Ночь восставших мертвецов - Елена Усачева

На дорожке перед ним виднелись четкие отпечатки крошечных ботинок. Следы шли в глубь кладбища и через несколько метров терялись среди других, вполне человеческих следов.

Тропинки были пусты. Вокруг не было никого, кто мог бы оставить эти бесконечные следы. Справа и слева на Шагунова с памятников смотрели осуждающие глаза покойников. Из-за поворота появился гипсовый лев с раскрытой пастью. Белый памятник был до того неуместен на этом мрачном кладбище, что Ильке на мгновение стало жаль его. То-то он кошмаров и ужасов насмотрелся за свою жизнь. По этим дорожкам прошло не одно привидение, здесь ползли, волочились и летели бесконечные тучи нечисти. А лев все так и стоял, открыв от ужаса пасть.

Илька до того замечтался, что чуть не налетел на ограду. Хорошо бы он смотрелся, растянись на могиле…

Подняв глаза, он действительно чуть не упал.

На могиле уже кто-то лежал.

Решив, что сегодня день открытых дверей на тот свет, Илька собрался бежать из этого проклятого места, как вдруг распластанный на земле шевельнулся.

«Мама!» — едва не заорал Шагунов. И мысленно представил, как разворачивается, несется прочь и через минуту оказывается за несколько кварталов отсюда.

Но ноги отказались его слушаться. Коленки подогнулись, и Илька сполз на землю. Сзади неслышно подошел Сидоров и негромко ойкнул.

На могиле лежал Сашка Квасников. Одежда на нем была изрядно порвана, лицо расцарапано и присыпано землей, босые ноги сверкали розовыми пятками. Тапочки аккуратно стояли около калитки.

Сашка снова шевельнулся. Его руки медленно потянулись к лицу.

В первую секунду Ильке показалось, что глаз на лице у Квасникова нет и что сбылась сидоровская сказка — кукла добыла то, за чем охотилась семьсот лет.

Взметнувшийся ветер поднял в воздух соринки и песок, закрутив маленький вихрь. Песчинки стали складываться в фигурку человека.

— Квасников! — негромко позвал Шагунов. — Квасников, вставай! Нашел место для отдыха!

Сашка заворочался. Как завороженный Илька смотрел на то место, где у Квасникова должны были быть глаза, но разглядеть их под слоем песка было невозможно.

Квасников тряхнул головой. Шагунов зажмурился.

— Я уже помер? — вяло спросил Сашка, размазывая по лицу грязь.

Илька задержал дыхание.

— Ага, — радостно гоготнул Левка. — А мы два ангела.

— Какие, к черту, ангелы? — заорал Квасников. — Что вы тут делаете?

— Тебя спасаем, — буркнул Илька, опускаясь на лавочку около могилы. От пережитого ужаса у него подгибались ноги. — Со зрением у тебя все в порядке?

— Какой леший меня сюда занес? — Сашка озирался, лишний раз доказывая, что с глазами у него ничего не случилось.

— Это я хочу спросить, как ты здесь оказался? — закричал Илька, поняв, что с приятелем ничего страшного не случилось. — На помощь позвал, мы примчались, а он, оказывается, решил на кладбище прогуляться, поспать часок-другой. А мы там отдувайся за него!

— Чего это вы за меня отдуваетесь? — Сашка смахнул с себя землю и непонимающе уставился на друзей.

— Забыл? — Илька был готов наброситься на Квасникова. — Кто куклу разбил?

— Подумаешь… — пожал плечами Квасников. — Я тебя, между прочим, спасал. И вон того охламона, Сидорова. — Кивнул он в сторону Левки.

— Видели мы таких спасателей, — кипятился Илька. — После падения кукла сбрендила и хочет нас укокошить! Левка все рассказал букинисту, и тот ему поведал много нового и неожиданного. Короче, нам надо идти с повинной в магазин. Они еще смогут нам помочь. Останемся одни — разберет нас Уля на запчасти.

— Чего ты на меня орешь? — тоже перешел на крик Сашка. — Не я всю кашу заварил. Сам стащил эту тряпку, сам и разбирайся. А если я твою куклу еще раз увижу, руки-ноги повыдергиваю. Понял?

— Повыдергивал один такой! — Илька пытался перекричать Квасникова, но это у него не очень получалось. — Думаешь, как ты здесь очутился?

— Гулять пошел… — начал Сашка и запнулся. Брови у него поползли вверх. — А разве что-то произошло?

— Что-то? — Илька отошел в сторону. — И давно ты у нас стал на могилах спать?

Сидоров хранил молчание, с любопытством ожидая, чем закончится разговор.

— Подожди. — Сашка зябко передернул плечами и уставился на свои босые ноги. — Чего было-то? Я домой пришел… Пока телик посмотрел, пока конфеты у мамы в тайнике нашел… Потом эта сумасшедшая объявилась. Из-за телевизора вылезла. Я сначала подумал: глюк или новый прикол. Ужастики из ящика как бесплатное приложение к фильму идут. Вот… — Квасников почесал затылок. — А потом она руками стала размахивать и тебя звать. Я ей говорю: «Адресом ошиблась». Ну, она еще немного глазами полупала и ушла. Я тебе кинулся звонить. А потом она опять объявилась и давай орать, что ей мои глаза нужны, а то она при свете дня плохо видеть стала. Я снова к телефону. А потом… я уже не помню. Значит, она меня сюда приволокла? Вот чучело огородное!

Он с опаской покосился на памятник и на всякий случай отполз от него в сторонку.

— Намекает, что мы все покойниками станем, — подал голос Сидоров. — Вставай, проблемы у нас.

— Когда у нас проблем не было? — Квасников дотянулся до тапочек и натянул их на ноги — на дворе стоял не май месяц, чтобы без обувки расхаживать по улице. — Нам без проблем никак. — Он покосился на надгробие. — Неплохое местечко Уля выбрала. Кто тут у нас? Иван Иванович Иванов, — он довольно хмыкнул. — Все в порядке. Свои.

— Я думаю, пора уходить, — снова сказал свое веское слово Левка. — А то скоро сторож может очухаться.

— Слушайте, а может, ну их? — Квасников поднялся на ноги и теперь безуспешно кутался в тонкую курточку — сейчас он был одет явно не по сезону. — Пускай сами разбираются со своими взбесившимися мертвецами и куклами. Если мы к ним не полезем, они нас не тронут.

— Ага, не тронут. — Илька побрел к выходу, вслед за ушедшим вперед Сидоровым.

Он успел подумать об удивительных превратностях судьбы, о том, что из неплохой, в общем-то, затеи получилась полная неразбериха. Он-то хотел, как лучше, пользу с помощью пергамента кому-нибудь принести, а вышло… Ерунда вышла и сплошная головная боль. Еще он успел подумать о пропущенной школе, о несделанных уроках…

И забыл об этом, потому что чуть не налетел на Улю, по-деловому шагающую по центральной дорожке кладбища.

— Илья Шагунов!

Услышав знакомый писклявый голос, Илька вздрогнул.

Первым его желанием было, конечно же, сбежать. Но он вдохнул в себя побольше воздуха и решительно пошел навстречу кукле.

— А ну, иди сюда, — приказал он, лихорадочно соображая, где у куклы может лежать записка. — Я кому сказал!

Уля остановилась и зло прищурилась. Прозрачные стеклянные глаза уставились на Ильку.