Ее главная ошибка - Мелани Милберн

— Неужели это так плохо? — уклончиво откликнулась она. — Ведь ты поступил точно так же, а может быть, завел новую любовницу еще раньше.

— Но забеременеть от парня, с которым ты едва знакома…

— Не читай мне проповеди, Лука, — раздраженно бросила Бронте. — Я хорошо его знала. Просто наши с ним отношения не сложились.

— Ты с ним до сих пор встречаешься? — спросил Лука. — Он видится с ребенком?

Бронте поняла, что увязает во лжи, и возненавидела себя. Она посмотрела на хмурое и задумчивое лицо Луки и непроизвольно сглотнула.

— Нет, — призналась молодая женщина.

— Что? Ты хочешь сказать, что он не желает видеться с собственным ребенком? — Он недоверчиво уставился на нее.

— Слушай, Лука, я бы не хотела говорить об этом, — сказала она. — Отдай мне телефон и…

— Так как же ты живешь? — не унимался Лука. — Отец ребенка оказывает тебе финансовую помощь?

— Ее зовут Элла, — отрезала Бронте. — И я отлично справляюсь без чьей-либо помощи.

— Как тебе удается работать и ухаживать за маленьким ребенком? — Он все еще мрачно хмурился.

— Тем же способом, что и тысячам других работающих мамочек-одиночек.

— Значит, поэтому ты живешь с мамой.

— Не совсем так, — неохотно протянула Бронте. — Я поселилась в квартире покойной бабушки, и мама приходит к нам. Она занята на работе не весь день, а я работаю, когда мама может посидеть с Эллой. Нас обеих это устраивает.

Лука засунул руки в карманы брюк, позвякивая мелочью и ключами. В номере воцарилась напряженная тишина.

— Мне действительно пора, — сказала Бронте. — Маме пора дать отдых. Она не уедет к себе до тех пор, пока я не вернусь.

— Если бы я не расстался с тобой, ты оказалась бы в такой же ситуации, как сейчас? — поинтересовался Лука, пристально глядя на нее.

Бронте физически ощущала, как ее притягивает его магнетический взгляд. Сердце женщины учащенно забилось.

— Нет смысла обсуждать это, — сказала она. — В жизни всякое бывает. Мы часто получаем совсем не то, что планируем получить.

— Ты планировала беременность?

— Нет, я забеременела случайно, — произнесла она. — Но я ничуть об этом не сожалею. Элла — самое лучшее, что когда-либо было в моей жизни.

Лука вынул из кармана телефон Бронте и протянул ей:

— Возьми. Кстати, малышка очень милая. Она твоя точная копия.

Она почувствовала, как к горлу подступил ком.

— С-спасибо. — Бронте схватила телефон и прижала к груди, с трудом дыша. Ощутив через пару секунд облегчение, она моргнула, сдерживая слезы и испытывая глубокое отвращение к самой себе.

Лука подошел ближе и нежно обхватил ладонями ее щеки. Бронте окончательно раскисла.

— Почему ты плачешь, дорогая? — тихо спросил он.

Она сглотнула и всхлипнула.

— Все могло быть совсем иначе. — Слезы продолжали капать из ее глаз. — Я хотела, чтобы все было по-другому, но… теперь уже слишком поздно…

Лука прижал голову Бронте к своей груди, запустил пальцы в ее волосы и заговорил низким и глубоким голосом. Его слова разрывали душу молодой женщины:

— Я знаю, что виноват, малышка. Я не был готов. В то время у меня был не самый лучший период в жизни. Я не мог дать тебе то, чего ты хотела. Я даже себе был не в состоянии дать то, чего хотел. Время тогда играло против нас.

Бронте таяла в его объятиях, мечтая остаться с ним навсегда. Но спустя мгновение Лука шагнул назад. Выражение его лица стало непроницаемым. Он улыбался, но улыбка не коснулась его глаз.

— Я должен отпустить тебя домой, к дочери, — сказал он, гладя длинными пальцами руки Бронте и беря ее за запястья.

От переживаний у нее так сдавило грудь, что она не могла произнести ни слова.

— Мне было… Мне было приятно снова увидеться с тобой, Лука.

Он коснулся пальцами ее губ, заставляя замолчать:

— Я надеюсь, что в один прекрасный день ты простишь меня за то, как я с тобой расстался.

— Все в порядке, — произнесла Бронте. — Мне следовало поискать тогда иное решение. Наверное, я вела себя как дура. Я практически преследовала тебя. Меня охватило такое отчаяние, мне так хотелось рассказать тебе о том, что… — Она сбилась и стала быстро подбирать нужные слова. — Я имею в виду… От отчаяния мне хотелось как-то обидеть тебя, а в действительности следовало бы раньше понять, что наши отношения будут развиваться именно так. Ты никогда не предлагал мне чего-то постоянного, а я, будучи глупой, слишком размечталась. У меня голова пошла кругом от романтики. Ты был моей первой любовью. Я оказалась слишком незрелой, чтобы разобраться в ситуации.

— Не вини себя, Бронте, — сказал Лука. — У нас появился шанс начать все сначала.

Бронте почувствовала, как ее сердце затрепетало, словно крылья испуганной птички.

— Ты хочешь?… Ты все еще хочешь?… Я не могу, Лука. Я не могу тебя видеть. Я же говорила тебе об этом.

Он продолжал настаивать:

— Ты сама сказала, что в твоей жизни нет мужчины. Почему бы нам не пересмотреть наши отношения, если мы оба этого желаем?

— Этого хочешь ты, а не я, — бросила она.

— Я тебе не верю. — Лука сжал ее запястья, когда она попыталась высвободиться. — Твои поцелуи доказали мне, что ты по-прежнему меня хочешь.

— Ты заставил меня поцеловать тебя, — возразила она.

— Не увиливай, Бронте, — посоветовал он. — Мы целовались. Мы хотим друг друга так же сильно, как прежде.

— Я не могу заводить с тобой случайную интрижку, — отрезала она. — Теперь на мне лежит ответственность. В моей жизни нет места для тебя.

— Найди для меня местечко в своей жизни, — попросил Лука, притягивая Бронте к себе и припадая к ее губам.

— Черт побери, ты выглядишь так, словно не спала прошлой ночью, — констатировала Рейчел, когда Бронте приехала в балетную студию на следующий день. — Это из-за страстного свидания или тебе не давала уснуть твоя любимая дочь?

Бронте бросила на нее взгляд, словно говоря: «Не спрашивай меня об этом».

— Давай, Бронте, — взмолилась Рейчел, — рассказывай. Ты даже не ответила ни на одно из моих CMC-сообщений. Что случилось? Ты рассказала ему об Элле?

Бронте вздохнула:

— Нет, до этого не дошло.

Брови Рейчел взлетели вверх.

— Не дошло? — Она наклонилась к Бронте и уставилась на ее подбородок. — Эй, это то, о чем я думаю?

Бронте закрыла рукой красное пятно на подбородке — там, где ее нежную кожу оцарапала щетина Луки.