Ее главная ошибка - Мелани Милберн

Однако Бронте сомневалась, что мать права. Время от времени она подмечала в дочери черты Луки. Когда Элла сосредоточенно рассматривала головоломку или игрушку, она хмурилась так же, как Лука. А в последнее время, начав ходить, Элла начала проказничать и упрямиться и казалась Бронте точной копией своего отца.

Она уперлась разгоряченным лбом в стенку кабины лифта, пытаясь перевести дыхание и успокоиться. Ей нужно забрать свой телефон и уйти. Все очень просто. «Не разговаривай с ним, не задерживайся и, ради бога, не смотри на него слишком долго, иначе он узнает то, чего ему не нужно знать», — мысленно наставляла она себя.

Наконец лифт поднялся в пентхаус, и Бронте неуверенно подошла к двери номера. Ноги ее заплетались, словно у новорожденного жеребенка. Она постучала в дверь, но Лука ответил не сразу. Видимо, преднамеренно.

— Входи, — наконец сказал он, широко распахнув дверь.

— Нет, спасибо, — натянуто ответила Бронте. — Дай мне телефон, и я уйду.

Он скрестил руки на груди, лениво покачиваясь с пятки на носок:

— Раз уж ты проделала такой долгий путь, почему бы не задержаться на какое-то время и не поболтать?

Бронте протянула руку:

— Мой телефон!

Лука взял ее за руку и втащил в номер, захлопнув дверь. Он насмешливо улыбнулся, глядя на возмущенную молодую женщину:

— Согласись на мое предложение, Бронте, иначе ты не получишь телефон.

Она свирепо посмотрела на него:

— Это воровство. Ты мерзавец.

— Ты получишь свой телефон после того, как мы немного побеседуем, — сказал Лука, приглашая ее пройти в гостиную.

Она попыталась высвободить руку, но безрезультатно.

— Я не хочу с тобой говорить, Лука.

— А выпить хочешь? — спросил он, демонстративно игнорируя ее попытки вырваться. — Боюсь, в бутылке осталось мало шампанского. Но я могу откупорить другую бутылку.

— Я пришла не болтать с тобой, — процедила она сквозь зубы. — Я просто хочу взять свой телефон и пойти домой.

Лука не отпускал Бронте, глядя на ее раскрасневшееся лицо и плотно сжатые губы.

— Почему ты не сказала мне о ребенке? — спросил он. — Я полагаю, это твой ребенок. Девочка похожа на тебя.

Ее лицо побледнело. Она страдальчески посмотрела на него.

— Ты видел фотографии в моем телефоне? — произнесла Бронте хриплым шепотом.

— Я не нашел в них ничего компрометирующего, могу тебя заверить, — сказал Лука. — Твоих откровенных фото там, например, нет.

У нее вспыхнули щеки.

— Ты не имел права прикасаться к моему телефону.

— Напротив, Бронте. Телефон лежал у меня на диване и зазвонил, тогда я взял его, — объяснил он. — Ты предпочла бы, чтобы я проигнорировал звонок?

Она бросила на него ледяной взгляд:

— Ведь ты игнорировал мои звонки два года назад, не так ли?

Лука вынужден был признать, что на этот раз права Бронте. Но он не смог бы рассказать ей, как тяжело ему было смотреть на дисплей своего телефона и видеть количество звонков, на которые он не ответил. Тогда Лука с трудом сдерживал себя, не рискуя снова услышать ее голос. В конце концов он изменил номер мобильного телефона, чтобы не поддаваться искушению.

— Насколько серьезны твои отношения с отцом ребенка? — поинтересовался он. — Ты не носишь обручальное кольцо, поэтому я предполагаю, что вы не женаты.

Бронте одарила его долгим взглядом. В ее глазах отражались непонятные Луке эмоции. Молодая женщина покусывала нижнюю губу; он боялся, что она прокусит ее до крови.

— Нет, я не замужем… Я… Дело в том… — Она вздрогнула, словно ей было больно об этом говорить.

— Вы больше не вместе, не так ли? — Он вопросительно поднял брови.

Она еще немного покусала губу, потом оставила это занятие:

— Да… Нечто подобное…

— Ну, — произнес Лука, — по крайней мере, мы все выяснили. Я планирую снова затащить тебя в постель, однако ревнивый муж мне ни к чему.

— Я не собираюсь…

Лука приложил палец к ее губам.

— Не делай поспешных выводов, дорогая, — предупредил он.

Глаза Бронте сверкнули, когда он погладил пальцем ее губы. Луку поразила их мягкость. Они были настолько соблазнительны, что мужчина не устоял. Он наклонил голову и неторопливо, и осторожно прикоснулся к сладким губам Бронте, словно дегустируя их. Она опустила ресницы и облизнулась. Лука услышал ее тихое и прерывистое дыхание.

Он снова наклонил голову.

— Давай, дорогая, — прошептал он. — Ты знаешь, что хочешь этого.

— Я не хочу, чтобы… — Бронте на миг подняла глаза, затем снова опустила ресницы. — Я не хочу тебя видеть. Я не думаю, что это хорошая идея… Наши отношения… в прошлом. Нам их не возродить.

Он пальцем поддел ее подбородок, заставляя посмотреть ему в глаза:

— Мы могли бы их возродить. Только ты и я. Об этом никто не должен знать.

Она оттолкнула его, скрестила руки на груди и отвернулась.

— Дело не только в тебе и во мне, — заявила Бронте. — У меня ребенок. Я прежде всего должна думать о нем. Дочка всегда будет главной в моей жизни.

Лука вздохнул и пригладил волосы. Его не интересовало, насколько она любит ребенка. Дело не в том, что он плохо относился к детям. Он любил их и всегда надеялся, что в один прекрасный день у него появится собственная семья. Но привыкнуть к мысли о том, что Бронте родила ребенка от другого мужчины, было трудно. Почти невозможно.

Лука с силой сжимал и разжимал кулаки, обдумывая слова Бронте. Если ему каким-то образом удастся убедить ее вернуться к нему, придется стать отчимом. И это не самое простое занятие. У него было несколько друзей, которые не ладили с отчимами и мачехами. Все они высказывали в их адрес многочисленные претензии, а некоторые обиды не забывались долгие годы. Девочка Бронте очень мала, но это не изменит того факта, что Лука не приходится ей настоящим отцом. Обстоятельства не позволили ему получить эту привилегию.

— Сколько ей? — спросил он.

Бронте заправила прядь волос за ухо и неуверенно взглянула на него.

— Недавно исполнился год, — ответила она. «Есть говорить точнее, то год и два месяца», — мелькнуло у нее в голове.

Лука наморщил лоб, делая в уме подсчеты:

— Значит, ты познакомилась с ее отцом через… пару месяцев после возвращения в Мельбурн?

Бронте ненавидела ложь, но придумать отговорку не смогла. Все произошло слишком быстро. Лука неожиданно появился в ее балетной студии. Затем между ними состоялся напряженный разговор. Потом она по невнимательности забыла в его номере свой телефон.