Частица на краю Вселенной. Как охота на бозон Хиггса ведет нас к границам нового мира - Шон Кэрролл

Перемещаясь в пространстве, мы оказываемся окружены полем Хиггса и движемся в нем. Подобно рыбе, плывущей в воде, мы обычно не замечаем этого поля, но именно оно привносит в Стандартную модель всю присущую ей таинственность.

Существует большая, глубокая и сложная физика, связанная с концепцией бозона Хиггса. Но прямо сейчас просто подытожим наши познания о том, как поле Хиггса работает и почему оно столь важно. Приступим сразу.

• Мир состоит из полей, пронизывающих все пространство, эти поля мы ощущаем по их колебаниям, которые воспринимаются нами как частицы. Большинство знакомо с электрическими и гравитационными полями, но в соответствии с квантовой теорией поля даже такие частицы, как электроны и кварки, на самом деле представляют собой колебания соответствующих полей.

• Бозон Хиггса есть колебание поля Хиггса, так же как фотон – колебание электромагнитного поля.

• Четыре известные силы природы порождаются разного рода симметриями – то есть изменениями, которые мы можем внести в ситуацию, не повлияв принципиально на результат. (На первый взгляд кажется нелепым, что «изменения, которые не влияют на результат», приводят непосредственно к появлению «силы природы «…но это так, и это было одним из поразительных открытий физики XX века.)

• Симметрия иногда бывает скрытой и потому невидимой для нас. Физики часто говорят, что скрытые симметрии «нарушены», но все еще присутствуют в основных законах физики – просто они завуалированы в нашей каждодневной жизни.

• В частности, слабое ядерное взаимодействие вытекает из определенного вида симметрии. Если бы эта симметрия была ненарушенной, элементарные частицы не имели бы массу и все летали бы со скоростью света.

• Но большинство элементарных частиц имеют массу и не летают со скоростью света, значит, симметрия слабых взаимодействий нарушена.

• Если пространство абсолютно пусто, это означает, что большинство полей выключено, то есть равно нулю. Если поле не равно нулю в пустом пространстве, оно может нарушить какую-нибудь симметрию. В случае слабых взаимодействий эту работу выполняет поле Хиггса. Без него Вселенная была бы совершенно другой.

Ну как, понятно? Признаться, все это действительно трудно сразу воспринять. Но, поверьте мне, все встанет на свои места, когда мы закончим путешествие по остальным главам.

Следующие главы будут посвящены обсуждению идей, которые объясняют механизм Хиггса и методики, использованные при экспериментальных поисках бозона Хиггса. Начнем мы с краткого обзора частиц и сил, укладывающихся в стройную конструкцию Стандартной модели, затем проследим, какие хитроумные приемы применяют физики, чтобы открыть новые частицы, как они используют новейшие технологии и смекалку. Затем опять вернемся к теории, дабы разобраться в полях, симметриях и в том, как поле Хиггса прячет от нас симметрии. И наконец, я расскажу, как бозон Хиггса был обнаружен, как новость об этом облетела мир, кто получил награду и что это значит для будущего.

Становится понятным, почему Леон Ледерман полагал, что название «частица Бога» очень подходит бозону Хиггса. Этот бозон является скрытым элементом машинерии, с помощью которой Вселенная показывает нам фокус, раздавая разным частицам разные массы и делая физику элементарных частиц такой интересной. Без бозона Хиггса замысловатое разнообразие Стандартной модели свелось бы к безликому набору очень похожих частиц без определенных свойств, а все фермионы оказались бы практически безмассовыми. В такой Вселенной не было бы ни атомов, ни химии, ни нас. Бозон Хиггса – это то, что вдохнуло во Вселенную жизнь в самом прямом смысле слова. Если бы требовалось выбрать единственную частицу, заслуживающую такого высокого звания, без сомнения, это был бы бозон Хиггса.

Мы разрываем материю на части, чтобы найти основные кирпичики, из которых она построена, – кварки и лептоны.

В начале 1800-х годов немецкий терапевт Самуэль Ганеман заложил основы гомеопатии. Разочаровавшись в эффективности методов тогдашней медицины, Ганеман разработал новый подход, основанный на принципе «лечения подобного подобным». Ганеман утверждал, что лечить болезнь можно в первую очередь с помощью субстанции той же природы, что и субстанция, вызвавшая данный недуг, нужно только ее правильно приготовить. Способ приготовления назывался потенцированием и состоял в последовательном разбавлении вещества водой и энергичного встряхивания раствора после каждого акта разбавления. Обычно при разбавлении смешивают одну часть вещества с 99 частями воды. Гомеопатические препараты так и готовятся: разбавляют, встряхивают, еще раз разбавляют, еще раз встряхивают, и так 200 раз.

Недавно Криспиан Яго – профессиональный консультант по программному обеспечению и по совместительству член общества скептиков-любителей из Хемпшира – решил публично продемонстрировать нелепость гомеопатии как медицинского метода. Для этого он решил применить метод последовательного разбавления, использовав легкодоступное вещество – собственную мочу. Полученный раствор он затем выпил. Поскольку он был не очень терпеливым, то разбавлял мочу только 30 раз. Для наукообразности он назвал мочу не «мочой» (urine), а «писой» (piss), а затем заявил, что разработал лекарство для лечения состояния «being pissed», что переводится либо как «быть рассерженным» (на американском английском), либо как «быть пьяным» (на британском английском). И естественно, выложил эти результаты для широкого обозрения в виде скандального видеоролика на сайте YouTube.

У Яго были веские причины не переживать из-за того, что придется пить мочу, разведенную 30 раз в соотношении 1:99, поскольку к тридцатому разведению полученный таким образом раствор вообще не содержал первоначального вещества. Не просто «незначительного количества», а на самом деле ничего – конечно, если процесс разведения был проделан достаточно аккуратно.

Объясняется это тем, что все в окружающем нас мире – моча, алмазы, картофель-фри, действительно все – состоит из атомов, как правило, объединенных в молекулы. Эти молекулы – самые мелкие кирпичики вещества, которые все еще можно считать частичками этого вещества. По отдельности два атома водорода и один атом кислорода – только атомы, в соединении друг с другом в молекуле они становятся водой.

Поскольку все вещества состоят из атомов и молекул, мы не можем разбавлять вещество бесконечно и считать, что оно все еще сохраняет свою идентичность. Чайная ложка мочи содержит примерно 1024 молекул. Если мы один раз ее разбавим, смешав 1 часть мочи с 99 частями воды, у нас останется 1022 молекул мочи. Разведем два раза, и у нас останется 1020 молекул. К тому времени, когда мы разбавим двенадцать раз, в ложке раствора останется в среднем только одна молекула исходного вещества. А дальше идет обычное очковтирательство – просто смешивается вода с еще большим количеством воды. Приблизительно за 40–50 разведений мы смогли бы разбавить до одной молекулы все вещество известной Вселенной.