Дневник слабака. Собачья жизнь - Джефф Кинни

Мне только нужно сообразить, как на неё устроиться, когда нынешняя няня выйдет на пенсию.

Пару лет назад я начал собирать личный архив: школьные сочинения, старые игрушки и все такое прочее, потому что, когда откроется мой музей, я хочу быть уверенным в том, что он будет заполнен такими вещами, которые действительно смогут поведать о моей жизни много интересного.

Но я не храню никаких палочек от леденцов, на которых осталась моя слюна, потому что, поверьте, мне совсем НЕ нужно, чтобы меня клонировали.

Когда я стану знаменитым, я немного изменю свой образ жизни.

Скорее всего, мне придётся летать на личных самолётах, потому что, если я буду летать обычными рейсами, то буду дико раздражаться, когда людишки, сидящие в хвосте, начнут пользоваться моим шикарным туалетом.

Ещё одна проблема, с которой приходится иметь дело знаменитостям, — это их младшие братья и сёстры, которые тоже становятся знаменитыми, поскольку являются родственничками.

Столкнуться со славой мне пока что довелось лишь однажды — когда несколько лет назад мама записала меня в модельное агентство. Думаю, ей хотелось увидеть мои фотки в каталогах одежды или ещё в каких-нибудь журналах.

Но в агентстве решили, что моя фотка годится лишь для одной дурацкой медицинской книжки, где она и была опубликована, о чём я до сих пор пытаюсь забыть.

Весь день я играл в видеоигры и изучал комиксы в воскресной газете.

Я перевернул последнюю страницу и вместо «Милого малыша» обнаружил объявление.

Ребята, да я же ждал этой возможности ВСЮ жизнь!

Однажды я уже делал комикс для школьной газеты, но это реальный шанс стать МЕГАЗВЕЗДОЙ.

В объявлении говорилось, что они не принимают комиксы с животными, и, кажется, я знаю почему.

Всё из-за этого комикса про пса «Драгоценный Пучи», который выходит не меньше полувека.

Чувак, который его делал, давным-давно умер, но его комиксы всё ещё в ходу.

Не могу сказать, смешные они или нет, потому что, честно говоря, человеку моего возраста многие из них просто непонятны.

Вообще-то газета неоднократно пробовала от этого комикса избавиться, но всякий раз, когда они пытались это сделать, из всех щелей выползали фанаты «Драгоценного Пучи» и поднимали жуткую шумиху. Видно, этот пёс из комикса стал этим людям как родной.

Когда газета пыталась распрощаться с «Драгоценным Пучи» в прошлый раз, к редакции подкатило четыре автобуса с пенсионерами из дома престарелых, которые уехали только после того, как старички добились своего.

Сегодня утром мама была подозрительно жизнерадостна, и я решил, что это неспроста.

В десять часов она велела нам всем садиться в универсал, и, когда я спросил её, куда мы поедем, она ответила, что это «сюрприз».

Я заметил, что мама положила в багажник солнцезащитный крем, купальные костюмы и прочие причиндалы, поэтому решил, что мы, наверное, отправимся на пляж.

Но, когда я спросил её, прав ли я, она ответила, что это место гораздо ЛУЧШЕ, чем пляж.

Куда бы мы ни намылились, путь наш был не близким. А сидеть на заднем сиденье с Родриком и Мэнни было не очень-то прикольно.

Мэнни сидел на бугорке между мной и Родриком. В один прекрасный момент Родрик решил сказать Мэнни, что бугорок — самое фиговое место в машине, потому что он малюсенький и жутко неудобный.

Ну и Мэнни, понятное дело, закатил истерику.

В конце концов маму с папой доконали его вопли. Мама сказала, что теперь моя очередь сидеть на бугорке, потому что я ближе Мэнни по возрасту, и это будет «справедливо». Так что каждый раз, когда папа наезжал на рытвину, я ударялся головой о потолок машины.

К двум часам я здорово проголодался и спросил, не могли бы мы притормозить у какого-нибудь фастфуда. Папа наотрез отказался, сказав, что в фастфуде работают «идиоты».

Что ж, я знаю, почему он так думает. Каждый раз, когда папа отправляется в бистро рядом с нашим домом, где предлагают жареных цыплят, он пытается сделать заказ через мусорный бак.

Я увидел на указателе надпись «пиццерия» и начал упрашивать маму с папой разрешить нам там поесть. Но мама, по-видимому, хотела сэкономить денег, потому что запаслась провизией.

Через полчаса мы въехали на огромный паркинг, и я тут же понял, куда мы прибыли.