Конвейер смерти - Сергей Самаров

Спать я после звонка подполковника Разумова, естественно, больше не ложился. Заварил себе чай, поставил чашку на журнальный столик, сел в мягкое кресло, вытянул ноги и снова проанализировал всю ситуацию. Вроде все сделано правильно, осталось только дождаться звонка от Гоги. Он позвонил ровно в девять. Я немного протянул время и только после этого заспанным голосом, при этом несколько раз звучно зевнув, ответил:

– Слушаю тебя, Гога…

– Значит, номер ты все же запомнил. Это хорошо. С детства завидую людям с хорошей памятью.

– Я позже внес номер в справочную книгу трубки. Но я его, конечно, запомнил.

– Тогда лучше из справочника удали…

– Сделаю, командир, – ответил я с легкой усмешкой. – А что случилось? Почему такие строгости?

– Ты сам не знаешь?

– Не очень понимаю, что за ночь изменилось.

– Изменилось мое понимание вопроса. Я узнал, почему ты старался избежать встречи с ментами даже больше, чем я.

– А ты тоже старался? Что-то я не заметил особого старания с твоей стороны. Помнится, ты даже говорил, что всю московскую полицию купил.

– Не всю, к сожалению. На всех у меня денег не хватит. Менты же прожорливые, их в Москве как грязи на каждом углу. И кстати, чем меньше чин, тем больше старается хапнуть. Но кое-кого я купить сумел. И даже перекупил у Аркани. Раньше люди на него работали, а теперь ко мне с докладом бегут, а потом ему сообщают, что я разрешу…

Ловушка была примитивной, я рассчитывал на более хитрый ход. И потому переспросил с откровенным равнодушием:

– А это кто такой?

– Не слышал?

– И не знаком, и даже не слышал…

– Говорят, что в недалеком будущем – депутат. А пока – авторитетный человек.

– Откуда мне таких знать…

– Мог в СИЗО услышать.

И этот ход был грубоватым, но не чрезмерно. Это был даже не ход, а переход к следующей теме разговора. Отпираться смысла не было.

– Со мной в одной камере только один турок сидел, уже по этапу ушел после суда. Он сам по себе вообще парень молчаливый был, русским языком почти не владел, украинским не владел вообще и российский уголовный мир не знал. Подожди-ка, Гога… А это мне совсем не нравится. Я тебе про СИЗО ничего не говорил. Справки наводишь?

– Только следы подчищаю. Убиты мой охранник и мой водитель. Обязан я хоть что-то знать об этом, спрашивают меня менты. Вовсе не обязательно, отвечаю я… Водитель отпрашивался у меня мать в деревне навестить. Может, он и охранника с собой брал. Но я только разрешил водиле машиной воспользоваться, больше ничего. Я даже не знал, в какой день он поедет. А у охранника вчера был выходной, как мне сообщил начальник охраны, сам я их графиком работы мало интересуюсь. И этот охранник в свой законный выходной день вполне имел право составить водиле компанию. Менты, кстати, выяснили, да, он вчера днем был в деревне. А когда вернулся, не знают ни они, ни я. Вернее, ко мне он вообще не вернулся, поскольку мы не договаривались. Водители вообще часто ставят свои машины где-то рядом с домом. И этот водитель – не исключение. А кто потом отогнал от места их расстрела машину, пусть менты ищут. Это уже не моего разумения дело, у меня не имеется следственных функций и следственного опыта. Машину, кстати, нашли по GPS-трекеру мои люди. Она вполне приличная, я к ней привык. Жалко было бы, если бы угнали. Но расстреляли водилу и охранника из того же автомата, что нашли у убитого человека на газоне. Так экспертиза показала. А в него самого стреляли из пистолета, который ранее был похищен при побеге из здания областного суда двух украинцев, одного из которых зовут Олександр Сидорчук…

Я без труда понял его намек и как можно равнодушнее спросил:

– И что? Я какое имею к этому всему отношение?

– Ты вчера, если мне не изменяет память, представлялся как Олександр.

– Память тебе изменяет. Это, видимо, кто-то другой так представлялся. Меня зовут Слава. Я – Вячеслав Васильев. У меня и документы на это имя. И паспорт, и водительское удостоверение, и даже военный билет где-то был. Документы в полном порядке.

– Тогда какого хрена ты вчера так избегал встречи с ментами?

– С пистолетом не хотелось попадаться. Это уже серьезная статья. Кажется, двести двадцать вторая – незаконный оборот оружия. – Я гнул свою линию, не позволяя Гоге чувствовать себя хозяином положения.

– Я тебя понимаю, Сашко, – вспомнил он, что я и так себя называл. – Попасться с «паленым» пистолетом – это проблема… Докажи потом, в кого ты стрелял, в кого не стрелял, в кого из «ствола» до тебя стреляли, и кто стрелял… Но ты сильно не переживай. Если что, я всегда сумею прикрыть того, кто в серьезном розыске, и своих людей никогда не бросаю. У меня есть к тебе, короче, «базар». Назови адрес, я к тебе приеду.

– Ко мне нельзя. Я не хозяин жилплощади. Давай где-нибудь на нейтралке встретимся.

– Уважаю в людях аккуратность. Посторонних лучше никогда не вмешивать. Давай в пивном ресторане. – И Гога назвал адрес.

– Договорились. Буду там через два часа.

– Что так долго?

– Ты же меня разбудил. Мне умыться надо, побриться, душ принять. Кофе выпить, иначе я соображать буду плохо. Кстати, если раньше меня приедешь, пиво на меня не заказывай. Я пиво не пью. Даже со свиными поджарками…

Я знал, что Гога из мусульманской республики Северного Кавказа, следовательно, свининой должен брезговать. И специально сказал про свиные поджарки, как настоящий хохол, не понимающий, как это кто-то смеет недоброжелательно к салу относиться. А пиво я действительно в любом виде не признаю.

– Что тогда тебе заказать? – спросил Гога.

– Только кофе. Большего я себе до обеда обычно не позволяю. Фигуру, понимаешь, берегу. Ни утром не ем, ни вечером. Или что-нибудь легкое пожевать для приличия закажи.

– Тяжело бы тебе, гурману, на «зоне» пришлось.

– От сумы и от тюрьмы, говорят, лучше не зарекаться, но все же я постараюсь избежать и одного, и другого. Живым меня побираться не заставишь и в отрядный барак не запрешь… – красноречиво вздохнул я.

– Судя по тому, как ты стреляешь, могу поверить, – усмехнулся Гога с одобрением.

– Я, кстати, не только стреляю. Я еще и драться умею, и ножом владею на нужном уровне. Можно даже сказать, что на высоком. Ножи вообще сильно уважаю.

Это я не хвастался, это я цену себе набивал. Цену человека, который Гоге нужен.

– До встречи, Сашко! – попрощался он.

– До встречи, Гога!

Я со своей личной трубки позвонил генералу Кабакову. Генерал ответил сразу:

– А я как раз твой номер набираю. Мы тут все вместе слушали и записывали твой разговор с Гогой – нам в ГРУ всего на пару часов аппаратуру предоставили, чтобы нам через СОРМ не светиться, и сейчас Виктор Васильевич с Алексеем Ефимовичем выезжают в пивной ресторан. Пивка решили попить. Я разрешил, но, понятно, не до упора. Они тебя качественно подстрахуют. Кстати, есть новость, которая может тебя заинтриговать. Арканя сильно обиделся на то, что двух его охранников люди Гоги завалили, и выписал себе в личные телохранители из Нальчика одного парня по имени Арчи, тот хоть и одноглазый, но, как говорят, большой специалист по ножевому бою. Я запросил на Арчи все данные. Как только сам прочитаю, перешлю с оказией тебе, чтобы ты в курсе был. Кроме того, Арчи, несмотря на всего один целый глаз, великолепный стрелок из пистолета. Стреляет навскидку, на опережение и прямо от пояса. Отличная реакция и быстрый ум. Любит пускать в ход оружие. Достаточно «кровавый» человек.