Вторая попытка - Сандра Браун

Что он за человек? Сначала, когда Ли увидела Чеда, она приняла его за неприкаянного неудачника. Он даже внушал ей страх, от него словно исходила опасность. Но его заботливое отношение к ней, его сочувствие, его помощь изменили первое впечатление. Когда Чед Диллон вышел из ее палаты в больнице, Ли уже считала его добрым и безобидным бедолагой, нуждающимся в деньгах. Но, появившись на пороге четыре месяца спустя с великолепным подарком для маленькой Сары, он несказанно удивил ее. Его одежда говорила об элегантности или, как минимум, о хорошем вкусе, его манеры — о достойном происхождении и образовании. А его обаяние! А его поцелуй…

Чед заинтриговал ее, и Ли не пыталась это отрицать. Ей так и не удалось выяснить, чем он зарабатывает себе на жизнь, где живет, есть ли у него близкие. С практической точки зрения, Чед Диллон так и оставался для нее незнакомцем, постучавшим августовским днем в окно ее машины.

Но ведь она ответила на его поцелуй с таким пылом, которого сама в себе не подозревала! Ли никогда не считала себя чувственной и страстной женщиной. Они с Грегом вели обычную сексуальную жизнь, им было хорошо друг с другом, и ей этого было достаточно. Но Ли не могла вспомнить, когда чувства так захватывали ее, как в этот вечер с Чедом. Она делила постель с Грегом, но это было продолжением той любви, которую она к нему испытывала. Ли могла определенно сказать, что близость с Чедом могла бы открыть перед ней такие высоты наслаждения, о существовании которых она даже не подозревала. Эта близость сама по себе стала бы событием ее жизни.

Чед уже ушел, а Ли все еще испытывала муки неутоленного желания, ранее совершенно ей неизвестные, — внизу живота появилась какая-то тяжесть, соски покалывало, в горле застрял комок.

Она легла в кровать, но прикосновение к прохладной простыне дало ей какое-то совершенно незнакомое ощущение собственной наго-

ты, своего жаждущего мужских ласк тела. Свежий аромат туалетной воды, которой пользовался Чед, все еще витал в воздухе, словно запутался в ее волосах. Стоило Ли повернуться, как ночная рубашка, касаясь ее груди, заставляла ее снова вспомнить о пережитом возбуждении. Каждое движение словно пробуждало к жизни ее дремавшую плоть, рождало в ней какую-то новую женщину, которой прежде не существовало.

Ли удивительно остро ощущала окружающий мир — все звуки, картины, прикосновения и запахи. Ее язык еще не забыл сладостное прикосновение языка Чеда, и она все время облизывала припухшие губы. Ли казалось, что ее глубоко спрятанные чувства вдруг вырвались наружу и наслаждаются обретенной свободой. В ее мозгу рождались совершенно немыслимые фантазии наслаждения.

Ли хотела мужчину. Ли отчаянно нуждалась в нем.

Ее щеки покраснели от стыда и чувства вины, она зарылась лицом в подушку. Когда это было в последний раз? Почти год назад. Молодой матери не следовало бы думать о таких вещах, но Ли знала, что хочет ощутить мужскую силу рядом с собой, внутри себя.

И это должен быть не просто какой-то мужчина. Ли хотела Чеда.

Даже теперь, когда наступило утро, острота желания не притупилась.

— Это глупо, это смешно, в конце концов, — отчитывала себя Ли, отбрасывая в сторону одеяло и вылезая из кровати. — Тоже мне, роковая женщина, а у самой даже кофеварки в доме нет. — Она накинула на себя плотный бархатный халат.

Сара только-только заворочалась в своей колыбели, когда Ли наклонилась над ней.

— Доброе утро, моя радость, — промурлыкала Ли, переворачивая девочку на спинку. — Сейчас я поменяю тебе памперс, а потом покормлю завтраком, — ворковала Ли, меняя дочке подгузник. — Возможно, мы никогда больше его не увидим, — сказала она малышке. — Он заглянул к нам только из любопытства, ему просто захотелось узнать, все ли у нас в порядке.

Ли закрепила памперс и понесла Сару на кухню.

— Ну и что из того, что он поцеловал твою мать? — продолжала Ли свой монолог. — Целовался он, надо признать, как настоящий профессионал. Не стоит даже и говорить — у него явно была большая практика. Возможно, у него просто в последнюю минуту сорвалось свидание, и он не придумал ничего лучшего, как навестить нас. Что ты об этом думаешь?

Сара выразила глубокое удовлетворение поглощаемой ею кашкой из злаков с персиком.

— Он и в самом деле очень привлекательный мужчина. Уверена, что тебе он тоже понравился. В конце концов, в некотором смысле ты появилась на свет благодаря ему. Высокий, мускулистый и… гм… твердый. Сара, когда он прижал меня к себе, мне захотелось раствориться в нем.

Но он вовсе не груб, — быстро пояснила она, вытирая девочке рот влажным бумажным полотенцем. — Он и с тобой был таким же нежным. Вспомни, как он кормил тебя мороженым. Конечно, даже я понимаю, что он — мужчина с опытом. Его рот… и его руки… Я все думаю, какое должно возникнуть ощущение, когда… Хотя мне это ощущение знакомо. Он прикасался ко мне, когда ты родилась. Но это было совсем другое. Это совсем не было похоже на… Понять не могу, почему я все время об этом думаю… Когда ты вырастешь, Сара, ты сама все поймешь.

Чед был главной темой разговора и за завтраком, и после него, но Сара определенно не возражала против этого. Она плескалась в ванночке, слушая материнские рассуждения. Даже когда они обе уже были одеты и выходили из дома, тема Чеда Диллона еще не была исчерпана до конца.

— Мне бы хотелось, чтобы олени выглядели так, будто парят в воздухе, а не просто подвешены к потолку, — говорила Ли, обращаясь к рабочим, собравшимся вокруг нее. — Вы понимаете? Предполагается, что олени Санта-Клауса летят. Так что давайте опустим их, ну скажем… — Ли взглянула на зеркальный потолок торговых рядов, — на два с половиной фута. Это минимум. Нити достаточно прочные и не оборвутся.

— А что, если они все-таки порвутся и северный олень рухнет на ничего не подозревающего покупателя?

Этот мягкий, завораживающий голос прозвучал у самого уха Ли. И она мгновенно его узнала. Женщина резко обернулась и увидела Чеда, стоящего у нее за спиной.

— Привет, — улыбнулся он. — Я подам в суд, если олень упадет мне на голову в тот момент, когда я буду покупать подарки к Рождеству.

— Он легкий и не причинит вам вреда, — торопливо ответила Ли. — Он из папье-маше и внутри пустой.

— И я такой же. Пустой, я имел в виду. Как насчет ленча?

Чед снова выглядел как ковбой. Только на этот раз его фирменные джинсы были безупречными. Поверх голубой клетчатой рубашки он надел замшевый жилет, а в руке держал черный фетровый «стетсон». Ли не удержалась и взглянула на его ноги. Пыльные старые ковбойские сапоги уступили место новехоньким черным из кожи ящерицы.

— Привет, Чед, как дела?

Ли оторопела и с удивлением смотрела на рабочих, пока они разговаривали с Диллоном.

— Отлично. Джордж, Берт, Сэй, Хэл, привет всем. А как дела у вас?

— Так себе. Было что-нибудь интересное за последнее время?

Чед быстро покосился на Ли: