Осады и штурмы Северной войны 1700–1721 гг - Борис Мегорский

Москва в ожидании вторжения также была укреплена новыми земляными валами, которые, как и в Смоленске, не пришлось проверить в деле. Датчанин Г. Грунд сообщал своему государю: «Столицу Москву в эту войну тоже по большей части обнесли новым валом. Правда, нельзя сказать, что для этого использовались самые опытные инженеры, и посему там, когда минет опасность, работы продолжат или же снова разрушат вал» [89]. При подготовке Москвы к обороне в 1707 г. пришлось очистить пространство перед крепостными стенами, и под снос пошли даже постройки артиллерийского ведомства, как о том докладывали Я. В. Брюсу из столицы: «Для строения новой городовой крепости к Китаю [Китай-городу. – Б. М.], мастерские избы и школы и иное всякое деревянное строение разбирают и для строения перевозят» [90].

Когда шведы двигались на Гетманщину, Петр приказывал Б. П. Шереметеву позаботиться об укреплении украинских городков: «В Стародуб пошлите [инженера. – Б. М.] Брыля, чтоб полисадами и протчим, чем мог, укрепил и лишнее строение (для пожаров) выломали. Також ис Почепа пушки б и протчее черкасы вывезли в Стародуб (понеже сей городок плох и лутче при случае жжечь)» [91].

Оценивая обороноспособность крепости города Глухова, Я. В. Брюс писал Петру 31 октября 1708 г.: «Прибрел я вчерашнего числа по полудни в Глухов и не обрел при оном такова места, где б армия прибыточно могла борониться, для того что около оного великия и ровные поля, також безлесное место, от чего великое оскудение здесь в городе дровами. И мню я, что из тех лесков, которые тут да инде около города, нашему войску на двое сутки будет. Вся наша пехота в здешнем посаде и городе уберется квартерами. Крепость здешняя вся из земли сделана, не по правилу фортификации, и та везде обвалилась. Однако во иных местех, со очищением, и возможно во оной пяти полкам свободно борониться. Пушек во оной железных и медных 21, которых еще не всех видел, понеже всего оных 5 на городе стоит. Сего числа осмотрю достальные пушки, такоже и иные припасы артиллерийские, и возвращусь паки к армии»[92].

После того как в Полтавскую крепость были введены русские войска, работы по укреплению валов были организованы силами местного населения, были также предприняты меры, чтобы не озлоблять казачество постоем, о чем доносил Меншикову бригадир А. Г. Волконский: «По указу вашему здешнюю фартецыю покрепляем как возможно городовыми работниками. Драгуны где поставлены в городе, в тех местах по указу вашему и стоят, только на мещанских дворах утеснение, а на казацких никто не оставлен» [93].

Проверить наличие артиллерии в крепостях и ее готовность к обороне должен был начальник артиллерии русской армии Я. В. Брюс, которому Б. П. Шереметев 12 января 1709 г. наказывал послать в гарнизоны Ромен, Сорочинец, Ахтырки и Полтавы артиллерийских офицеров для переписи амуниции, пушек и проч, и сообщить, что еще «будет потребно к отпору неприятельскому» [94].

Из Прилук генерал-майор Гинтер сообщал царю 19 января 1709 г. о местоположении этого города, о состоянии его укреплений, о планируемых работах по возведению палисада, о наличествующей артиллериии. Помимо прочего, было написано о проблемах с водоснабжением крепости: «Неполезность есть в сем месте, что в городе мало, а в замке ни единого колодезя нет, понеже иные от господ шведов частию разорены, однакож, прикажу я комманданту, чтоб он како в город, так и в замок доволно лду навозил, дабы в самой последней нужде могли оной вместо воды употреблять». Также генерал информировал царя о нежелании казаков выдавать войску провиант – жители не соглашались выдавать провиант без позволения своего полковника, а полковник – без санкции гетмана[95].

При обороне местечек необходимо было учитывать недавний опыт. Так, оборонявшие Веприк войска, видимо, не уничтожили предместье, и Петр писал Меншикову 1 февраля 1709 г.: «Ежели неприятель к Ахтыркам подлинно намерится оные осаждать, изволь хорошенько предместье выжечь, дабы не так стало, как в Веприке«[96]. Хотя генерал-лейтенант К.-Э. Ренне докладывал, что предместье «запалили» еще в ходе боев под Веприком в декабре 1708 г. [97].

Каменный Затон, русская крепость в Запорожье, в апреле 1709 г. ожидала нападения запорожцев, перешедших на сторону Карла XII. Донесение воеводы Ильи Чирикова содержит описание мер по приведению города в боевую готовность: люди расставлены по стенам и бастионам, ежедневно из крепости рассылались разъезды из солдат и офицеров пехотных полков (конницы в гарнизоне не было). Пушки Чириков велел поставить на батареях («роскатах») бастионов, «понеже в стенах городовых земля пещаная и в бойницы многой пушечной стрелбе быть невозможно»[98].

После полтавского разгрома главной армии короля шведы генерала Крассау уходили из Польши в Померанию. Позади себя они оставили шесть тысяч поляков Потоцкого, которые создали угрозу для занятого союзниками местечка Конецполь. И «для супротивления незапной атаке, а пуще злому намерению» Петр велел, «чтоб кругом города и замка учинили ретраншемент, поставили полисады, опускные колоды и часовых» [99].

В 1711 г. к обороне по случаю войны с турками готовился русский гарнизон Азова. Гарнизон составляли 28 рот солдат и драгун с двумя полковниками, пятью подполковниками и пятью майорами. Подразделения гарнизона на время блокады были «расписаны по местам» – т. е. к каждому бастиону, полубастиону, равелину или редану прикреплялись отряды численностью от одной до трех рот «с полным числом офицеров» [100].

Отразились в отечественных источниках и сведения о том, как готовились к обороне крепостей шведы. Когда они заняли Гадяч, ими были приняты меры к укреплению местечка, о чем поведал бежавший от шведов 11 декабря 1708 г. сердюк Корней Семененко: «А как де шведы пришли в Гадяч, то тамошний замок, также и другой большой город тотчас починили, а имянно: где которые полисады старые выволись или худые были, то новые вставливали (а землею нигде не усыпали), и более тот город крепили они полисадами с сей Лебединской стороны, от реки Пселы»[101].