр, я – старший инспектор Фостер, это – инспектор Мосс и инспектор Питерсон, – представила всех Эрика. Втроем они встали, показывая свои удостоверения.

– Пенни, что здесь происходит, черт возьми?

– Они просто спрашивают про Грега, задают обычные вопросы, – устало произнесла Пенни, словно привыкла утихомиривать брата.

– И вы спрашиваете, был ли он гомиком? – изумился Гэри. – Это все, на что вы способны? Может, Грег и скотина…

– Гэри!

– Но он не гомик. Ясно? – Для пущей убедительности Гэри со всей силы разрубил пальцем воздух.

– Сэр, пожалуйста, подождите за дверью, пока мы не закончим, – начал Питерсон.

– Я вам не «сэр». Не хрен строить из себя вежливых! – огрызнулся Гэри. Он открыл холодильник и, засунув в него голову, буркнул: – Козел черномазый.

– Что вы сказали? – спросил Питерсон. Эрика видела, что у него участилось дыхание.

Гэри выпрямился, держа в руке банку пива, и захлопнул дверцу.

– Ничего.

– Я все слышала, – сказала Эрика.

– И я, – подтвердила Мосс. – Вы назвали моего коллегу «черномазым козлом».

– Ничего подобного. А даже если и назвал, это – мой дом. Здесь я что хочу, то и говорю. Не нравится, проваливайте к чертям собачьим… И без ордера не приходите.

– Мистер Уилмслоу, мы задаем стандартные вопросы в связи с расследованием убийства… – начала Эрика.

– Ерундой вы занимаетесь. Вместо того чтобы убийцу ловить, сидите тут, мурыжите нас, а у нас в семье, между прочим, горе.

– Позвольте напомнить, что оскорбление сотрудника полиции по расовому признаку – это уголовно наказуемое преступление. – Питерсон подступил к Гэри, глядя ему прямо в глаза.

– Как и убийство. Но если вы намерены применить ко мне силу, я вправе защищаться, потому что я у себя дома.

– ГЭРИ! – крикнула Пенни. – Прекрати. Иди проверь, как там мама с Питером… Сейчас же!

Гэри открыл банку, брызнув пивом в лицо Питерсону. Возникла напряженная пауза, потом Гэри глотнул пива из банки и ушел, хлопнув за собой дверью.

– Простите. Пожалуйста, простите… Он не любит полицию, – проговорила Пенни. Она оторвала кусок от рулона бумажного полотенца и трясущейся рукой подала его Питерсону. Тот вытер лицо.

– Вы готовы продолжить? – спросила Эрика. – Мы почти закончили. – Пенни кивнула. – Мы ведь не просто так спрашиваем. В ящике прикроватной тумбочки в спальне вашего мужа были обнаружены порножурналы для геев.

– Серьезно?

– Да. Нам нужно знать, как они там оказались. Возможно, это ничего не значит, ему просто было любопытно. Но я обязана спросить, известно ли вам что-нибудь о том, что ваш муж был бисексуалом или, поддавшись порыву, искал встреч, или встречался с мужчинами? Это поможет следствию. Если ваш муж вел тайную жизнь, встречаясь с мужчинами или приглашая мужчин…

– Все, хватит, поняла! – резко перебила Эрику Пенни. – Я все поняла! – Она закурила очередную сигарету и выпустила дым, швырнув зажигалку на сушку. Вид у нее был растерянный, словно она никак не могла осмыслить полученную информацию. Пауза затягивалась. Наконец: – Даже не знаю… Однажды… В один из тех редких случаев, когда мы выпили вместе, Грегори завел разговор о том, чтобы попробовать секс втроем. Мы отдыхали в Греции, чудесно проводили время… Я подумала, он имел в виду себя и еще одну девушку, но он хотел… Он хотел, чтобы к нам присоединился парень.

– Вас это удивило? – спросила Эрика.

– Еще бы! Он всегда был крайне традиционен – обычная поза, все такое.

– А что было потом?

– Ничего. В последний момент он спасовал, сказал, что пошутил, хотел посмотреть, как я отреагирую. – Пенни скрестила руки на груди.