На стороне бога - Чингиз Абдуллаев

Вейдеманис поспешил обратно. Дронго довольно легко влез вокно и спрыгнул в комнате. Там стояли три женщины, с ужасом смотревшие на него.Нани, увидевшая, как открылись окно, даже вскрикнула. Наталья Толдинамашинально отошла к двери, чтобы позвать мужчин, и только Людмила стояла укровати убитой, замерев в ожидании возможного убийцы.

Эдгар вбежал в комнату почти вместе с Дронго и не успелпредупредить женщин. Но, услышав голос Дронго, они несколько успокоились. Лицопокойной уже было накрыто простыней.

— Залезть можно, — прокомментировал Дронго. — Теперь нужнопосмотреть внизу. Убийца мог незаметно выйти из дома.

Снизу послышались голоса. Дронго выглянул в окно. Мамука,Отари, Усманов и Шарай обходили вокруг дома, сгибаясь от дождя и ветра.

— Что вы ищете? — крикнул Дронго, но они не услышали.Завывающий ветер унес его голос в сторону гор. — Они там ищут убийцу, —обернулся он к Вейдеманису. — Нужно спуститься и объяснить им, что убийца врядли ходил вокруг дома, дожидаясь возможности убить женщину.

Вейдеманис кивнул и вышел.

— Не оставайтесь здесь, — попросил Дронго женщин, — лучшеуйдите в другую комнату. Вам будет тяжело.

— Ничего, — ответила Нани, — мы посидим здесь. Мы все равнос Людмилой должны следить за нашим поваром, который в соседней комнате.

Дронго взглянул на Наталью Толдину, но та ничего не сказала.Они вышли в коридор. Погорельский и Буянов стояли вместе, о чем-то тихобеседуя.

— Сергей, — обратился к нему Дронго, — мне нужно с вамипоговорить.

Он посмотрел на костюм актера. На пиджаке было большоепятно.

— Вы испачкали костюм, — заметил Дронго.

— Минеральную открывал и пролил на себя, — пояснил Буянов. —Она сильно газированная, вот я и облился.

— Вы никого не видели?

— Никого, — ответил Сергей. — Послушайте, может быть, онасама умерла? — вдруг спросил он. — У нее часто болело сердце. Вы убеждены, чтоее убили?

— К сожалению, да, — ответил Дронго, направляясь к лестнице.

Погорельский и Буянов остались в коридоре — очевидно, онисчитали себя обязанными находиться рядом с комнатой, где лежала убитая.

Внизу, на первом этаже, никого не было. Мужчины, захватившиеверхнюю одежду, обходили дом в надежде найти неизвестного убийцу. Дронго взялсвою куртку.

— Ты не выходи, — попросил он Вейдеманиса. — Мне нужно,чтобы ты остался в доме. Я хочу знать, что здесь происходит.

Они услышали, как к ним быстро спускается Алтын-байНуралиев. Он успел переодеться и теперь собирался присоединиться к остальным.Дронго невольно взглянул на его мощные сильные руки с набухшими жилами.Вейдеманис заметил этот взгляд.

— Вы спортсмен? — спросил он у Алтынбая.

— Бывший, — мрачно кивнул он. — Занимался раньше борьбой. Нопотом пришлось бросить.

— Идемте быстрее, — предложил Дронго, выходя из дома.Алтынбай последовал за ним. Шквальный ветер, бьющий по лицу сильный дождь,неприятный холод — все это они почувствовали, едва выйдя на улицу.

— Проклятие, — пробормотал Алтынбай, — в такую погоду лучшесидеть дома. Откуда мог взяться неизвестный убийца? Или это психопат?

— Боюсь, что нет! — прокричал Дронго. — Давайте быстрееобойдем дом, иначе наши друзья окончательно промокнут.

— Это оказалось непросто. С западной стороны дома ветер былособенно сильным. Им приходилось держаться за стены и передвигаться мелкимишажками, чтобы не упасть от яростных порывов ветра, кажется, решившего снестиздание.

Они сделали почти полный круг, когда обнаружили остальных.Под домом было небольшое подсобное помещение, просторный подвал, в которыймужчины также заглянули.

— Там никого нет! — прокричал Мамука. — Мы все осмотрели.

— Здесь никого нет, — подтвердил Усманов; — Олег и Мамукасмотрели в подвале. Никаких следов возможного убийцы. — Нужно спуститься ксанаторию и посмотреть, — предложил Мамука. — Может быть, убийца ушел вниз?

— В такую погоду мы туда не доберемся, — возразил Алтынбай.— Хотите, чтобы у нас был еще кто-нибудь с поломанной ногой? Или головой?

— Не хочу! — крикнул Мамука. — Но если убийца был здесь, тоон мог скрыться только внизу. Пойдемте туда! — Не успев сказать эти слова, онсвалился на дорогу, едва не столкнув Отари.

Олег и Отари помогли Мамуке подняться.

— В такую погоду нельзя спускаться, — громко сказал Дронго.— Идемте назад.

— Он прав! — прокричал Мамуке художник. — Нужновозвращаться.

— Не нужно было выходить из дома, обернулся к ним Дронго. — Можнобыло понять, что, если убийца и существует, он бы не стал ждать вашегопоявления у дома. Пошли скорее обратно, пока вы все окончательно не промокли. Ябоюсь, что опять кто-нибудь подвернет ногу и у нас будет еще один пострадавший.

— Верно, — согласился Усманов, стоявший позади Мамуки. —Сейчас искать бесполезно. Нужно будет дождаться милицию. Скоро придет Мехти, имы сможем позвонить.

— Не думаю, что скоро, — возразил Дронго. — Боюсь, что он несможет быстро добраться до города.

Они вошли в дом и начали раздеваться. Вейдеманис показалДронго на лужицы воды, натекшие с курток и плащей, повешенных на вешалку.

— Что ты скажешь? — тихо спросил он.

— Я об этом подумал, — кивнул Дронго. — Убийца должен былпромочить хотя бы волосы, если он был без шапки. Но возможно, нас простодурачат. Убийца нарочно открыл окно, чтобы все подумали о возможном госте,который залез таким образом с веранды. А сам он, вполне вероятно, вошел вкомнату со стороны коридора.

Мужчины прошли в гостиную, расселись в креслах и на диване.Сверху спустились Погорельский и Буянов. Все девять мужчин сидели в гостиной,когда Мамука неожиданно горько сказал:

— Вот теперь нас стало тринадцать.

Многие вздрогнули. Дронго нахмурился. Усманов попросил Олегапоставить чайник, чтобы все могли согреться. Тот согласно кивнул и сталподниматься по лестнице наверх. Усманов посмотрел на остальных.

— Давайте разбираться, — сказал он жестко. — У нас есть о чемпоговорить.

Трое гостей, приехавших из Таджикистана, двое гостей изГрузии, двое членов съемочной группы из Москвы и сам Дронго с Вейдеманисом —все девять мужчин сидели в гостиной, ожидая, что именно скажет Рахман Усманов.Он начал говорить как самый старший по возрасту, хотя ему было не большешестидесяти и, возможно, Погорельский был даже старше его. Но режиссер упрямомолчал, потрясенный происшедшей трагедией.