Хочу тебя в долг - Валерия Ангелос

Невольно вспоминаю бывшего. У нас едва до поцелуев дело дошло. Илья долго за мной ухаживал, знакомил с родителями, позволял себе разве что за руку держать. Единственный сын в интеллигентной семье, кандидат наук. Я не чувствовала к нему ничего кроме искреннего уважения, поэтому тоже события не форсировала.

Вообще, у меня было не так много опыта в подобных вещах, как считал громила. Если честно, не уверена, что несколько просмотров порно можно за опыт посчитать. И в тех видео настолько гигантских агрегатов не демонстрировали.

— Кончай резину тянуть, — резко заявляет он. — Я не настроен играть.

Играть? Неужели ему действительно кажется, будто я играю? Цену своим талантам набиваю или же стараюсь распалить желание непокорностью, еще сильнее завести?

Проклятье. Куда сильнее-то? Его член сейчас лопнет от натуги. Раздулся весь. До жути длиннющий. Толстенный. О каком минете речь идет? Такой разбухший ствол никому в рот не влезет. Просто запредельщина.

Прикрываю веки, приоткрываю губы. Слегка. Дергано. Нервно. До конца отказываюсь признавать реальность.

Мечтаю оказаться в другом месте. Где угодно. Только не здесь.

Это не я. Другая девушка. Это не со мной.

— Нет, — заявляет громила ледяным тоном. — Глаза открой.

Подчиняюсь. Пораженно наблюдаю, как он поглаживает свой член. Грязно, порочно, разнузданно, пачкая меня своей дикостью, похотью.

Все закончится. Скоро. Точно закончится. Он просто кончит и… оставит меня в покое. Мужчины вроде него быстро теряют интерес. Получил желаемое и забыл. Дальше искать пошел, за новой добычей погнался.

— И рот открытым держи, — требует. — Шире.

Неужели попытается запихать свой исполинский молот в мою глотку? Фантастика какая-то. Бред. Нереально. Невозможно.

Я просто лопну. Горло от такого напора разорвет.

Амбал подается чуть вперед и начинает водить крупной головкой по губам. Не спешит, не торопится внутрь вламываться. Забавляется.

Содрогаюсь от столь извращенной ласки.

Это не больно. Нечему пока болеть. Просто… странно. Мерзко. Отвратительно. Я позволяю чужому мужчине водить членом по своим губам и ничего не могу против него предпринять, никак не сопротивляюсь, ведь я сама на это согласилась.

Правила игры простые. Клиент делает заказ. Я выполняю.

А если ему не понравится? Прогонит меня? Ударит?

Бандит. Преступник. Психованный убийца. Вряд ли от него стоит ожидать доброты, особой милости и благородства по отношению к слабому полу. Его даже та компания бритоголовых отморозков страшится.

Ох, а может, я зря на все подписалась? Может, он достаточно спугнул тех ублюдков возле выхода? Может, я могла вернуться домой и не ввязываться в такую авантюру?

Он ведь сам предлагал, был готов отвезти. Проклятье. Поздно сожалеть.

Пусть этот мужчина скорее получает, что хотел, удовлетворяет свои низменные желания. Пусть это все закончится. Пусть. Прошу. Пожалуйста.

Его плоть упругая и гладкая. Бархатная. До одури твердая и горячая. Ощущение железа, застывшего под кожей. Пульсирующая головка помечает мой рот, выжигает клеймо. Именно так это все чувствуется. Влажный след от смазки горит на губах, обжигает рот пламенем. К горлу подкатывает комок.

Стыд снедает меня. Хотела встретить любимого мужчину, хотела испытать настоящие чувства, а получила… это. Наивная дура рассчитывала на чудо, на исполнение мечты.

Лучше бы с Ильей осталась. Лучше бы не расставалась. Не шла на встречу с тем придурком Андреем, который подставил меня.

— Чего дрожишь? — хмыкает амбал. — Заглотить не терпится?

Похоже, он принимает дрожь отвращения за трепет возбуждения. Обманывается в моих чувствах. Хотя… мое мнение его не заботит. Уверена на все сто. Ему глубоко наплевать.

— Дай мне язык, — приказывает. — Наружу высунь.

Одобрительно похлопывает ладонью по щеке, толкается между губами, вводит жилистую плоть внутрь.

Начинаю задыхаться. Резко. Сразу. Судорожно дергаюсь. Воздуха мало, дыхание перехватывает. Слезы градом льют по щекам. Плотину контроля вмиг прошибает насквозь.

Громила прекращает свои движения. Извлекает разгоряченную возбуждением палку из моего рта.

— Что за дерьмо? — хмуро сдвигает брови. — Какого хрена рыдаешь? Прекращай свой спектакль. Меня такие темы не заводят. Мои бабы кайф ловят. Заглатывают так, что причмокивают, сосут и от радости текут.

Его вкус. Солоноватый. Пряный. Его запах. Терпкий. Мускусный. Его жар. Жуткий.

Я пропитываюсь этим. Я теряюсь в ледяном океане. Едва соображаю, что происходит, едва различаю реальность вокруг.

Шмыгаю носом, лихорадочно вытираю слезы. Нужно срочно успокоиться. Не хватало еще разрыдаться перед ним. Надо сосредоточиться. Вернуться к своему образу.

— Я… никогда… я просто… никогда… не… — нормально выразиться не выходит, удается лишь сбивчиво бормотать.

— Что? — спрашивает резко. — В рот не брала?

— Мало практики, — выдавливаю наконец.

— Тебе сколько вообще? — кривится. — Двадцать пять? Хочешь, чтобы я в этот бред поверил? Купился на такой палевный развод? Совсем за дебила держишь?

— Может, вы сами покажете, как вам нравится? — роняю нервно.

Громила выдает ругательство. Пошлое. Грязное.

Намереваюсь сформулировать просьбу иначе, повторить четче. Но мужские пальцы обхватывают лицо, надавливают на челюсти, заставляя снова широко открыть рот, и дальше начинается практическое занятие.

Разминка окончена.

Раскаленный орган как питон проскальзывает в горло, входит рывками, неизбежно и неотвратимо пробирается внутрь, проникает глубже, забирается до самого предела, до упора. Растягивает меня медленно и неумолимо, наполняет своим ядовитым жаром, пронизывает отравленной похотью. Впечатление, будто глотку железным копьем вспарывают, насквозь протыкают, заставляют кровью захлебываться.

Но крови нет. Только слюни и сопли. Просто ощущение странное, прежде ничего подобного не испытывала. Под ребрами тревога разливается. Саднит и ранит.

Амбал насаживает меня на здоровенный разбухший член. Медленно и методично толкается вглубь. Мое лицо оказывается вдавлено в его живот, в стальной пресс, покрытый густой порослью волос. Отвращение затапливает с головой. Желудок сводит тягучая судорога, мышцы мучительно напрягаются, спазм выкручивает внутренности. Кожу пробивает ледяная испарина.

Кажется, срабатывает рвотный рефлекс. Во всяком случае, я четко различаю короткие сокращения внутри. Ноги немеют, ледяное покалывание разливается от бедер до пят, словно тысячи крошечных иголок вонзаются в мою плоть, терзают губительным холодом.